– Это все как-то…

– Не перебивай меня сейчас! – остановил ее попытку Кирсанов. – Так вот, после того, как план провалился и ты не отравилась, они стали действовать нагло, то есть, убийца получил команду – убрать любой ценой. Но ты никак не хотела умирать, и все время ускользала из ловушек. Вопрос: почему они активизировались?

– Не знаю. Почему?

– Потому что вокруг тебя создался ажиотаж. Окружающие поняли, что что-то происходит, и ты вовсе не горишь желанием уйти в мир иной, а, наоборот, боишься умереть!

– И что?

– А то, что теперь в твое самоубийство уже никто бы не поверил. Но у них по-прежнему оставалась цель – убить тебя, и стало не важно – как. Как угодно, лишь бы грохнуть.

– И что?

– А то, что после последнего провала, когда ты сбежала из «Кавказской кухни», тебя на целый день оставили в покое. Почему? А потому что они передумали тебя убивать!

– С чего ты так решил?

– Что-то произошло, пока мы с тобой катались на склоне. У убийцы изменились планы.

– Настолько, что он решил продать меня в рабство?

– Не уверен, что в рабство тебя продал тот, кто изначально пытался тебя убить. Уж слишком изменилась тактика.

– Ну, может, они решили, что смогут еще и подзаработать на моем исчезновении? – предположила Лика.

– Э нет, это полярные вещи, – не согласился Кирсанов. – Сначала они платят за твою голову, а потом за нее же требуют денег? Не клеится. Представь только, сначала нужно найти киллера, а это дело, мягко скажем, сложное. А потом выйти на банду головорезов, промышляющих торговлей людьми. Это что за масштабы такие? Ты случайно ничем не насолила правительству Парагвая? А то тут дело пахнет всесилием иностранной разведки!

– Нет, Парагвай я не обижала, – заверила его Лика.

– Ну что ж, уже легче. Но все равно не буду спрашивать, чью мозоль ты отдавила. Я помню – ты девочка хорошая и в злые игры с плохими дядями не играешь! Так что давай вернемся к нашим рассуждением о тех, кто как раз играет в плохие игры.

– Давай, когда разговариваешь, то не так холодно, – согласилась Лика.

– Ты что, замерзла? – удивился Кирсанов, который согрелся от бодрой ходьбы.

Они шли в нормальном темпе, и лично ему было ничуть не холодно, тем более в натуральной козьей шерсти. Кофта сидела на нем, как на барабане, но свою функцию исправно выполняла. Вокруг по-прежнему была морозная тишина, и при дыхании изо ртов валил пар. Ночь, поглощавшая окружающие их горы, казалось, даже и не думала заканчиваться, может, они попали на Северный Полюс, и так будут шагать до самой весны, в темноте и холодрыге?

– Нет, я не замерзла, на мне же сто одежек! Но меня на нервах бьет озноб, а когда все тело дрожит, то невольно создается впечатление зябкости, – ответила Лика.

– Тогда соберись, нечего трястись, как заяц. Все в полном порядке. Мы выберемся из этой заварушки! – пообещал Кирсанов.

– Твои слова, да богу в уши!

– Не боись! Я уверен, все будет нормально. И знаешь почему, потому что считаю, что угроза смерти миновала. Не могли серьезные люди рассчитывать на крупный заработок, отловив столь незначительных людей, как мы с тобой. Это все несерьезно.

– Ага, шутка юмора такая – украсть людей и держать их в заточении! – не согласилась Лика.

К ней постепенно пришла уверенность, что они сделали совершенно правильно, что послушались ту женщину. И, хотя они стали соучастниками преступления, сбросив машину с трупом в пропасть, но это же во имя собственного спасения. Это же можно считать самообороной? Она надеялась, что можно.

Конечно, такой марш-бросок по горам, в ночи, не самая приятная прогулка на свете. Но, во-первых, с Кирсановым не страшен даже серый волк, а во-вторых, при свете дня кто-то бы обязательно заметил машину, а это все равно, что дать объявление по местному радио: «Господа бандиты, беглецы, которых вы разыскиваете, удирают по такой-то дороге с такой-то скоростью». Поэтому, она готова была согласиться с Кирсановым, что они теперь куда в более выигрышной позиции, чем когда они сидели в яме.

– Сначала и я был ошарашен, – продолжил разглагольствовать Кирсанов, – но теперь мне кажется, что я понял кое-что. Мы не в Чечне, и в этих местах аборигенам не свойственно заниматься похищением заложников, нас держали в обычных подвалах, вместо специально оборудованных зинданов.

– «Зи» чего? – заинтересовалась Лика.

– Зиндан – специально оборудованное место, где держат пленников, – пояснил он.

– Боже, какая эрудиция! – восхитилась она, поплотнее запахиваясь в шаль. – Ты пломбировал зубы чеченцам?

– У нас в клинике национальность на входе не спрашивают, может, и пломбировал…

Что-то не нравилось ей собственное состояние, озноб не желал проходить, наоборот, усиливался. Идти пока что было легко, но появилась какая-то странная одышка. И этот звон в ушах. Так звенит, что ничего не слышно!

– Поэтому я считаю, – прорезался в сознании голос Кирсанова, – что бандиты во главе с Саидом не профессионалы! И схватили нас по наводке того, кому доверяли. Человек, продавший нас в рабство, был хорошим знакомым Саида, вот ему и удалось подбить этих людей на преступление. То ли у него дар убеждения, то ли Саид со товарищи слышали, кому следует предлагать человеческий товар. Но сделка состоялась.

– Знаешь, это нужно быть конченым подонком, чтобы пойти на подобный шаг! – перебила его Лика, поплотнее кутаясь в одежды. – Ну, вот тебе бы предложили заработать на таком деле, ты бы согласился?

– Лика, не путай божий дар с яичницей! При чем тут я? Я – дитя цивилизации, а это – дети гор, живущие по весьма странным, с нашей точки зрения, законам, – раздраженно фыркнул Кирсанов. – Естественно, Саид не примерный гимназист, кто же спорит. Как начал, так и кончил. Но факт остается фактом: изначально тебя заказали, потом что-то у них забуксовало, а потом тебя похитили. Видишь ли, в этом деле масса несостыковок, одна из которых – неоправданность их риска. Наш выкуп – не те деньги, чтобы так подставляться. Вывод?

– Нас с кем-то перепутали?

– Нет. Мне кажется, заказчик твоего убийства не имеет никакого отношения к нашему похищению. Его цель была – твое умерщвление. Тут или кто-то третий влез, или это личный почин исполнителя.

– Как это?

– Возможно, исполнитель решил заработать несколько раз. Доложил о твоей гибели. Тебя нет, ты исчезла, значит, задание выполнено, платите деньги. А сам тебя продал на сторону.

– Ты думаешь, это реально?

– А то, что с нами случилось, реально?

– Слушай, какая разница, благодаря чему мы тут оказались? – устало спросила Лика, ее уже шатало от дикой усталости, мысли путались и она не понимала, к чему клонит Денис.

– Разница? Огромная. Если все так, как я думаю, то в Москве нас никто не тронет. Смотри, исполнитель продает нас Саиду. В свою очередь Саид находит покупателей на меня и предлагает сделку твоему мужу – заплатить выкуп за тебя. Муж по каким-то соображениям говорит, что сразу заплатить не может, тянет время, вполне вероятно, так ему порекомендовали сделать менты. То есть, все замыкается на Саиде. Его интересы не сработали, но он мертв, а значит, к нам ни у кого претензий нет.