добрели до своей комнаты. – Вон, даже Катя говорит: здесь уже полный трындец!

Но жизнь так устроена: в любой момент может оказаться, что трындец был лишь наполовину полон.

Тревожный звонок

Борису позвонили, когда он собирал вещи в съемной квартирке в Италии. По идее, соваться туда не следовало, но жаль было бросать реквизит: чемоданчик с гелевыми масками, коробочки с тушью, тени, помаду, множество баночек с тональными кремами…

«Лена бы мне позавидовала!» – почему-то подумал он.

Но все уложить не успел.

– Ваш заказ номер 1412, – назвал незнакомый женский голос код, который означал, что указаниям звонившего надо следовать неукоснительно. – Берите чемоданчик и выходите. Внизу ждет черный «Пежо».

– Куда поедем?

– Сами поведете. Адрес введен в навигатор.

– Я не привык работать втемную, – сказал Борис. – Куда я должен ехать?

Там помолчали. Потом все же ответили:

– К шефу.

Меньше всего Борис сейчас хотел встречаться с Владом Дюбуа. Интересно, тот знает, кто выманил с яхты девчонок? Наверняка знает, так уж все устроено в их организации. И вряд ли простит… И если шеф – это он.

– Решили меня наказать? – спросил Борис с легкой усмешкой, выгадывая время для раздумий.

– Нет, новое задание.

– Я не беру новые заказы.

– Это не то. Одна услуга лично для шефа – и вы навсегда свободны.

Борис решил, что разговор закончен, но тут женский голос вдруг хихикнул:

– Ты что, и правда запал на эту Машку?

– Почему на Машку? – глупо спросил Борис.

Если честно, вторую девицу он даже вспомнил с трудом. И только потом вскинулся:

– Собственно, какого…

Но телефон уже отключился.

Усевшись в «Пежо», Борис вдруг на секунду застыл, прикидывая: а не рванет ли машина, как только он повернет ключ зажигания? Ведь он нарушил основные правила. Поставил жизнь чужих выше безопасности своих. Как-то нехорошо это прозвучало: «навсегда свободен».

Помедлил еще мгновение. И все же повернул ключ.

Страшное пробуждение

Я проснулась от шума: где-то вдалеке раздался дикий крик. Старинные, похожие на башню настенные часы напротив кровати показывали семь утра.

Мы с Машкой подскочили, быстро натянули шорты с майками и выбежали в коридор.

Протяжный женский вой тянулся, как сквозняк, из спальни Мари. Дверь была распахнута.

Выла горничная. Она сидела на полу у шкафа, раскачиваясь. Сама Мари лежала в королевской кровати на белоснежных простынях, по которым расплылась алая кровь. А в груди у нее торчал узкий нож для фруктов – тот самый, который я видела вчера в гостиной на столике.

Лицо хозяйки виллы уже покрылось восковой бледностью и заострилось: не было сомнения, что она мертва как минимум несколько часов.

Машка застыла, уставившись в окно. Есть у нее такая особенность – отворачиваться, чтобы не видеть труп. Я невольно проследила за ее взглядом.

Распахнутые рамы с колышущимися занавесками, затейливый подсвечник на подоконнике, старинные часы на комоде с таинственными знаками вместо циферблата. Вся эта игрушечно-красивая спальня, обитая нежно-голубым китайским шелком, с огромной кроватью в центре с величественно лежащей на залитых кровью простынях покойницей напоминала кадр исторического фильма.

– Что? А? Что случилось? – вырвал нас из оцепенения вскрик: Катя ворвалась в комнату и тут же отскочила назад, будто ударившись о стену.

Я сочла, что отвечать излишне – диагноз налицо. Но Катя все же спросила, оторопело уставившись на нас с Машкой:

– Кто это ее?

– Не будь идиоткой, – поморщилась подруга, приходя в себя. – Нам откуда знать.

– Может, я ее все же осмотрю? – неуверенно сказала я, делая шаг к кровати.

Катя схватила меня за руку:

– Ты что? Ничего трогать нельзя!

Машка ее поддержала:

– Не терпится оставить отпечатки на трупе? А ты перестань выть! – повернулась она к горничной. – Полицию вызвала?

– Нннет, – промычала та. И снова взрыднула: мысль о полиции добавила страдания в ее голос.

– Ты ее нашла?

– Я… Я принесла желудочный чай, – кивнула горничная на валяющийся под ногами поднос с осколками чашки в мутной лужице. – Всегда приношу его утром перед завтраком. Зашла, а она… – Горничная снова зарыдала.

– Звони в полицию немедленно! – приказала Машка.

Я обернулась к Кате. Она шмыгала носом и рылась в кармане широких хлопковых шорт. «Наверное, ищет платок», – решила я. Но Катя, не переставая хлюпать, достала из кармана телефон и сделала несколько кадров натюрморта с убийством.

Машка дернулась на громкие щелчки – я уже прикинула, как сейчас она наорет на Катю. Но подруга неожиданно сухо сказала:

– А я свой не взяла. Щелкни еще вот это окно и прямо сейчас мне скинь!

Все-таки журналисты и блогеры – люди особого цинизма, до которого нам, врачам, шагать и шагать.

А Машка уже скомандовала:

– Пойдем ждать полицию в гостиную – не будем портить им место преступления.

Но с одного места преступления мы попали на другое. Первое, что мы увидели в гостиной, – неприлично задравшую ноги выше головы Афродиту: картина была прислонена к стене вверх тормашками. А на том месте, где она прежде висела, недоуменно раззявил пасть распахнутый сейф.

– Блин! – заверещала Машка. – Есть в этом доме хоть какой-то уголок, где никого не ограбили и не убили?

– Можно пойти ко мне. Там, когда я выходила, было чисто. – Катя подняла покрасневшие глаза. Она усердно их терла по дороге.

А я вдруг подумала: «Интересно, как она-то относилась к Мари? Хозяйка виллы была искренне к ней привязана, а вот сама Катя? Уход за богатыми старушками – отличный способ узнать, где они хранят свои ценности. Вот как вчера…»

Я не успела додумать эту мысль, в гостиную вошла зареванная горничная:

– Там полицейский… – начала она. И, раскрыв рот, уставилась на раскуроченный сейф с испугом, показавшимся мне преувеличенным.

– Что ж, идем встречаться с комиссаром Пети. Что-то давно его не было, – даже как-то приободрилась Машка. – Мне только нужно позвонить Марку, спросить кое о чем. Катя, мы тебя догоним!

И она отошла в угол, набирая номер.

А я вдруг застыла соляным столбом.

– Ты чего? – обернулась ко мне подруга.

– Понимаешь… Тот нож с птицей, которым зарезали Мари… Он вчера падал со столика.

– И?

– Я его поймала на лету. Значит, на нем есть мои отпечатки…

Беседа с комиссаром

Машка ошиблась – комиссар Пети не явился. Вместо него в гостиную зашел высокий молодой хлыщ с лихо закрученными по-мушкетерски усами. Уставился на стену с сейфом, глуповато заметил:

– Та-ак, а это что у нас тут такое?

И, повернувшись к нам, осведомился:

– Вы кто?

– А вы кто? – пошла в ответную атаку Машка. – Мы ждали комиссара