этим, — говорил он. — Перед нами открываются блестящие возможности, ибо сейчас кинотеатров в стране нет, а предложить массам что-то иное никто не может. Потом использовать этот ресурс будет сложно». Хегедюш, который в 1956 году на короткое время возглавил венгерское правительство, интересовался культурой не ради самой культуры, а чтобы с ее помощью «вовлечь людей в движение, поскольку расчистка руин и уборка мусора не могут решить эту задачу — это не самое приятное дело»[511].

На заре своей деятельности Madisz пользовался определенным успехом, особенно в Будапеште. Это было обусловлено хорошими связями новой организации с Красной армией, благодаря которым ее члены получали доступ к продуктовым карточкам и новым удостоверениям личности, не позволявшим их депортировать. Но попытки группы организовывать массовые митинги почти всегда терпели неудачу. После того как на одно январское шествие пришли лишь сорок человек, руководство поставило вопрос о «плохой пропагандистской работе»[512]. А через полгода, несмотря на то что привлечение молодежи на митинги по-прежнему давалось с трудом, руководители Madisz, как и Ракоши, переживали, не слишком ли много евреев в их организации. По мнению некоторых лидеров, движение допустило ошибку, позволив сионистам маршировать в его колоннах на недавних первомайских парадах: это создавало невыгодное впечатление[513].

За пределами Будапешта Madisz утверждал свое лидерство с еще большим трудом. Среди сельской молодежи несомненным лидером оставалась Kalot, причем до такой степени, что молодые коммунисты даже предлагали конкурентам сделку: Madisz принял бы на себя культурную и спортивную работу, которую курировала Kalot, а сама Kalot опекала бы церковную и религиозную деятельность. Не удивительно, что лидеры молодых католиков отклонили это предложение.

Ввиду отказа католической молодежи влиться в ряды коммунистического молодежного союза, действовавшие легально венгерские политические партии, прежде всего социал-демократы и мелкие хозяева, начали организовывать собственные молодежные группы. Студенты и старшеклассники также учредили свою организацию — Лигу венгерских ассоциаций университетов и колледжей (Magyar Egyetemistak es Fiskolai Egyesuletek Szovetsege — Mefesz). Когда стало ясно, что эти альтернативные группы стремительно набирают авторитет, а пропаганда и увещевания не могут заставить их объединиться под эгидой Madisz, тактика коммунистов стала более агрессивной. С их стороны все чаще звучали угрозы в адрес оппонентов. Так, в июне 1945 года руководство Madisz направило письмо лидерам молодежной группы Партии мелких хозяев, потребовав, чтобы, учреждая новые культурные организации, они обращались за разрешением властей. «Просим вас впредь уважать существующие правила, — говорилось в послании. — В противном случае мы обратимся к более радикальным методам». (Письмо заканчивалось словами «с демократическим уважением»[514].)

По всей стране активисты Madisz, зачастую опираясь на поддержку местных коммунистов и полиции, занимались конфискацией собственности Kalot и мешали проведению мероприятий этой организации. Католическая церковь зарегистрировала двадцать семь эпизодов, в которых местные руководители пытались закрыть отделения этой католической ассоциации, а также десятки случаев преследований ее членов. Kalot реагировала на эти угрозы распространением среди своих активистов директивы, предписывавшей не усердствовать в привлечении новых членов или давлении на тех, кто уже состоял в организации: «Тем членам ассоциации, которые желают покинуть ее, нужно разрешать делать это, причем без каких-либо комментариев. Тех, кто желает присоединиться к нам, надо приветствовать, воздерживаясь при этом от замечаний относительно трудностей других организаций в деле привлечения новых последователей»[515].

Противоречия, однако, продолжали обостряться. В августе 1945 года лидеры Madisz уже обсуждали план «ликвидации» Kalot. В серии статей, появившихся в газете, которую издавал Madisz, ставилась под сомнение деятельность Kalot в годы войны: авторы пытались доказать связь молодых христиан с полувоенными молодежными формированиями levente. Эти отряды, не отличавшиеся приверженностью какой-либо идеологии, были созданы в Венгрии в конце войны для противодействия наступающей Красной армии, а их лидер только что был приговорен к смерти. Ответом на подобные обвинения стала брошюра, изданная Kalot: в ней говорилось, что католическая церковь выступала против этих отрядов. Весь ее тираж, однако, был конфискован спецслужбами на том основании, что это «антисоветская пропаганда»[516].

Опасаясь за безопасность своих членов, некоторые руководители Kalot пытались примириться с новой властью. В январе 1946 года отец Керкай, один из соучредителей организации, попросил советского чиновника организовать для лидеров Kalot посещение СССР, чтобы они могли «познакомиться» с советской системой. А через три месяца молодые католики, вопреки возражениям церковной иерархии, согласились присоединиться к недавно созданному Венгерскому национальному молодежному совету. Эта группа, также учрежденная молодыми коммунистами, представляла себя как головную организацию, готовую принять всех.

Кардинал Йожеф Миндсенти, только что ставший примасом венгерской церкви и еще не успевший приобрести репутацию антикоммуниста, возражал против намерения католической молодежной ассоциации вступить в новый альянс. «Вы втянете неполитическое движение в трясину будничной политики», — выговаривал он отцу Керкаю. Иезуит в ответ указывал, что Венгрии надолго придется привыкать к советской власти, а modus vivendi необходимо искать, так или иначе[517]. Другой лидер Kalot, отец Надь, даже отправился в Рим, чтобы заручиться поддержкой Ватикана в споре с Миндсенти по этому поводу[518].

Но после стрельбы на площади Октогон довольно быстро стало ясно, что приемлемый способ сосуществования найти не удастся. 2 июля генерал Свиридов, выступая на заседании Союзной контрольной комиссии, открыто призвал к роспуску «реакционных молодежных организаций» на том основании, что они «воспитывают своих членов в фашистском духе». Конфиденциально он докладывал в Москву об «усилении реакционных кругов», а от венгерского правительства требовал принятия решительных мер в отношении «подпольных фашистских организаций», которые действуют под прикрытием легальных политических партий и молодежных движений.

Не дожидаясь согласия всех членов правительства, возглавлявший министерство внутренних дел коммунист Ласло Райк решил поддержать Свиридова. С 18 по 23 июля он запретил деятельность более чем полутора тысяч организаций. Запрет вышел далеко за пределы молодежных групп. В ходе первой волны репрессий министр закрыл среди прочих Венгерский атлетический клуб, объединявший, по словам газеты Szabad Nep, «откровенно антидемократические круги», Ассоциацию студентов колледжей, несколько христианско-демократических профсоюзов, которые «ранее занимались штрейкбрехерством», а также таинственную организацию под названием Grand Order of Emericana, проводившую, как предполагалось, мистические церемонии на манер ку-клукс-клана. Следующая волна накрыла венгерскую Ассоциацию военно-морского флота, несколько местных охотничьих клубов, Ассоциацию ветеранов войны и Христианско-демократическую ассоциацию рабочих табачной промышленности. В число запрещенных попали профессиональные гильдии и объединения, обслуживающие, как было заявлено, «капиталистические интересы», а также «реакционные» общественные организации, католические и протестантские группы, некоммунистические профсоюзы. Многих обвинили в тайном пособничестве «фашистам» или иностранцам. Под занавес этой кампании Райк запретил все местные секции объединения Kalot[519].

После роспуска некоторые члены Kalot пытались реорганизовать свои ячейки под коммунистическим патронажем, но их попытки не увенчались