Он ее так любил, что даже не знал, как ей сказать об этом.

Его отставка все упростила. Не замутненные никакой внешнейшелухой чувства теперь окончательно определились. Он не сразу это понял, акогда понял. Лады Ильиной уже не было рядом.

«Ладно, как-нибудь обойдется», — решил он и, наплевав намноголетний дипломатический опыт, бросился вперед. В конце концов, хуже небудет. Куда уж хуже…

— Я развелся с женой, — сообщил он. — Потому и не приезжалтак долго. Разводился.

— Зачем? — спросила Лада. — Что за героические подвиги?

— Лад, — сказал он, впервые проявляя признаки нетерпения, —я люблю тебя. Ты это отлично знаешь. Я хочу жениться на тебе, родить ребенка иповезти его в Диснейленд. Или еще куда-нибудь.

Василий Михайлов и впрямь был помешан на детях. Его жена,супербизнес-леди, вообще не понимала такого слова — ребенок. И Васятка возилсяс племянником и племянницей, тратил на них время, деньги, силы, помнил их днирождения, склонности, характеры, в выходные возил в парки и бассейны, наканикулы забирал к себе на дачу, несмотря на отчаяние и ужас дорогой супруги.Супруга, кстати, на это время обычно съезжала в отель. Ладу это страшно забавляло.

— Как же она тебя отпустила? — спросила Лада. Зажигалкащелкала, летели искры, но пламени не было. Васятка достал из кармана свою и далей закурить.

— Зачем я ей теперь нужен? Теперь я — никто. — Он беспечномахнул рукой. — Мне сорок лет, у меня ничего нет, кроме квартиры и машины. Дажеперспектив никаких. Дачу забрали. Денег в банке — кот наплакал. Назначат скореевсего в Африку или, если кто-нибудь поспособствует, в Болгарию какую-нибудь.

— Ты знаешь, — сказала Лада, — кажется, я тоже нынчебезработная.

— Неужели? — весело удивился он. — Что так?

— Выгнали, — сказала Лада и, потянувшись, поцеловала его втвердые, холодные на морозе губы. — Пошли домой. Из своей квартиры, как ядогадываюсь, ты должен выехать и благородно оставить ее супруге?

— Точно, — сказал он, вглядываясь в нее и стараясьубедиться, правильно ли он все понимает. — Ты пустишь меня в свою?

— Так и быть, — сказала она. — Сначала — так сначала. Толькос ребенком придется подождать, сначала кто-нибудь из нас должен пойти наработу. Хотя я знаю твой психоз на этот счет, Михайлов…

Все встало на свои места и наконец-то заняло правильноеположение.

Работа? Сделал же он карьеру один раз, сделает ее ещетрижды, подумаешь! Теперь все будет в десять раз легче, он знал это точно.

— Ужас, — сказал он, и у него затряслись губы. — Как язамерз…

— Алекс, — терпеливо просил Филипп, — расскажи мне про тумашину, которая вчера тебя чуть не сбила.

У Александры болела голова. Ее казалось, что, если резко ееповернуть, она не удержится на шее и покатится прямо под диван. «Вот было быхорошо», подумала она. «У тебя похмелье, — объяснил ей Филипп. — Чем ты вчеразапивала свою водку?» Если бы она помнила! Она и про машину-то ничего непомнила. Только про одного Вешнепольского.

— Не знаю, — вяло ответила она. — Я переходила Маросейку,когда какой-то мужик закричал «берегись!» или «назад!» или что-то в этом роде…Я ничего не поняла. А потом я увидела, что это Ванька… А почему ты спрашиваешь?

— Потому что машина ехала прямо на тебя, — сказал Филипп,решив быть с ней откровенным. — Так мне, по крайней мере, сказал твойВешнепольский. — Трудную фамилию он преодолел с блеском. — А он не похож нафантазера.

— Ванька? — неожиданно удивилась Александра. — Нет, непохож.

Она полежала с закрытыми глазами и потом спросила:

— Почему ты дома?

— Я не хочу оставлять тебя одну, — пояснил Филипп. — Мне ненравится то, чего я не понимаю. А сейчас я не понимаю, кому и зачем нужносбивать тебя машиной.

Если бы не головная боль, тошнота и жизнерадостная дрожащаязелень в глазах, Александра, наверное, испугалась бы и что-нибудь выдумала —чтобы он успокоился и отстал от нее. Но сейчас ей было не до этого.

— Филипп, ты ничего не знаешь, — с трудом ворочая языком,сказала она. — Мы с девчонками попали в переплет. Но теперь вернулся Ваня, ион, наверное, что-нибудь придумает… Ну, как нам выбраться…

— Наверное, — довольно злобно проговорил Филипп.

Опять Ваня! Конечно, Ваня придумает! Филиппу надоелисобственные игры в благородство и незаинтересованность.

— Твоего Ваню нужно спрятать куда-нибудь, и желательноподальше, — отрезал он. — А еще лучше, если бы никто не знал, что он в Москве.

— Филипп, ты ничего не понимаешь, — страдальчески морщась,сказала Александра. — Не лезь ты в эти дела, ради бога. Иностранцу в них делатьнечего. Русским-то не под силу разобраться.

Ну вот, пожалуйста! Он не в силах разобраться в сложныхрусских делах, его жена не может доверить ему свою страшную тайну. ПресвятаяДева, вот надоело-то! «Достало», так, кажется, говорят по-русски? Он не можетпозволить себе тратить время на урегулирование конфликтов, не имеющих к немуотношения, но все зашло слишком далеко.

— Я договорился с твоим Иваном, что как только он придет всебя, то сразу со мной свяжется, — мрачно сказал Филипп. — Мы с ним поговорим изавтра же улетим в Париж.

— Что? — переспросила Александра, разлепляя глаза. — Зачемты его вызвал, Филипп?

На предполагаемый отъезд в Париж она не обратила никакоговнимания.

— Затем, что я должен с ним поговорить, — отрезал Филипп. —Мне надоели эти ваши… танцы и игры в шпионов. Я хочу знать, что происходит ичто я должен — и могу — делать дальше.

— Уезжай! — выговорила она. — Уезжай. Только не лезь в этодело, прошу тебя.

Внезапно слезы подступили к глазам и хлынули градом. Онискатывались по щекам и противно текли по шее, за воротник. Александра села —слезы мешали ей видеть.

— Уезжай сейчас же! — Она вытирала их кулаком и торопливобормотала: — Я не хочу… Я не стану ничего объяснять… Я не желаю никакой…помощи, пропади ты пропадом. Машина просто проезжала мимо.

— И та пуля просто пролетала мимо твоего рюкзака, — закончилФилипп. — Все ясно. И те бандиты с ножами просто проходили мимо твоей подруги.

Про нападение на нее саму он не стал говорить. Какой смысл?Она все равно ему не поверит.

Утром он позвонил, чтобы выяснить про вчерашнюю машину.Никто ничего не знал. Значит, машина эта, понял Филипп, вписывается в общуюкартину с простреленным рюкзаком и изрезанным пальто. А следовательно, снападением на лестнице это никак не связано.