— А как насчет меня? — спросила Ласи.

— Что насчет тебя?

— Мне не нужна дубинка?

— Ласи, этого тебе даже не поднять. Пока ты сверхсилойне обладаешь.

Она бросила на меня сердитый взгляд и подняла с пола обломокржавой железяки.

— Ну, что бы там ни приближалось, я встречу его не спустыми руками. Между прочим, воняет, как сама смерть.

— Ты чувствуешь запах? Уже?

— А то! — Она принюхалась и состроилагримасу. — Мертвая крыса на стероидах.

Я удивленно вытаращился на нее. Ласи изменялась быстрее, чемлюбой когда-либо виденный мной инферн. Как будто новый штамм мутировал сповышенной скоростью, изменяясь при каждом переходе с одного «хозяина» надругого. А может, эта подземная тварь просто очень уж сильно воняла. Сейчас еезловоние буквально затопило меня, включая по всему телу сигналы тревоги иярости. Сознание вопило: «Беги!» — но мышцы зудели от страстного желанияввязаться в бой.

И во мне почему-то крепла уверенность, что они получатжелаемое. Инстинкт подсказывал — тварь знает, что мы здесь; более того, онанацелилась на нас.

— Пошли, — сказал я.

Хрустя гравием, мы спрыгнули с платформы и очертя головупомчались по пути. Впереди мерцали огни следующей станции, которые страннымобразом как будто все время удалялись от нас.

Всего четыре квартала, напомнил я себе; ничего, справимся.

Потом я разглядел — через одну из ям, куда рабочиеспрыгивают, если видят приближающийся поезд, — тьму несравненно болееглубокую, чем сумрак в туннеле подземки. Яма в земле. Когда мы приблизились кней, на нас обрушился холод, смешанный с чудовищным зловонием, по телу побежалимурашки.

— Оно уже ближе, — сказала Ласи, принюхиваясь.

Она остановилась, высоко вскинув свою железную палку, какбудто собиралась насадить на кол вампира. Однако тварь была больше любогоинферна, и я абсолютно не сомневался, что сердца у нее нет.

— Держись позади меня, — сказал я и кивнул наяму. — Оно вылезет вот отсюда.

На мгновение ее взгляд задержался на тьме, которая былачернее любой тьмы.

— Так что же это такое?

— Я ведь уже сказал, что не…

Мой голос оборвался; внезапно я все понял. Не в смысле словили образов. Нет, это было скорее ощущение — забытый на протяжении долгихпоколений ужас перед давным-давно похороненным врагом, предостережение, всегдажившее в древнем знании о том, что солнце не сможет вечно защищать нас отобитателей глубин. Я снова почувствовал дрожь открытия, которое сделал, когдатолько начал заниматься биологией, — что мир природы гораздо меньше озабоченпроблемой нашего выживания, чем мы готовы это признать. Как отдельные личности,даже как вид, мы здесь только на время, и смерть так же холодна и темна, какглубочайшие трещины в камнях, по которым мы ходим.

— Что такое, Кэл? — снова спросила Ласи.

— Вот почему мы здесь, — вырвалось у меня. —Почему инферны здесь.

Она кивнула с серьезным видом.

— И вот почему я так сильно хочу убить его? Ответить яне успел, потому что тварь показала свою физиономию — если это можно такназвать. В туннель проникло бледное до белизны, извивающееся существо без глази носа, один сплошной рот — острейшие зубы в поблескивающей дыре, похожей наглотку хищного земляного червя-мутанта, приспособившегося прогрызать скалы стакой же легкостью, что и плоть.

По всей длине оно состояло из сегментов. Мелькнула мысль,что, возможно, на виду всего лишь часть несравненно большего монстра. Этабелая, студенистая масса, первой появившаяся из дыры, могла быть его головой,или способным кусать и жевать щупальцем, или снабженным зубами языком; трудносказать. Я знал одно; паразит внутри меня жаждет — мой постоянный голодвнезапно обернулся безграничной энергией — напасть.

В слепой ярости я бросился на тварь; ржавая железная палка вмоих руках, словно древняя ненависть, со свистом прорезала воздух.

Безглазый монстр почувствовал мое приближение, белесое телоотдернулось, и кончик железного прута лишь чуть-чуть оцарапал его плоть, вырвавиз бока что-то вроде волокнистого щупальца, похожего на вытянутую из одеждынитку. «Щупальце» яростно забилось, однако крови не было — из раны хлынула лишьновая волна зловония.

Я пошатнулся, восстанавливая равновесие, и в это время тварьнанесла ответный удар, выстрелив в моем направлении ртом на верху колонныбледной плоти. Я отскочил, зубы щелкнули в нескольких дюймах от моей ноги,влажно заскрежетали в воздухе и снова втянулись в зверя.

Я снова рванулся вперед и вонзил прут монстру в бок. Звукполучился хлюпающий, как будто передо мной была стена из желе, и удар отозвалсяв руках смутным звоном. Огромное белое тело перевесилось через прут, типа, какчеловек складывается вдвое, получив удар в живот.

Я попытался выдернуть палку, однако она прочно увязла.Зубастая глотка снова выстрелила в мою сторону, но проскочила мимо, лишь задевкраем зуба и разорвав джинсы. Я высоко подпрыгнул и вмазал ковбойским сапогомпо отростку, припечатав его к земле, но со своей гладкой шкурой он выскользнулиз-под ноги, опрокинув меня на рельсы. Из дыры, разворачиваясь надо мной,выползали все новые и новые сегменты зверя.

Потом перед глазами мелькнула Ласи, ее железная палкарассекла воздух и ударила прямо по зубам чудовища. Раздался оглушительный визгили, скорее, скрип, металлический, скрежещущий, как если бы мешок с гвоздямиупал в дробилку для древесных отходов. Зверь откатился назад и с такой силойударился о стену туннеля, что посыпался песок.

Ласи рывком подняла меня; пошатываясь, мы отступили,уверенные, что причинили серьезный вред твари. Однако скрежет сменился сильнымшипением, и из разверстой глотки на нас обрушился град металлических осколков.Тварь зубами размолола железо в шрапнель и плюнула ею в нас, словно обдавдождем заржавевших монет. Оба мы рухнули на колени, чудище снова взметнулосьнад нами, и из его шкуры выскочил новый, тоже зубастый отросток.

Я нажал на торчащий из бока твари железный прут ипочувствовал, как руки Ласи тоже вцепились в него.

— Рельсы! — прокричала она мне в ухо и потянула запрут.

Ответить я не мог, дыхание перехватило, но понял ее ипозволил оттянуть свободную часть прута к краю рельс. Чудовищная массапродолжала подниматься, насаживая себя на прут. Ласи отскочила в сторону, язная, что тоже должен отпустить прут, однако не допускающий возраженийубийственный приказ, клокотавший во мне с момента, когда я почувствовал запахтвари, мешал разжать руки. Я все оттягивал и оттягивал прут, пока он не уперсяжестко в третий путь.

Из места контакта посыпался дождь искр, тело прошилсопровождающийся диким жужжанием электрический разряд, мышцы сковала хлынувшаячерез меня энергия — в количестве, достаточном, чтобы толкать вперед поездподземки. Однако, несмотря на боль, я чувствовал лишь удовлетворение оттого,что червь, мой вековой враг, тоже страдал. Теперь он мерцал изнутри, подблестящей кожей пульсировала паутина красных вен.