оргазма? Это так несправедливо. — Я качаю головой, а на его лице появляется знакомая ухмылка.

— Ты всегда прекрасна, — говорит он мне, целуя мой висок. — Мне нравится, как ты выглядишь сейчас. Такая растрепанная, щеки раскраснелись.

— Растрепанная? Боже мой. Я выгляжу растрепанной? Может, мне стоит вернуться домой и уложить волосы?

Я пыталась уложить свои пряди после того, что мы сделали, но это было бесполезно. Мои выпрямленные волосы теперь выглядят как волнистая копна.

Он обхватывает меня рукой за бедро, притягивая к себе. Его твердый бицепс проглядывает под футболкой с длинными рукавами. Он выглядит так непринужденно, но при этом безумно сексуально. Данте из тех мужчин, которые могут безупречно выглядеть в любом образе, как будто он всегда был предназначен для этого.

Мы уже почти подошли к Дому — всего в нескольких футах — когда он остановился и повернул меня так, чтобы мы оказались лицом друг к другу.

Его большой палец проводит по моему подбородку.

— Тебе нужно перестать сомневаться в себе, детка. Ты безупречна. Не только для меня. Для всех. — Он кладет руку на мою шею, его большой палец скользит мимо, когда он наклоняется и нежно целует меня, окуная меня в силу своих слов. — И ты мне нравишься растрепанной. Грязной. Зная, что это я сделал тебя такой.

Тепло скользит по моему телу, проникая прямо в мое нутро. Мой пульс учащается, пойманный его ровным взглядом.

— Теперь пойдем и поедим, — продолжает он, его голос становится хриплым и гравийным. — Чтобы мы могли вернуться домой. Я собираюсь удвоить количество оргазмов, которые ты испытала ранее.

— Невозможно. — Мои глаза расширяются, когда мы продолжаем наш путь и добираемся до входа в дом Дома. — Я никак не смогу этого сделать.

Он стучит, одаривая меня однобокой ухмылкой.

— Не могу дождаться, чтобы показать тебе, насколько ты ошибаешься.

Дверь распахивается, и нас встречает раздраженное выражение лица Киары.

— Какого хрена, ребята? — Она кладет руку на бедро, ее брови приподняты. — Вы не могли предупредить нас, что опоздаете?

— Мне жаль, — говорю я, крепко обнимая ее, и она отвечает мне тем же.

Ее глаза перебегают с меня на Данте, когда мы отстраняемся друг от друга. Дом подходит к ней сзади и приветственно вскидывает подбородок.

— Ты знаешь… — объявляет Киара, закрывая дверь. — Нам нужно сообщать друг другу, когда мы не появляемся вовремя. У нас вроде как есть люди, которые хотят нас убить, если кто забыл. — Она притворно улыбается. — Так что, может быть, в следующий раз, когда вы двое захотите трахнуть друг другу мозги, отправь своей девочке смс, ладно?

Мое лицо мгновенно краснеет.

— Я не говорила, что мы…, — пытаюсь закончить я, но она протягивает руку.

— Девочка, пожалуйста. Твои волосы и эти щеки выдали тебя.

— Видишь?! — Я поворачиваюсь к Данте. — Я же говорила тебе, что надо было вернуться и поправить волосы!

— Мы все трахаемся, кузина, — бросает Киара. — Я просто рада, что он делает это так хорошо.

Мои щеки горят.

— Мы можем перестать говорить о моей сексуальной жизни? Пожалуйста?

Дом качает головой с глубокой ухмылкой, и я становлюсь еще краснее.

— О, привет. Теперь это вечеринка! — Энцо кричит, держа в одной руке пиво, а другой обхватив Джоэлль.

Она почти такая же высокая, как он, в своих туфлях на высоких каблуках и облегающем черном платье длиной до колена. Ее глаза такие же голубые, как чистое небо в летний день. Она проводит рукой по длинным волнистым волосам цвета клубники, отделяясь от Энцо, и подходит ко мне.

— Привет, Ракель. — Она тянется ко мне, чтобы обнять, и я с готовностью даю ей это сделать. — Я так рада снова тебя видеть.

— Я тоже. — Я тепло улыбаюсь.

Она на совершенно другом уровне красоты. Я чувствую себя неполноценной в ее присутствии, но она кажется милой и приземленной, поэтому ее трудно ненавидеть, даже если бы я этого хотела.

— Давайте, ребята. Давайте поедим, — говорит Дом, пробираясь к Киаре и обхватывая ее за бедра. — Я чертовски голоден.

То, как он это сказал, глядя на нее, заставило меня подумать, что он говорил не только о еде.

Данте снова рядом со мной, целует мой висок.

— Я скучал по тебе, — говорит он над моим ухом, его дыхание проходит по моей шее и вызывает во мне гул желания.

— Тебя не было две секунды, — шепчу я, когда мы идем за двумя другими парами, направляясь во двор.

— Две самые длинные секунды в моей жизни.

Я смотрю на него, хихикая, и вижу, как огромная ухмылка распространяется по его лицу, а доброта просачивается сквозь его глаза. Преданность привязывает меня к сердцу, делая его тяжелым от всего, что оно несет этому человеку, навсегда моему мужу.

Разводиться было бы бессмысленно, даже после того, как он рассказал мне всю правду. Потому что со временем я бы снова захотела выйти за него замуж. Я понимаю, почему он поступил так, как поступил. Мое прощение далось легко.

Я прижимаюсь к нему всем телом, моя голова находит его плечо. Это так приятно. Я не могу поверить, что это моя жизнь.

Возможно, нам еще предстоит пройти через множество препятствий, как со стороны моей семьи, так и в наших собственных внутренних битвах, но, как сказала мне Киара в больнице, если мы не перестанем ценить то, что у нас есть, мы пропустим прекрасные моменты мимо ушей. Я не хочу упустить это из виду.

Киара открывает двойные двери, и мы выходим. В воздухе витает аромат барбекю, от которого у меня перехватывает дыхание. Мы спускаемся к бассейну, где нас ждет большой прямоугольный стол с десятью стульями, и кто-то перед грилем. Я могу разглядеть только его затылок с короткими черными волосами, выглядывающими из-под белого поварского колпака.

— Кто это? — спрашиваю я Киару, которая садится рядом со мной, пока Данте выдвигает стул, с другой стороны, от меня.

— Мы наняли повара, — шепчет она, наклонив голову ко мне. — Я не хотела, чтобы Дом был занят готовкой. Я хотела, чтобы он хорошо провел время со своими братьями. — Она поджимает губы. — Он был на взводе из-за всего происходящего. Это был мой способ попытаться немного расслабить его.

Я смотрю на Дома напротив нас. Его нога подпрыгивает на колене, когда он сидит рядом с Энцо, делая глоток пива, в то время как его взгляд метался по каждому уголку его владений. Данте и Энцо разговаривают, смеются, не замечая состояния своего брата.

— Я понимаю, о чем ты.

— Он все время такой. Меня это беспокоит, но в то же время