Он сжимает челюсти, а другой рукой поднимается вверх по моему позвоночнику, пока его ладонь не оказывается у основания моей шеи, сжимая ее, как в тисках.

— Мне тоже, детка. Ты мне очень нужна.

Затем его губы прижимаются к моим, его голодные стоны проникают в тишину и настигают мои жадные стоны.

Его руки ложатся на мои бедра, и наши рты отказываются разъединяться, пока он прижимает нас к стене. Мои ногти впиваются в его спину, когда он поднимает платье кулаком, до самого моего живота, полотенце все еще прикрывает его. Он старается избегать мест, где мне было больно, зарывается рукой в мои волосы и целует меня грубо, настойчиво, как будто никогда не хочет, чтобы это закончилось.

Мое нутро напрягается, нуждаясь в нем, чтобы заполнить пустоту. Я чувствую пустоту повсюду, желая, чтобы его любовь и страсть между нами утолили мою умирающую жажду.

Он кладет руку прямо туда, где я так хочу его, и снова сдвигает мои трусики в сторону. Два пальца медленно проникают в мое самое интимное место. Дюйм за дюймом он входит в меня, перехватывая мои вздохи своими губами. Его пальцы нащупывают мою точку G, его толчки совпадают с темпом его языка в моем рту, и он резко входит в меня. Мой оргазм нарастает, мои хныканья вырываются наружу, а он посасывает мою нижнюю губу, стонет самым восхитительным образом, загибая пальцы глубже.

Это слишком хорошо. Это все, чего я хочу. Это неугасающее желание, когда мы вместе, доходящее до безумия.

— Блять, ты такая чертовски тугая, — рычит он, покусывая и посасывая мою челюсть, прежде чем снова припасть к моим губам, его язык пробивает себе путь внутрь.

Он вводит пальцы в меня с диким темпом, пока я бессовестно кричу. Его зубы покусывают мою нижнюю губу, прежде чем его рот снова оказывается на моем. Дикость его поцелуя доводит меня до безумия.

Я близка к этому, дергаюсь на канате, готовая упасть. Сдаться.

Его большой палец проводит по мне сильнее, и прежде, чем я успеваю кончить, он останавливается. Он стоит на коленях, эти глаза смотрят на меня, пока я плачу в знак протеста против того, что мне отказали… пока его язык не находит мой центр и два пальца снова проникают в меня. И когда кончик его языка на этот раз обводит мой клитор, я с диким криком бросаюсь в глаз бури и приветствую ее ярость.

— Да! О, Боже, Данте. — Его имя — это заикающийся вздох.

Моя рука зарывается в его волосы, я тяну, пока разрядка бьет меня со всей силой.

Он не дает мне и секунды, чтобы прийти в себя, прежде чем он возвращается, его рот голодно прижимается к моему, засасывая мою нижнюю губу.

— Лицом к стене.

Этот властный тон заставляет мою киску жаждать еще одного раунда, когда я кладу ладони туда и наклоняюсь, наклоняя голову к нему. Он стягивает платье на моей попке и прижимает головку своего члена к моему входу, а затем вводит его в меня.

Он хватает меня за шею, притягивает назад и целует со зверской преданностью, трахая меня сильнее, глотая мои задыхающиеся стоны. Еще один оргазм накатывает на меня, и я выкрикиваю его имя, когда наши губы расходятся. Его взгляд остается прикованным к моему, эта связь неразрывна.

Наша.

Все остальное исчезает. Здесь есть только мы.

Есть что-то особенное в том, чтобы смотреть в глаза любимому человеку, когда он находится внутри тебя. Это нервирует, но не имеет аналогов. Это другой уровень близости и кайф, подобного которому нет нигде.

— Я люблю тебя, — произносит он, когда наши рты нежно касаются друг друга, а дыхание учащается.

Его бедра врезаются в меня грубыми ударами, растягивая меня до такой степени, что боль смешивается с удовольствием.

Я пытаюсь сказать это в ответ, действительно пытаюсь, но не могу найти слов. Меня пожирает наш необузданный голод и ощущения, будоражащие все мое тело.

Он поддерживает темп движения своих бедер жестко и глубоко, в то время как его рот находит мою шею. Звук плоти к плоти, кожи к коже… он уничтожает все шрамы, все плохие воспоминания. Я потеряна в похоти. В нашей мелодии. Я теряюсь в том, как он любит мое тело и мое сердце. Так, как никто не любил раньше.

Данте Кавалери.

Мой муж.

Наконец-то я нашла того, кто будет оберегать меня, но он гораздо больше, чем мой защитник. Он тот, кого я ждала, когда считала, что вся надежда потеряна. Но он просто ждал, чтобы найти меня.

— Я хочу услышать, как ты кончаешь, — стонет он.

Его член становится еще толще по мере того, как приближается его освобождение, вместе с моим собственным. И когда на этот раз он попадает в мою точку G, я падаю, выкрикивая его имя, когда оргазм покалывает меня, закручиваясь на пальцах ног.

Тепло. Удовольствие. Это все. Как и он.

Мое имя тоже звучит на его губах, когда он находит свое собственное освобождение. Ощущение того, что он кончает внутри меня без барьера, между нами, делает этот опыт еще лучше. Он знал, что у меня установлена внутриматочная спираль, и знал, как сильно я этого хочу.

Наши дыхания борются за место, когда его лицо прижимается к моей спине, и он обхватывает рукой мой живот, когда я выпрямляюсь.

— Насколько мы опаздываем на барбекю? — Я пытаюсь успокоить колотящееся сердце.

— Достаточно, чтобы они поняли, почему, — усмехается он, целуя мой затылок. — Особенно с такими растрепанными волосами.

— Уф! — Я поворачиваюсь к нему лицом, закидывая руки ему на плечи. — Тебе, наверное, стоит одеться, пока я привожу себя в порядок.

— Наверное. — Его хриплый и сиплый голос звучит у моего уха, посылая дрожь по моему телу и снова подбрасывая меня в огонь.

Моя потребность снова возрастает, когда его рука находит мое внутреннее бедро, скользит вверх, пока два пальца не ложатся на мою киску.

— Или мы можем опоздать еще больше.

ГЛАВА 24

РАКЕЛЬ

После еще двух умопомрачительных оргазмов мы, наконец, встаем и собираемся в дорогу. Застегнув свои плоские сандалии цвета слоновой кости, я вложила свою руку в руку Данте, пока он запирается, прежде чем мы отправимся в дом Дома. Ну, я должна сказать Дома и Киары, так как она теперь живет с ним.

Я смотрю на очень собранного Данте, пока мы идем рука об руку.

— Почему ты не выглядишь как мужчина, который только что доставил своей жене четыре