– Ты не понимаешь, погиб его друг, партнер и глава фирмы. Макс был в очень затруднительном положении, – вскинулась Лика. – Ты хотя бы себе представляешь, как ему пришлось непросто. Да, к тому же, с ним еще был сын…

– Ну да, конечно, о чем это я?! Что в конце концов важнее, статус И.О. в такой уважаемой фирмы или собственная жена? Тут и выбирать не приходится! Подумаешь, за ней гоняется какой-то убийца. Что за бред, что за дамские капризы? Что, от убийцы убежать не может, маленькая что ли?!

– Зачем ты так, Денис? – мягко спросила Лика и всхлипнула. – Ты же его не знаешь, а говоришь!

Это было с ее стороны нечестно, с ревущими женщинами он обращаться не умел. Танька никогда на него слезами не воздействовала, у сестренки находились совсем другие аргументы, а у матери, наверное, слезные железы и вовсе отсутствовали.

– Ты неправильно обо всем судишь, потому что я в твоих глазах – падшая женщина, я предала своего мужа, и ты не обязан меня уважать, – самозабвенно всхлипывала Лика. – Я сама дала тебе повод так рассуждать…Но тут нет вины Макса! Он очень хороший, это я – дрянь! И не смей его осуждать! Он естественно не знал, насколько положение серьезно, ведь я же пыталась скрыть наши отношения и много не договаривала. Как ты не понимаешь?

Кирсанов ошалел от таких ее слов. Что? Это она «падшая женщина»? Это он ее не уважает?!

– Лика, ты несешь полный бред! Нет, ну ясный перец! Ты – какашка, а твой муж примерный семьянин, настоящий человек, причем, с большой буквы! – завелся с пол-оборота Кирсанов, распсиховавшись, что она так защищает своего мужа. – Все верно! Чего цацкаться с какашкой, когда дел невпроворот?! Вали на себя, дорогая, все вали на себя! Макс у тебя, как всегда, ангел небесный, а ты, как обычно, все не так сделала, поэтому и облажалась. Слушай, а может, это ты сама наняла киллера, чтобы привлечь внимание своего суперзанятого мужа к собственной персоне?! Такие инфантильные, но впечатлительные особы вполне способны на разные безумства!

– Это я несу бред? Это ты несешь сейчас полный бред! Ты ничего о нас не знаешь, а берешься судить и делать выводы! – заорала Лика, наплевав на эхо. – Ты попал пальцем в небо. Тебе ясно? Пальцем в небо!!!!

Вот оно! Она знала, она подозревала, что когда-нибудь он решит, что вправе вытирать об нее ноги, уничижительно отзываться о ее муже и насмехаться над их семейными отношениями. Конечно, он вправе, потому что она совсем недвусмысленно показала, насколько не уважает мужа, насколько не ценит семейных уз. Она сама выставила себя гулящей женщиной с низкой моралью, так чего же теперь от него хочет?!

Она заревела, от осознания кошмарной вины, страха и тоски. Она ужасно хотела очутиться в безопасности, тепле, и чтобы не нужно было думать обо всем этом. Господи, как же она устала! Ей так было тошно, хоть волком вой, но нельзя, не ровен час они откликнутся и прибегут из этого страшного леса посмотреть, кто тут так печально воет!

Слезы проделывали бесконечные дорожки на щеках и леденили кожу. Конечно, он не стал ее жалеть! Как можно жалеть ее, грязную, вонючую, одетую непонятно во что… И потом она орала, как рыночная торговка, обвиняла его в чем-то несусветном. С ума сошла. Это же из-за нее он шагает сейчас в лесу. Его чуть в рабство не продали из-за связи с ней! Что с ее головой приключилось, с чего завелась? Ах да, Макса защищала…

– Денис! Давай не будем ругаться, – хлюпая носом, предложила Лика. – Давай, мириться?

