– Я найду.

Он плыл среди звезд – телохранитель категории «С»,несостоявшийся лингвист, лейтенант, который был «Корью». Жизнь уходила – скаждым вздохом, с каждой калорией тепла, которую не удавалось отвести броне. Онзадохнется воздухом, удушливым от жара собственного тела. В отделениях «аТана»сотрут матрицу его сознания. И сто килограммов плоти в ста килограммах бронистанут пылью меж сияющих звезд.

Есть ли что-то там, за темнотой, в которую он так частонырял – чтобы проснуться на холодном столе репликатора? Кей надеялся, что нет.Он был виновен по всем законам – и придуманным Империей, и установленным им длясамого себя.

Боги не смеются над людьми – они просто их не замечают.Можно спорить с судьбой, отвергать законы, презирать мироздание. Но рано илипоздно все кончится так – бесконечной пустотой, холодной постелью, лучом вспину. Он шел к Богу… чтобы задать единственный вопрос – «Зачем?» Зачемтворился мир, где добро неотделимо от зла, где нельзя прожить день, не причинивновой боли? Зачем дана Линия Грез – которая породит миллиарды еще болеестрашных миров? И в чем тогда справедливость, если каждый сумеет встать на вершинупирамиды, стать вечным Императором собственных снов – безжалостным инеуязвимым, подобным Грею… который когда-то был простым офицером эндорийскогоэсминца.

Можно не страшиться гнева Бога. Но нельзя не испугатьсятишины.

Кей прошептал, то ли себе самому, то ли Томми, то либесконечному молчанию вокруг:

– Если я не стою ответа… то и ты не стоишь вопросов. В чемможет быть вина… если все дозволено…

Мир вращался вокруг – не снисходящий до объяснений иобвинений. Порожденный мечтой Шегала, который очень любил приключения.

– Но если, все-таки, что-то будет… там… я еще спрошу, –одними губами произнес Кей.

Всполох. Совсем рядом – в сотне метров от них. Переливысвета, рожденного рвущимся пространством. Отблеск серого ничто – сквозь котороевываливался в космос корабль.

Оцепенев, Дач смотрел, как маленькая яхта разворачивается вих сторону.

Двигаться было трудно – сервомоторы уже не могли помогатьмускулам.

Томми первым коснулся борта. Минут пять они добирались дооткрытого люка, в котором никто не спешил появляться. Потом юноша втянул Кея вшлюз, в гравитационное поле корабля.

Шлюз был пуст. Шипел сжатый воздух, стремительно наполняякрошечное помещение.

– Помоги снять… – стоя на коленях сказал Кей. Стокилограммов бесполезной защиты пригибали к полу. Томми, чья броня истратила ещене все свои ресурсы, стал отстегивать керамические пластины.

С легкой опаской Кей сделал первый вдох. Нормально.Прохладный чистый воздух. Он скинул остатки скорлупы, до конца послужившей ему.Поднялся, озираясь. Обычный шлюз маленькой яхты. Прозрачный шкаф с нормальнымпустотным скафандром… с пристегнутым бластером. Кей подавил желание достатьоружие. Либо оно не заряжено, либо не нужно.

– Не раздевайся пока, – бросил он Томми. Подошел квнутренней двери шлюза. Надавил рукоять замка.

Дверь открылась.

– Быстрей! Ну быстрей же! – донеслось до них.

Кей вышел из шлюза.

Эта яхта была куда меньше его старого катера. Шлюзоткрывался прямо в рубку, рядом, за открытым люком, виднелся грузовой отсек.

В кресле пилота, спиной к Кею, сидел сухощавый мужчина втрикотажном костюме.

– Ну быстрей! Чего вы возитесь!

Дач подошел ближе. Мужчина повернулся.

Абсолютно незнакомое лицо. Либо молод, либо после аТана.Улыбка, словно приклеившаяся к полуоткрытому рту.

– Нет, вы смотрите! Свидетельствуйте! – пилот ткнул рукой внавигационный дисплей. Кей медленно перевел взгляд.

Идеальный курс.

Время достижения – ноль. Износ двигателя – ноль.

Яхта прошла два световых года мгновенно.

– Надо написать протокол, – быстро сказал пилот. –Обязательно. Такого ведь не бывает, правда?

– Не бывает.

– Подождите, я сейчас, – пилот вскочил, заметался по тесномупространству рубки, временами поглядывая на дисплей – словно боялся, что цифрыизменятся. Открыл шкафчик над откидным столиком – там внавалку валялисьэлектронные платы, пара книжек, банки с пивом, бумаги. Достал нескольколистков, ручку. Снова бросился к Кею, недоуменно смерив взглядом вошедшегоТомми – тот по-прежнему был в броне. Присел на корточки у пульта, положивлисток на отключенную панель планетарных двигателей.

– Вот! Сейчас надо подогнать формулировочки…

– Мы благодарим вас, – сказал Кей. Мужчина замахал руками:

– Подождите, потом…

Дач минуту смотрел, как он торопливо пишет, временамипокусывая несчастную ручку. Потом кивнул Томми:

– Иди сюда, помогу раздеться.

– Парень, ты совершеннолетний? – не поднимая глаз от бумагиспросил пилот.

– Вероятно, – Томми опустил щиток шлема. Присел перед Кеем –тот начал отсоединять наплечники.

– Ага, это лучше… два свидетеля.

Юноша непонимающе смотрел на Кея.

– Он прошел на пеленг идеальным курсом, – сказал Дач. – Вот…дальше сам справляйся.

– У меня резак есть, – сказал пилот.

– Зачем?

– Шутка, – мужчина поднял голову. – Мэйдж Кузнецоф.

– Кей Дач.

Как ни странно, его имя не вызвало ни малейшей реакции.

– Кей Дач и…

– Томми.

– …Томми Дач… так?

– Вроде того, – выбираясь из брони сказал Томми.

– …терпящие бедствие… что с вами случилось?

– В окошко выпали.

Кузнецоф моргнул и посмотрел на Дача.

– Тоже шутка. Мэйдж, у тебя есть коньяк?

Пилот потер лоб и с явным сожалением отложил полуисписанныйлист.

– Есть, конечно. Вы не ранены?

– Нет.

– Сейчас… – Мэйдж задумчиво оглядел рубку. – Коньяк где-то…Нет, вы только подумайте – идеальный курс!

Мэйдж Кузнецоф не был профессиональным пилотом. Он работал вкаком-то крупном банке на Рухе, видимо – не мелким служащим, раз имелсобственную яхту и время для «планетарного туризма». Кей никогда не считалполеты над безжизненными мертвыми мирами веселым отдыхом, но сейчас подобноеразвлечение спасло ему жизнь.