хотелось. Тетя Поля, не мигая, смотрела прямо перед собой, куда-то в пространство и думала: как же все не вовремя! Как не вовремя эта отвратительно-желтая комета! В другое время она бы сказала: все не так уж плохо, я прожила длинную, даже слишком длинную и вполне хорошую жизнь. Достойную. Не богатую, но и не в нищете. Много трудилась и на работе, и дома. Всегда был порядок и в доме, и на огороде. Хороший муж, жаль, не смогли больше иметь детей, но жили хорошо. Сын погиб совсем молодым, поехал в город, монтажником работать. Сорвался с крыши. Насмерть разбился. Ловкий был мальчик, почему ему выпало такое? Почему ей выпало? Но пережила, нашла силы продолжать дальше. С соседями ладили, друзья были. Все шло своим чередом, спокойно, мирно. И сейчас она бы ни о чем не жалела, наоборот, радовалась, что скоро будет с сыном и мужем, после стольких лет, если б не Карлсон! Мысль о том, что она больше не увидит любимца, что именно сейчас, когда Сенечка и его друзья, наконец-то, отправились на выручку и уже к утру могли бы вернуться, но уже не успеют, — отравляла все. Почему этой комете не прилететь бы завтра? Конечно, и она, и Карлсон все равно погибнут… Хотя, может, он бы и спасся, он маленький, а мыши, крысы, — ь они живучие. Но важно другое: перед смертью она посмотрела бы в его умные глазки, они были бы рядом, вместе, когда случится удар. А теперь она так и не узнает, что с ним было. Не узнает, смогли ли мальчики добраться до дома. Вдруг с ними что-то случится, и это будет ее виной! Но она твердо верила: поход завершится удачно. Хотя, одно дело верить, совсем другое — знать точно. Из-за кометы она не узнает. Как не узнает, жив ли ее Карлсон. Никогда больше не увидит его, не возьмет в руки. У тети Поли было много питомцев: и кошки, и собаки, и попугай. Но никого она не любила так сильно, как этого умного мышонка с белой шерсткой, темным пузиком и необычайно умными глазками-бусинками, умевшего откликаться на свое имя и отличать хозяйку от прочих людей. Говорят, мыши этого не умеют, но он точно мог.

Она вспоминала, как купила его, не в Донске, на выезде. В небольшом зоомагазине. Зашла туда случайно, было время до приезда автобуса, которое нечем занять, а других магазинов поблизости не оказалось. Обычно она не ходила в такие места и точно не пошла бы, будь у нее хоть какой-то выбор. Но тут лишь неприветливые жилые дома, проезжая часть, да этот магазин. Ждать предстояло долго, не будешь же стоять на улице! Тетя Поля, обреченно вздохнув, толкнула дверь, вошла внутрь. Животных, не только в Донске, но и в других городах, уже не продавали в магазинах, только совсем небольших: мышей, хомяков, попугаев, да еще стоял аквариум с рыбками. Она долго наблюдала за смешными сомиками и блестящими, переливающимися всеми красками неонами. Когда она была маленькой девочкой, у нее был такой аквариум, в нем плавали разноцветные рыбки. За ними ухаживала мама, раз в месяц меняла воду, пересаживала рыбок в банку, тщательно мыла и вытирала аквариум, снова заливала уже чистую воду. Тетя Поля помогала складывать ракушки, камешки, придавливать ими водоросли, чтобы не всплыли. И уже только затем наступал черед рыбок, которых нужно было снова поймать сачком и посадить обратно. А когда она стала чуть старше, у нее появилась овчарка. Самая первая ее собака, тетя Поля теперь с трудом могла вспомнить о ней хоть что-то. Помнила лишь, что собака была очень большой, при желании могла сбить девочку с ног, а еще пушистый хвост и всегда мокрый черный нос, большой и очень симпатичный. Иногда с отцом они гуляли по улице, он держал собаку на длинном поводке. Вот и все, так давно это было! Тетя Поля отошла дальше — к клетке с птицами. Попугайчики в ней были забавными, всех цветов, совсем молоденькие, самцы и самочки, — вчерашние птенчики. Перелетали с жердочки на жердочку, смешно стрекотали, хлопали крылышками, но тетя Поля подумала, что, как бы хороши ни были птички, она больше не совершит этой ошибки: никогда не приобретет попугая, даже самого маленького. Уж слишком много от них шума, громко кричат, особенно, если забудешь накрыть клетку тряпкой. Еще их надо выпускать полетать, а потом сложно загнать обратно. Не с ее стариковским проворством угнаться за шустрым пернатым! А уж если вылетит в окно — пиши пропало! Тетя Поля нуждалась в свежем воздухе и постоянно проветривала комнаты, образуя настоящий сквозняк. Потому попугай имел все шансы покинуть дом и отправиться в неизвестность. Эта мысль пугала ее. А крупные попугаи — и вовсе живут долго. Питомец мог пережить хозяйку. И что тогда? Кому он останется? Родственников, даже дальних, у тети Поли не было, а соседям, как бы дружны они ни были, можно ли доверять? Вдруг никто не захочет принять пернатого друга в дар? Все-таки с попугаями, да и с другими птицами, много мороки!

Клетка с мышами была последней, у которой она остановилась. Тетя Поля никогда не любила морских свинок, хомяков, крыс, мышей, кроликов и вообще не понимала, для чего люди заводят дома грызунов. Что в них за радость? Кошки, собаки хотя бы разумные, а от этих что проку? Они даже хозяина узнавать — и то не умеют. Мыслями она поделилась с продавщицей, симпатичной молодой блондинкой в вишневом фартуке.

— Напрасно вы так, — пожала чуть полноватыми плечами девушка. — Разные есть. Иные грызуны умнее собак. А подчас, мне кажется, умнее людей. Уж некоторых моих знакомых — так точно! Взгляните на этого мышонка. Очень сообразительный. Уже узнает меня, когда подхожу. Слушает, будто все понимает. Показать?

Тетя Поля, конечно же, собиралась отказаться, но девушка, не дожидаясь согласия, открыла клетку, ловко вытащила белого мышонка с темным мехом на пузике, схватила руку посетительницы, перевернула ладонью вверх и положила туда смешного зверька. Мышонок не убегал, затих. Потом поднял мордочку, повел носиком, уставился на тетю Полю умными глазками-бусинками. Сначала она с изумлением наблюдала за ним, ей, и правда, показалось, что в глазах мышонка есть проблески сознания. А потом заметила, что чем дольше смотрит, тем сильнее он напоминает Виктора, ее погибшего сына. Точно такое же выражение, какое часто видела она на лице Витюши в детстве, было на мордочке зверка, что-то схожее нашлось и в глазах. Тетя Поля удивленно сказала об