– Молодец, кузен кузенов! Но в следующий раз даже не мечтай!

Торэр улыбнулся счастливой, но вымученной улыбкой. Ему тоже неслабо досталось: повязка на руке не выдержала схватки и слетела, кровь из открывшейся раны крупными каплями капала на землю, губа распухла, а на скуле красовался здоровенный лиловый синяк. Но глаза весело блестели.

– Это мы еще посмотрим! – ответил он Макару, облизывая разбитую губу.

Подошел главный судья – Шаттиф, старший военный советник Шикикэртов.

– История Мааданда не забудет вас, чемпионы! Судьи ждут решения о судьбе Сердца Пырларла. Финальный поединок? Мировое соглашение?

Ки-Клат посмотрел на Макара, потом на Ки-Пела и Торэра.

– Мировая в пользу Торэра, – сказал он. Ки-Пел, коротко вздохнув, кивнул.

– Мировая, – пробасил Торэр, посмотрел на союзников и широко улыбнулся своей неповторимой улыбкой, – полгода в доме Кигилов, полгода в доме Ар-Рааров.

Неделю Маад не смолкал, чествуя героев. Торэр, Ки-Клат и Ки-Пел разъезжали по городу, слушали восхваления и произносили ответные речи – Торэр говорил, а Кигилы молча улыбались рядом. Первое время Ки-Клат чувствовал себя неуютно – считал, победа досталась им случайно. Или он, слабак и трус, по счастью попал в сильную команду. Либо Торэр удачно расставил всех по местам. Но постепенно привык, что его узнают на улицах, дома называют «наш чемпион» и гордо демонстрируют гостям Сердце Пырларла, а Мэй-Ланги приветствует томным «о, мой герой». Юноша настолько осмелел, что даже разговаривал с Бакаром, не испытывая желания стать невидимкой, да и Преемник Ар-Рааров уже не смотрел на него, как на ничтожество.

Поохав, город тут же забыл про беднягу Силанга, которого нашли без сознания на дне ямы. По сей день он не пришёл в себя. Целители истратили весь арсенал и теперь разводили руками: его судьба в руках Великого. Ксайлан рвал и метал – он почти назначил дату провозглашения Преемника и, как всегда, винил во всем «одинаковых братьев». Пусть не сами, но руками кузенов они достали его мальчика. Ки-Клат часто думал, хватило Силангу удара, которым наградил его Макар, или Ар-Раар сделал с ним что-то еще «для верности». Об этом он вряд ли когда-нибудь узнает. Юного Кигила так и подмывало рассказать кому-нибудь, как он чудом избежал смерти от руки того, кого все жалели, но нельзя, он дал слово молчать. Близнецы и Торэр строжайше запретили упоминать имя Силанга.

Для Шикиэртов же Игры оказались самыми провальными за много лет. Мало того, что чемпионом стал лишь Преемник, так и тот пострадал. Во время поисков флага Шэд и Гелиан напоролись на диких когтираний – самца и двух самок. Одну кошку они убили, вторая сумела схватить Шэда за руку и с легкостью перекусила кость, прежде чем ее проткнул меч, а кот так порвал Гелиана, что тот чуть не истек кровью. Поначалу неудача расстроила Шэда, но потом он открыл, что сломанная рука – отличный повод отказаться от ненужных встреч и дел. У него появилось время заняться древней рубахой. Отец сказал, что видел такие символы – это тайный язык Шикиэртов. Он мертв несколько веков, и знающих его не осталось, как и словарей. Но в Тайнике наверняка хранится хоть один, и Шэд решил обязательно его отыскать. Благо, он был избавлен от назойливого внимания толпы, прикованного к победителям, и целыми днями копался в пыльных древностях. Частенько ему помогал Бикир, еще не вернувшийся к службе, но заскучавший без дела. Они почти «перелопатили» один из книжных залов, но ничего похожего на символы на рубахе им так и не попалось.

– Ну что, Шэд, закругляемся? – в глазах у Бикира рябило от мерцания факелов, свечей и бесконечных бумаг. Хотелось на воздух, подальше от этой пыли и копоти.

– Да, сейчас посмотрю еще вот эту стопку, – Шэд протянул руку за толстым фолиантом, но нечаянно уронил его.

– Погоди, куда ты с одной рукой, – Бикир подошел, поднял книгу и смахнул с нее пыль.

– Надо же, «Древние Легенды», – молодой Ар-Раар положил книгу на стол.

– Хм, пожалуй, стоит ее полистать, – сказал Шэд, – здесь все не так, как в библиотеке у Пахтыхов, может, и легенды тоже. Отложим пока.

Он снова обратил взгляд на полку, где лежало еще несколько увесистых томов.

– Давай, лучше я, а то опять уронишь, – Бикир отодвинул Шэда и взял книги, – как рука, кстати?

Шэд слегка приподнял висящую на перевязи руку и чуть пошевелил пальцами.

– Заживает. Первые ночи не знал, куда ее пристроить, сейчас почти не болит.

– Да, Хатимир – неуклюжий бычара. Втроем вы бы враз этих усатых за хвост и об дерево. Идиот, надо же так облажаться. Ты бы видел его физиономию.

– Я так толком и не понял, что с ним случилось – сказал Шэд, – мы с Гелианом его не дождались, а потом это все… слышал что-то про ядовитого ежа…

– Мы к нему заходили, он рассказал. Короче, сработала ловушка, он брякнулся на землю и оказался перед задницей этого долбанного ежика. Тот его и окатил иголками, бедолага даже рукой прикрыться не успел. Видок у него тот еще: глаз не видать, а лицо похоже на печеное яблоко в красную точку. Целители полдня иглы вынимали. Говорит, ощущение от каждой иголки, как от раскаленной кочерги. На всю жизнь останется красавчиком.

Шэд слушал его и с каждым словом все больше кривился от воображаемой картины.

– Да уж, – брезгливо произнес он, – по-моему, дикая когтиранья и то приятнее этой твари.

– Ну так, по легенде, эти сволочи родились из экскрементов Тарра, когда он перепил черной воды, откуда в них может быть что-то приятное?

– Зашибись легендочка, – рассмеялся Шэд и положил руку на фолиант, – надеюсь, здесь будут более пристойные. Знаешь, Бикир, если хочешь, бери книгу, у меня все равно времени нет.

Бикир застегнул плащ и спрятал книгу за пазуху.

– Пойду за ребятами. Как думаешь, Шэд, это копание когда-нибудь закончится? Уже пятый завал.

– Посмотри с другой стороны – всего месяц работы, а уже пять завалов, а ведь этот тоннель, скорее всего, ненамного моложе самого храма. Завтра тебя ждать?

– Вряд ли, я завтра собираюсь покататься верхом с Ги-Млой.

– Ну счастливо…покататься! – Шэд лукаво и понимающе улыбнулся.

Кто бы знал, какой неудачной окажется идея перекусить в трапезной прежде чем отправиться в покои… Бикир застал там тепленькую компанию из Бакара, Макара и Торэра. От этих сумасбродов быстро не отвяжешься. Перед ними стоял большой кувшин вина, судя по всему, далеко не первый. Есть хотелось ужасно, и Бикир присоединился к братьям, благо закусок у них было в избытке. Поглощенный едой, сын Митверхала не заметил ничего подозрительного и не обратил внимания, как эти трое переглядываются, посматривая на него.

– Бикир, ты знаешь, что Макар завтра уезжает? – спросил наконец Бакар.

– Нет, а куда? – осведомился Бикир, обгрызая ногу жареного мосорожка.

Бакар придал лицу трагическое выражение.