– Едрить! – восклицает Курц. – Они что, здесь баррикады строили?

– Похоже на то, – цедит Винт.

– Интересно от кого? – задаёт вопрос, оставшийся без ответа, Сухов.

Чистильщики входят через дверной проём, над которым висит табличка «Столовая». Лучи хаотично мечутся по стенам перепрыгивают с пола на потолок.

– Оху…ть! – выпаливает Винт, видя, что помещение завалено телами.

Судя по тому, что трупы сгнили до стадии костяков, сюда их кто-то притащил в день Удара. Изуродованное тела в армейской униформе, рядом с которыми валяются разбитые тарелки, стаканы, кухонные ножи и несколько искорёженных автоматов. У большинства трупов размозжены черепа, словно по ним били прикладами. У некоторых отрублены конечности. Бойня. Именно это слово возникает в голове чистильщиков.

– От… куда… – шепчет дрожащим голосом Курц, – их здесь столько?

– Мне почём знать?! – злится Винт. – Хлыщ! – судя по интонации, командир потерял терпение. – Ты так и будешь хернёй страдать или объяснишь нам, что здесь творится?!

– Иди сюда! – резко отвечает разведчик. – Иди и смотри, во что мы по приказу Бати вляпались!

Кажется, что Хлыщ вот-вот сорвётся на визг. Винт делает несколько шагов вперёд. Обходит разломанную мебель, тела, подходит к разведчику. Хлыщ стоит в углу. Разведчик, светя фонарём, вглядывается в труп в ОЗК, из груди которого торчит всаженный по рукоятку нож.

– Узнаёшь? – спрашивает Хлыщ.

– Кого? Его? – отвечает Винт, вытягивая руку. – Он же потёк уже! – чистильщик, стараясь не наступить на вязкую бурую жижу, разлившуюся из разорванного защитного костюма убитого, вглядывается в маску противогаза с панорамным стеклом, пытаясь различить обезображенные черты лица раздувшегося и почерневшего трупа. – Хотя… Да! Такой ведь только у Фирса был!

– Да не, – разведчик ухмыляется, – то, что это Фирс, и ежу понятно, ты на нож посмотри!

Винт наклоняется, стараясь не думать о том, что ему кажется, как трупный смрад проникает даже сквозь противогаз и ОЗК. Взгляд скользит по деревянной рукояти с навершием, вырезанным в виде головы волка.

– Да это же нож Татарина! – восклицает Винт. – Значит…

– «Квадраты» дошли досюда, – перебивает командира Хлыщ, – и Фирса замочил свой!

– Тогда, где остальные? – разведчик оглядывается по сторонам. – Здесь только вояки. За эти годы уже разложились, а Фирс свежак и его кто-то сюда притащил.

– Татарин? – удивляется Хлыщ.

– Не знаю, – Винт пожимает плечами, – идём отсюда, надо весь комплекс проверить, может Лося найдём.

– Думаешь, он жив? – Хлыщ озирается по сторонам.

– Хрен его знает, – Винт, заметив, что к ним подходят Тень и Курц, поворачивает голову.

– Чтоб меня! – Курц отшатывается при виде раздувшегося трупа. – «Квадраты»?

– Да, – отвечает Винт, – это Фирс.

Курц чувствует, как к горлу подкатывает тошнотворный ком. Парень старается не смотреть на труп. В этот момент Хлыщ, подсвечивая себе фонарём, делает шаг вперёд и резко выдёргивает нож из груди Фирса. Неожиданно из глубины ОЗК раздаётся клокотание. Чистильщики замирают, во все глаза глядя на труп. Слышится протяжный стон, от которого кровь стынет в жилах. Ткань ОЗК раздувается, и Фирс начинает шевелиться.

– Ааа!.. – орёт Курц. – Сдохни тварь!

Парень нажимает на спусковой крючок, паля из автомата по Фирсу. Пули смачно шлёпают, пробивая тело насквозь, и впиваются в пол.

– Прекратить огонь! – орёт Винт. Командир отвешивает оплеуху Курцу. – Ты, придурок! Это трупные газы!

Курц прекращает пальбу. Мотает головой из стороны в сторону. Видя, как под телом растекается вязкая жижа, парень внезапно сбрасывает капюшон ОЗК, сдёргивает противогаз и согнувшись пополам с хрипом обильно блюёт на пол.

– Надел его живо! – кричит Винт. – Дозу хватанёшь!

Курц поднимает глаза вверх. Обводит безумным взглядом бойцов. Утерев губы, он выдавливает:

– По фиг! Я хочу убраться отсюда. Вы слышите меня! Мотаем! – парень срывается на визг.

Винт бьёт Курца ладонью наотмашь по щеке. Раз. Другой. Третий.

– Я сказал, – чеканит слова Винт, – надевай противогаз! Ты понял меня, а то…

Винт не успевает договорить, как на входе в ЦРП грохает выстрел. Затем ещё и ещё. Снаружи слышатся завывания. Чистильщики, не сговариваясь, бросаются к выходу. Курц на бегу напяливает противогаз. Бойцы выкатываются к «стекляшке». В темноте дверного проёма сверкают вспышки выстрелов. Слышится мат. Митяй и Седой палят в кого-то снаружи. В кого, не разглядеть. С улицы сквозь свист ветра слышится странное клекотание, похожее на птичий гомон. В сумраке виднеются тени, которые передвигаются так быстро, что невозможно разобрать, что это такое. Чистильщики на бегу открывают огонь, паля из всех стволов.

– Что это? – орёт Винт.

– Хрен его знает! – Митяй старается прицелиться в нечто, мелькающее метрах в двадцати от комплекса. Один за другим хлопают выстрелы.

– Вали их!

– Да кого?!

– Тварей!

– Каких?

– Всех что есть!

– Дверь закрывайте! – кричит Хлыщ.

Внезапно из тьмы прилетает обрезок водопроводной трубы.

– Ааа!.. – вопит Курц, выронив автомат и хватаясь за пробитое насквозь плечо.

Парень падает на спину. Корчится. Чистильщики при виде крови, точно избавившись от наваждения, наваливаются на дверь и захлопывают её. Щёлкает засов. В ту же секунду в полотно снаружи кто-то со всей дури чем-то ударяет. Слышится металлический звон и снова характерное птичье клекотание.

– Мать твою! – Митяй отлетает от двери. – Что там?

Чистильщики водят стволами по двери. Удар следует за ударом.

– Хорошо, что металлическая, – шепчет Седой, – не сломают, – и сразу добавляет: – наверное…

– Хлыщ, – Винт смотрит на разведчика, – берёшь Тень, хватаете Курца и тащите его отсюда в ближайшую комнату. Потом живо ко мне!

– Надо окна проверить! – добавляет Седой.

– Точняк! – Винт переводит взгляд на Митяя. – Вот вы этим и займитесь.

Седой и Митяй исчезают во тьме коридора. Тень и Хлыщ, схватив за лямки разгрузки, волочат по полу вопящего от боли Курца в ближайшее помещение. Через минуту Хлыщ возвращается к Винту.

– Ну?

– Плох он, и… – разведчик вздрагивает от размеренных ударов в дверь, – помочь толком здесь не сможем. Я промедол ему заколол. Надо трубу вытащить и уходить отсюда.

– Как? – вяло спрашивает Винт. – Мы даже не знаем, что там снаружи.

– А я говорил! – язвит Хлыщ. – Не послушал ты меня!

– Иди ты! – взрывается чистильщик. – У нас был приказ.