этом девушке, проклиная себя за откровенность. Ей не хотелось, чтобы, пусть даже эта незнакомая продавщица, приняла ее за пожилую чудачку.

— А что, — та кивнула. — Бывает. Иногда души наших родственников приходят к нам через животных. И души умерших питомцев тоже. У меня в детстве была собака. Пятнадцать лет прожила, считайте, мы росли вместе. Я очень ее любила. Потом она умерла. Прошло много лет, и как-то знакомая нашла щенка, предложила мне. Я не хотела никого брать, хватило мне смерти первой собаки, пришла только, чтобы знакомую эту не обидеть. Уж больно настаивала! Взглянула щенку в глаза — и узнала свою собаку, представляете? У меня прямо мороз по коже! Вот как такое возможно? Смотрю — и ясно вижу ее, понимаю, что это она и есть. Снова нашла меня.

— Ну, то собака, а то — сын, — с сомнением покачала головой тетя Поля.

— Все бывает, — ответила девушка. — Ну что, возьмете мышонка, похожего на сына? Я вам скидку сделаю на корм и клетку.

И тетя Поля решилась. Теперь, оглядываясь назад, она с ужасом думала, что могла отказаться. А могла и вовсе не зайти в тот магазин. Тогда бы они не встретились.

Но они встретились, потому что это судьба. Все всегда случается так, как нужно, и тогда, когда нужно. В ее доме появился мышонок, которому дала она имя Карлсон: он напоминал своими повадками героя детской сказки. Прежде всего, был хулиганом, мог спрятаться, не показываться и нарочно поддразнивать хозяйку, научился поднимать дверцу клетки и убегать, мог перегрызть проводок, отключив электричество во всем доме, да много чего натворил за свою не слишком-то долгую жизнь. Но главное — успел сделать тетю Полю счастливой.

И вот теперь, когда у нее появился шанс на новую встречу, теперь, когда его правда могли спасти, прилетела эта кошмарная комета — и все разрушила! Нет, ей не жаль своей жизни, ей жаль, что все произойдет так нелепо! Так жестоко! Почему именно сейчас, а не завтра? Почему Бог жесток к ней, в чем она-то провинилась? Разве мало ей выпало испытаний?

Или она просто обманывает себя? И нет никакого шанса? Если разобраться, если мыслить разумно, а всю жизнь она отличалась тем, что мыслила разумно и логично: никакого шанса нет. Как можно поверить, что горстка мальчишек сумеет преодолеть высоченные стены, стальные двери и пробраться на завод? Да их тут же схватят охранники, коих там легион! А если нет, смогут они отыскать среди десятков гигантских зданий, складов, цехов, то единственное помещение, где находятся лабораторные мыши? Смогут ли пробраться туда? Смогут ли найти именно Карлсона? Ведь мышей там сотни, а может и тысячи! Как забрать его? Да и жив ли он еще… Тетя Поля вздохнула и закрыла глаза. А если так, может, она и к лучшему, эта комета. Лучше, чем жить в жестоком мире, где возможна подобная несправедливость. Как они посмели выкрасть животное у хозяйки? Как осмелились забрать его на завод? Настоящее преступление, это незаконно! Но никто не пытался найти виновных. А похитители еще и лгали в лицо, пытаясь выставить ее перед всем Донском сумасшедшей старушкой. Она слабо улыбнулась, вспомнила, как Сенечка рассказывал о своем брате и его невесте. Эту девушку, Луизу, тоже считают немного не в себе, думают, будто все ей кажется. Сенечка говорил, однажды она видела какую-то болотную тварь из другого мира… А однажды подумала, что на нее едет грузовик, которого не было на самом деле! Да и Сенечку друзья считают фантазером, мечтателем, идеалистом. И то верно. Кто еще захотел бы отправиться в безумный поход? Кто еще мечтал бы совершить что-то великое, спасти мир, если не Сенечка? Только такие, как он, и могут отважиться. Обычные люди, твердо стоящие на земле, не способны. Сама она не была такой, как Сенечка. Не была такой, как Луиза. Людям выгодно представлять тех, кто чуточку отличается, мечтателями, безумцами, сумасшедшими. Тогда сами будут казаться нормальными. Удобный и простой метод, позволяющий опорочить другого, лишить его слова силы. Но она не мечтательница и не выдумщица. Они хотели, чтобы она такой слыла. Будто стара, мозг работает не так, как прежде, началась деменция. Ничего подобного! Они забрались в дом и выкрали мышь! А теперь пытаются выдать ее за безумную. А у нее нет сил что-то доказывать, сопротивляться. Будь она моложе, всем бы устроила! Показала, где раки зимуют! Да, хорошо, что прилетела комета. Хорошо, что и они погибнут тоже. И этот мэр, и его красавица-жена, для которой построен завод. И все их приспешники, готовые душу продать ради богатства и благополучия. Хорошо, что завода не будет. Пусть они все погибнут. С этими мыслями тетя Поля успокоено открыла глаза, прочла благодарственную молитву и убедила себя подняться. Она села за стол и приступила к вечерней трапезе. Есть не хотелось, но она аккуратно разложила посуду и еду, порезала хлеб, а после съела пару ложек творога и небольшой бутерброд. Как знать, может, это последний прием пищи. До завтрака они вряд ли дотянут, судя по крикам, доносившимся с улицы. Стало ощутимо светлее.

Пожилая женщина вновь принялась думать о Сенечке. Где он сейчас? Где бредут эти мальчики, по каким тропам? Повернули назад, не дойдя до места, или продолжили путь, преодолели непреступные стены и теперь навечно останутся пленниками злосчастного завода? Они, не она, встретят смерть рядом с Карлсоном. Что же, с ними ему будет лучше, чем одному. Бедняга так любит людей.

Тетя Поля встала из-за стола, подошла к окну и слегка отодвинула занавеску: комета смотрела ей прямо в лицо.

Глава 22. Завод

Сенечка и его друзья напряженно ждали. Им не удалось дозвониться до Артема или обнаружить его присутствие. В конце концов, Сенечка, скрепя сердце, вынужден был открыто признать, что Артем просто не приехал. Сознание того, что брат не явился, бросил в ответственный момент, привело мальчика в отчаяние. Как он мог? Ведь знал, что они шли сюда так долго, что квест важен для Сенечки: это его первая в жизни и, возможно, единственная, попытка совершить подвиг! Артем не мог не понимать, что теперь мальчишки засмеют его брата!

— Наверное, что-то случилось, — мрачно буркнул Сенечка, спрятав телефон в карман, — Может, в аварию попал, когда ехал. Мало ли. Если б телефон работал, я бы узнал точно. Но тут связи нет, сами видите.

— Что будем делать? — спросил Мишка, вглядываясь в чернеющую громаду завода. — Надо же, какие стены! Прямо до