мне спасибо скажешь, Саймон Торн, – сказал Вадим, отводя руку назад, и Саймон с ужасом понял, что сейчас он вышвырнет Камень с балкона.

– Нет! – крикнул Саймон, тут же превращаясь в сапсана. Но когда Камень взмыл в воздух, время будто замедлилось, и хотя руки Саймона стали крыльями, лицо вытянулось в изогнутый клюв, а кожа покрылась перьями, ему было за ним не угнаться. Камень Судьбы летел к краю балкона, и Саймон понимал, что несмотря на мастерство полёта, которым он овладел за последние годы, он ни за что не доберётся до него вовремя. Камень Судьбы ударится о скалистую гору или мощённый булыжником двор, брызнет дождём осколков и лишит анимоксов последней надежды.

Но тут на фоне горящего города возник его брат – и прыгнул. Саймону оставалось только в ужасе наблюдать, как Нолан хватает Камень Судьбы, и из его ладони вырывается абсолютная тьма.

Глава 32

Месть Камня Судьбы

Крик звенел в ушах Саймона, но он не понимал, кто кричит – Нолан или он сам. Чёрная молния проскочила под кожей брата, и Нолан застыл, зависнув в воздухе на самом краю балкона буквально в шаге от верной смерти, а волны чёрной энергии хлынули из зажатого в его руке Камня.

Саймон не задумывался, даже не дышал – он просто сорвался с места. И хотя время снова пошло своим чередом, он вернул себе человеческий облик, позабыв о Вадиме, и бросился к брату. Их разделяло всего несколько метров, но буквально за долю секунды Нолан содрогнулся всем телом, выгнулся дугой, а лицо его исказилось в агонии. И пусть Саймон не знал, что с ним происходит, он понимал, что один брат не справится, а потому не раздумывал.

Его рука сомкнулась на руке Нолана, и стоило лишь коснуться обсидианового камня, мир вокруг словно изменился. Краски исчезли, всё вокруг стало чётким и ясным, а в небе засверкали молнии – вечный шторм в сердце Камня Судьбы. Невероятная сила хлынула в тело, мгновенно накрыв с головой, но в ней мелькнуло и узнавание – слабое осознание, что нечто подобное с ними уже случалось.

– Нолан! – крикнул он, хотя краем сознания понимал, что на самом деле не издаёт ни звука. Брат всё так же висел рядом с ним, только на фоне серости мира он сиял радужным светом. А когда Саймон опустил взгляд на их руки, то понял, что тоже светится, только сильнее. Намного сильнее.

– Саймон? – выдавил Нолан, хотя его губы не шевелились. – Что ты…

– Отпусти его, – беззвучно произнёс Саймон. Их соединяло что-то невозможное. – Камень Судьбы слишком силён…

– Не отпущу, – сказал Нолан, и Саймон ощутил всё его отчаяние, всю решимость, словно они были единым целым. – Ты постоянно всем жертвуешь, Саймон. Теперь моя очередь.

– Но ты не Наследник, – сказал он и по тому, как дёрнулся брат, понял, что он тоже чувствует его страх. – Это слишком опасно…

– Мне плевать, – сказал Нолан. – Я должен попытаться. Должен…

Очередная волна силы вырвалась из Камня, и только теперь Саймон заметил, что это не просто тьма. В ней тоже был тот самый радужный свет – тонкая нить, которая окружала черноту, пытаясь её обуздать. Но она не справлялась. Волна накрыла балкон, омыв серые силуэты Шарлотты и Вадима, и Саймон ощутил разочарованную злость Камня.

Ведь они уже стали его жертвами.

– Он пытается лишить анимоксов сил! – крикнул он. И только подумал об этом – вдруг оказался на гребне чёрной волны, достигшей солдат во дворе. Они мерцали слабым белёсым светом, как привидения, и Саймон заметил ещё несколько человек, сражающихся у входа во двор. Некоторые из них тоже светились, но силуэты других были серыми, как у Вадима и Шарлотты.

Одичалые. А если рядом были Одичалые, то и североамериканская армия тоже.

Мама. Страх, всеобъемлющий и раскалённый, пронзил его, когда он вспомнил, каким взглядом она смотрела на задержавших её солдат Верховного Совета. Она ждала его во дворе – в том же дворе, который наводнили спасающиеся солдаты.

И вдруг, словно Камень Судьбы прочитал его мысли, Саймон оказался рядом с мамой, которая в виде орлицы парила над толпой солдат. Вместе с другими членами стаи она бросилась в битву, оголив острые как бритва когти. Им не нужна была помощь Наследников – они справлялись без них.

Наследники. Стоило только подумать о них, Камень Судьбы начал пульсировать, и они оказались в тронном зале под Цитаделью, где по-прежнему бушевала битва. Но в этот раз, хотя солдаты Верховного Совета слабо мерцали, радужное сияние Наследников перебивало их полностью, и чёрные ленты Камня Судьбы потянулись к ним, как на свет маяка.

– Саймон? – Голос Нолана звучал словно издалека, и Саймон чувствовал, что брат пытается вернуть его на балкон, но он не мог уйти. Если он не остановит Камень Судьбы… если не сможет его подчинить…

– Саймон!

Брат очутился рядом, словно это Саймон стал маяком. Страх усилился, но, глядя, как тонкая радужная нить силится сдержать тьму, Саймон вдруг понял.

– Помнишь логотип Верховного Совета? – спросил он. – Ромб и…

– Помню, – сказал Нолан, и в их общем сознании промелькнуло размытое изображение.

– Сосредоточься на ней, – сказал Саймон. – Не думай ни о чём, кроме солдат.

Он ждал возражений, протестов, хотя бы вопросов. Но впервые в жизни Нолан послушался его беспрекословно. И когда логотип стал чётким, чёрная волна прокатилась по залу, касаясь светящихся фигур. Но она не остановилась на Наследниках, а вместо этого окутала лишь слабый белый свет – силу обычных анимоксов.

– Не останавливайся, – сказал Саймон, сосредоточившись на логотипе Верховного Совета изо всех сил. – Не… останавливайся.

Волна распространялась, и в мгновение ока они вернулись во двор. И снова чернота погасила тусклые силуэты, но не все – некоторые так и остались нетронутыми. Североамериканские солдаты, хотя Саймон не смел о них думать. Вместо этого он сосредоточился только сильнее, и тёмная волна покатилась по городу, накрывая горящие здания и бегущих по улицам людей.

– Всех солдат Верховного Совета, – бормотал ей Саймон. – Всех до единого.

Но чем дальше распространялась рябь, тем сильнее слабел брат. Чёрные молнии танцевали под радужной кожей, и Саймон чувствовал их в себе, но его, в отличие от Нолана, защищала сила Камня Судьбы. Она узнавала его, понимала, что он пытается сделать, и Саймон впитывал её в себя, пока мог.

– Камень нужно отпустить, – сказал он брату, но мысли Нолана стремительно угасали. – Нолан!

– Не могу, – пробормотал брат туманно и отстранённо. – Пришла моя очередь.

– Твоя очередь, – согласился Саймон, и в мысли закралось отчаяние. – Мы вместе его отпустим. Пожалуйста, Нолан…

Но свет брата практически угас, и он понял, что времени нет. Собрав все силы, Саймон в последний раз сосредоточился на логотипе Верховного Совета, а затем…

Разжал руки, потянув за собой брата.

Они повалились на пол, а в