– Я, Лика с тобой не ссорился, поэтому и мириться незачем. И, да, мне теперь все ясно, – неестественно спокойным тоном сказал Кирсанов, – ваша семья для меня потемки, и не мне в этих потемках фонариком светить.

Ему от ее слез стало так тошно, что хоть по морде самому себе надавать, но не ехидничать он не мог.

– И я прошу у тебя прощения. Виноват. Чего это я взъелся на прекрасного человека, которого в глаза не видел? Я же общался только с его женой, так откуда мне знать, какие у вас отношения?! Тебе виднее, драгоценная моя. Не будем устраивать по этому поводу скандалов.

– Пожалуйста, не ерничай! – чувствуя, как чья-то ледяная рука наматывает на кулак ее кишки, пробормотала Лика.

У него был очень странный голос, и она предпочла бы не слышать всего этого. Но слово не воробей, оно из нее вылетело и обидело Дениса, это было ясно и надо срочно исправлять положение.

– Да что ты, Лика, что ты! Не буду я ерничать, и на мужа твоего наезжать тоже не буду, – продолжал тем временем Кирсанов. – Кто я такой, чтобы кого-то в чем-то обвинять? Ведь нет никаких оснований для раздражения. Ну, похитили, ну продержали пару дней в каких-то подземельях, но муж же твой тут ни при чем. Кто при чем, не понятно. Но разве это повод для психоза, в самом деле?!

– Денис, ну чего ты злишься? – снова взяла его под руку Лика. – Я вовсе не хотела тебя обидеть.

Она прижалась к нему всем телом, забыв о том, что недавно мечтала о том, чтобы первые шаги к сближению делал он.

– Денька, если бы не ты, то меня вообще бы на этом свете уже не было! – патетически воскликнула она. – Ты мне спас жизнь, и, думаю, не один раз. Спасибо тебе за все огромное! Не злись, просто, я не хочу, чтобы мы сделали козлом отпущения Макса, просто потому, что виноваты перед ним. Не обижайся на меня, пожалуйста!

– Ладно, давай оставим его в покое, – согласился Кирсанов, которому было приятно, что она откровенно подлизывается. – Это, в конце концов, не мое дело, какие там у вас отношения. Он поступил так, я бы – иначе, сколько людей, столько и вариантов поступков.

Он решил быть непременно благородным, а то она, не дай бог, снова заревет.

– Вот именно, все люди разные, и ситуации в жизни тоже бывают разные, – обрадовалась восстановленному миру Лика, – и тот негодяй, который продал нас Саиду, он тоже подстраивался под обстоятельства.

При этих словах Кирсанов хлопнул себя по лбу, поражаясь, как она иногда выхватывает из гущи самый интересный факт. Он подхватил ее мысль, правда, развил ее несколько в другом направлении.

– Точно, он подстраивался под обстоятельства! Его наняли. Он выполнял приказ. Но обстоятельства все время менялись, и менялись задачи, которые перед ним ставили. Сначала они хотели тебя отравить…

– Они? – перебила испуганно Лика. – Почему ты говоришь в множественном числе?

– «Они», потому что есть убийца и есть заказчик. Ты же не узнала человека, напавшего на тебя у ресторана? – спросил он.

– Что ты, там было темно, и потом я обернулась на твой зов и упала, а тут он накинулся. Какой там «узнала»! Я забыла со страху, кто ты такой!

– Лика, только хорошо знакомый с тобой человек придумал такое убийство – послал бы тебе утром в номер кофе с твоим любимым шоколадом, зная, насколько ты бесхитростна, что ничтоже сумняшеся отведаешь подношение. А ведь они начали именно с этого – с суицида. Почему-то изначально нужно было представить все так, что ты сама отравилась. Я уверен, что изначально план был таков, не удивлюсь, что где-то имеется даже записка, которую ты писала совсем по другому поводу, но в данной ситуации она бы объясняла твое самоубийство!