пока вокруг царила тишина, и Леандр заставил себя глубоко вдохнуть и выдохнуть.

Чёрт возьми, почему эта мысль вообще пришла ему в голову? Почему даже спустя столько десятилетий ему так и не удалось избавиться от этой проклятой, жалкой, отвратительной надежды?

«Потому что в этот раз впервые есть шанс», – шептал он про себя. Он знал, что так с ним говорила надежда. Предательская надежда!

К сожалению, ему ещё никогда не было так трудно устоять перед ней.

Мысль пришла ему в голову, когда они провожали душу к источнику времени. Повелитель времени преодолел магическую границу, когда перенёс к источнику душу старухи. Леандр, конечно, наблюдал этот процесс множество раз, но никогда не задумывался о подробностях. Подобно мёртвым, Повелитель времени также покидал ткань пространства и времени – и каждый раз возвращался. Возможно ли, что в этом была разгадка?

Получается, Леандр видел в глазах людей не более чем время, оставшееся до того момента, когда каждый из них пересечёт границу.

А зрачки Офелии уже были такими тёмными! Как раскалённые угли на слишком юном лице. Как глаза самого Повелителя времени.

Леандр вытер тыльной стороной ладони бисеринки пота со лба и снова прислушался к потокам. Скачок времени был уже близко, скоро можно будет с лёгкостью вплести в его ткань секунды.

И всё же он колебался.

Он, конечно, знал, что не может предотвратить смерть Офелии.

Шансов на это так же мало, как в случаях с Марианой и остальными. Но если она выиграет сегодня, ему не нужно будет ничего делать, верно? Если Офелия станет Повелительницей времени, она в любом случае очень скоро пересечёт границу. Она сможет переводить души и возвращаться.

И он её не потеряет. Ведь так?

Да, на этот раз в его планы не входило предупредить или защитить, на этот раз он не хотел предотвратить то, что случится. Он просто убедится, что смерть – не конец.

По крайней мере, попытается. Потому что отказаться от того, о чём он так долго мечтал, – чертовски высокая цена. Такая высокая, что при одной мысли об этом у него перехватывало дыхание и сжималось сердце. Это означало, что ему придётся жить, как раньше. В бегах от всего и всех, проклятому на веки вечные.

Он никогда бы не поверил, что достаточно силён, чтобы пойти на такую жертву. Но, по крайней мере, он спасёт одну из многих жизней и…

И ещё в нём жило безумное, запретное желание, что Офелия Пендулетт, возможно, когда-нибудь присоединится к нему в его личном аду.

Разве такая возможность не стоит того, чтобы в конце концов это сделать?

Глава 18

Пророчество мадам Розе́ было ясным: я получала шанс использовать карту, чтобы завершить то, что начал мой отец, но это было бы чертовски опасно. Так что, возможно, протиснуться сквозь трещину в стене Лувра и пойти по тайному пути папы было не самым мудрым решением.

Выходит, я всё же сдаюсь. Наверное, ни один Вневременной меня не поймёт. Однако… я не хотела становиться Повелительницей времени! Не хотела этого прежде, и прошедшие дни и недели ничего не изменили.

Каким бы важным ни был этот пост, тому, кто его займёт, предстояло увидеть смерть очень многих людей, и к тому же в течение очень долгого времени. Не имея возможности ничего с этим сделать. Леандр предвидел события, но и не смог их предотвратить, так и Повелительница времени не сможет вмешаться в судьбы живых – так говорил сам Повелитель времени. Даже способность путешествовать в прошлое меня больше не привлекала.

Ведь даже если бы мне удалось снова навестить отца, я бы никогда не смогла предотвратить ту аварию.

Папина смерть была страшным ударом. Его уход оставил на моём сердце рану, которая, вероятно, никогда не заживёт. Наша семья из-за этого распалась, и я до сих пор скучаю по отцу каждый день. И с тем, что его больше нет, я смогла смириться лишь наполовину спустя восемь лет. Меня грызло незнание того, что именно произошло и особенно почему. А потому боль утраты не притупилась и продолжала разъедать душу.

И мне пришлось пойти по папиным следам, я просто не могла удержаться.

Когда я протискивалась сквозь щель, у меня на мгновение возникло ощущение, что кто-то рядом шепчет моё имя. Это был голос Леандра?

– Офелия? – Мне показалось, что я услышала его шёпот где-то в тумане. – Что ты там делаешь?

Но тут я уже исчезла в проходе и не успела ответить, как волна пыли поглотила меня.

Это мгновенно выбило меня из колеи. Я так испугалась, что подавилась паутиной. Я кашляла и пыталась вдохнуть, а течение уносило меня, будто лист, упавший в реку. Вот невезение!

Я не ожидала, что туман так быстро превратится в другую ипостась Реки времени. Ту, по которой обычно плавают на лодках… Я мгновенно потеряла всякую ориентацию. Ничего не было видно, ни руки, ни ноги не находили ни малейшей опоры. Вокруг меня вихрились гранулы пыли, царапая кожу.

Я по-прежнему не могла дышать, беспомощно гребла руками и ногами.

Боже мой! Похоже, зря я полезла в тот коридор… Я задыхалась, у меня начала кружиться голова. Слышала я всё, словно сквозь вату. Ещё немного, и потеряю сознание. Вокруг становилось всё темнее и темнее…

Поэтому я лишь мимоходом отметила, что поток внезапно повернул. Волна тут же подхватила меня и выбросила на берег – как раз вовремя, прежде чем моё случайное погружение в пучину времени закончилось катастрофой.

Вернее, выбросило меня к другой стене.

Я ударилась о неё плечом и бедром, а потом неудачно приземлилась на выступ над потоком, ободрав руки и колени. Но мои лёгкие так стремились наполниться воздухом, что я заметила боль от царапин далеко не сразу. Только я со стоном поднялась, как позади меня что-то зашевелилось.

Стена за спиной с хрустом отодвинулась в сторону, и за ней показалось грозное лицо мужчины с бородой. Парень был ростом около двух метров и одет в футболку с выцветшей рекламой лимонов. На мгновение все краски исчезли с его лица. Он уставился на меня как на олицетворение зла, его лапы сжались в кулаки, нижняя челюсть задёргалась.

Я безотчётно отшатнулась, но, к сожалению, бежать на узком карнизе было некуда. Кроме того, громила двигался на удивление быстро. Ещё до того, как я поняла, что происходит, он схватил меня, не давая двинуть ни рукой ни ногой, и поднял вверх. Одна из его огромных ладоней закрыла мне рот,