без побочных эффектов: у кого-то яички не прижились, у кого-то омолаживающее действие быстро прошло. Алчные до сенсаций репортеры выискивали такие случаи. А сейчас… Воронов вчитался в статью. Он знал этого автора. Ярый противник его метода, знаменитый хирург-трансплантолог Дэвид Хэмильтон написал книгу «Афера обезьяньих желез», где утверждал, что ткань животных не может приживаться у человека, а омоложение пациентов Воронова – всего лишь эффект плацебо, самовнушение.

Репортер радостно пересказывал основные положения книги и приводил интервью с несколькими неудачливыми пациентами. Это был сильный удар. Очень популярная газета, уважаемый эксперт. Воронов знал цену славе. Публика любит создавать кумиров, но с еще большим удовольствием сбрасывает их с пьедестала.

Надо отвечать! Или не надо?

Воронов отложил газету. А не перст ли это судьбы?

Пусть разразится скандал. Возможно, тогда Советы от него отстанут. Вожди побоятся рисковать своим драгоценным здоровьем. Слава богу, денег у него достаточно. Закрыть клинику, перестать делать массовые операции. Тихо жить где-нибудь в Швейцарии, иногда оперировать. Только избранных. Без огласки. Лучше так, чем оказаться в одиночной камере, откуда тебя будут доставать, лишь когда потребуется очередное омоложение.

А человечество?

Воронов скривил губы в презрительной усмешке.

Что ж. Обойдется без него. Оно действительно недостойно вечной жизни.

* * *

Анри быстро шагал по аллее, стараясь держаться той стороны, где от пальм падала узорчатая тень. Смешной этот Воронов.

«Покажите руки!» Намазал свою тетрадь красящей гадостью и ждет, кто поймается. Будто никогда не слышал о дактилоскопии.

Знал бы он, сколько его после вербовки в Париже гонял куратор: важные документы и прочее брать только в перчатках. Метод обнаружения преступников по отпечаткам пальцев хоть и новый, но распространяется быстро. Лучше перестраховаться. Он так и сделал.

Перчатки Анри сжег. Книжицу завернул в бумагу. А вот отдавать ее пока не будет. В той ужасной ситуации, в которой он оказался, может пригодиться самому. Хватит работать на Советы. Пора перебираться в свободный мир. Пошлет куратору статью про то, что метод Воронова – мошенничество. Продаст алмаз. Продаст книжку. Покроет долг. Со старухой, конечно, нехорошо вышло, но сама виновата. Зато если он женится на ее дочке – поди его, достань! Хорошо, что успел сделать предложение до ночного визита. Не придерешься.

Анри стал даже насвистывать от удовольствия. Для него все складывалось очень удачно.

Короткий разговор

(Лазурка, 2013 год)

Комиссар Пети взглянул на нас из-за стола с таким недовольным видом, будто увидел залетевших в комнату мух.

– Что, решили покаяться в своих преступлениях? – кивнул он подбородком на два стула напротив.

– Нет, мы тут ни при чем. Как говорил Эркюль Пуаро, я просто задействовала свои серые клеточки, – шумно плюхнулась на сиденье Машка.

– Так вы любительница Агаты Кристи! Надо было раньше предупредить, – комиссар потянулся к кнопке вызова дежурного.

– Ничего вам не понятно. Я лучший расследователь в нашей газете. Знаете, где все это время хранились похищенные драгоценности?

– Где же? – Палец Пети завис над кнопкой.

– В жопе.

– Да как… как вы смеете! – Морщинистое лицо комиссара пошло возмущенными волнами.

– Подождите. Не просто в жопе. В Жопе мира. Так называется скульптура из галереи Алисы.

Тут изумилась даже я. За время поездки Машка так и не рассказала мне о своих догадках.

– С чего вы это взяли? – Теперь голос Пети звучал по-деловому.

– Долго рассказывать. А времени нет. Просто поверьте – в этой инсталляции и есть тайник. Ехать надо сейчас. Иначе убийца сбежит.

Операция Ж

За прилавком в галерее Алисы все та же белокурая продавщица скучала среди обломков конечностей и нарисованных клякс.

– Где владелица галереи Милица Бабич? – рявкнул Пети с порога: подчиненный перед отъездом из участка раздобыл ему паспортные данные, по которым именно так звали хозяйку.

За спиной комиссара стояло четверо полицейских, а за их спинами – мы с Машкой.

– Кто?! – Продавщица захлопала густо накрашенными ресницами.

– Алиса где? – подсказала Машка.

Та с вытаращенными глазами кивнула на дверь в подсобку.

Карабинеры попытались ее открыть. Хлипкая на вид дверь не поддалась. Они решили ее выбить. Дверь стояла насмерть. Она оказалась бронированной.

Под ругань Пети полицейские возились с дверью еще минут пять. И когда наконец ворвались в подсобку, там уже никого не было. Только Жопа мира помахивала распахнутыми дверцами: внутри было пусто.

Карабинеры бросились к открытому окошку. Мне казалось, там некуда прыгать, галерея вплотную подходит к каменной стене. Однако, подскочив поближе, я увидела, что от стены ее отделяют еще метра полтора и внизу змеится узкая грязная тропинка, на которую, очевидно, хозяева домов выкидывали надоевшие им вещи.

Для полицейских окно было слишком узким. Они ринулись к выходу.

– Быстрее! Быстрее! – скомандовал им Пети и прикрикнул нам уже от двери: – Вы!!! Стойте здесь!

Но кто-нибудь видел охотничью собаку, которая застыла бы в самый разгар погони?

Худенькая Машка дождалась, когда все выбегут. И просочилась в окно, громко шлепнувшись внизу на камешки.

Я со своими формами повторить трюк не рискнула и побежала за полицейскими. Сразу за галереей вилась щербатая лесенка. Я уже сбежала до середины, как вдруг раздался громкий треск, похожий на выстрелы. Я опрометью бросилась вниз и с криком «Машка, стой!» помчалась по тропинке, которая вдруг расширилась и вывела на площадку между домами.

Там, посреди крошечного дворика, валялся красный мотоцикл с помятым крылом. Я узнала его сразу – на нем был след от Машкиного стула. Рядом с ним, раскинув руки, лежала Алиса. И грудь ее была прошита пулями.

Я бросилась к ней.

– Не смейте! – прикрикнул комиссар Пети, наклонившийся над жертвой. Но я только огрызнулась:

– Я врач!

Пощупала у Алисы пульс. Увы. Врач ей был уже не нужен.

Четверо полицейских ринулись в погоню. Но убийца, очевидно, скрылся в плотной толпе туристов, что прогуливались по соседней улочке.

– Назад, назад! – командовал Пети любопытным, которые стали собираться во дворике.

Один из вернувшихся карабинеров пытался соорудить вокруг мертвой Алисы ограждение. Остальные все еще продолжали погоню. Комиссар бродил по толпе, не теряя надежды отыскать свидетелей, но таковых не нашлось. Неприятности никому не нужны.

– Стойте здесь! Вы поедете со мной в участок! – скомандовал нам Пети. Я направилась к стоящей у стены Машке. И тут обратила внимание, как что-то противно похрустывает у меня под сандалиями.

Посмотрела вниз. Это были крошечные белые градины, невесть откуда взявшиеся среди летнего пекла. Почему-то они не таяли.

– Не трогать! – закричал Пети мне и еще двум полицейским, так же наклонившимся рассмотреть необычное явление природы. – Ты! Один! Собери все! – кивнул