– Вряд ли. Когда я был на рынке, то ещё совсем не понимал пушту, и местных легенд разобрать не мог, – с облегчением вздохнул Рик. Он и впрямь на какой-то момент подумал, что она отвергнет такой простецкий подарок. – Расскажешь?

– В далёком горном племени жила прекрасная Ашрафи, – негромким, проникновенным голосом начала Лора, вертя камень в руках и будто привыкая к углу каждой грани. – Улыбка её была подобно солнечному лучу, согревающему сердца, волосы темней ночи, а глаза синие, как небо над морскими волнами. Вздумал отец Ашрафи выдать её замуж за того, кто даст самое большое стадо в выкуп за такую красавицу. Долго торговались, да только выкуп вождя никто не мог перебить. Вождь был стар и уродлив, бил своих жён и не чтил Аллаха, и горько заплакала Ашрафи, когда узнала, что ей выбран такой супруг. Взобралась она на самую высокую скалу, упала на колени и взмолилась небу, чтобы уберегло её от ужасной участи. Три дня молила она о свободе, заливая слезами камни, пока не выплакала свои прекрасные синие глаза. Сжалилось тогда небо и обратило девушку в маленькую ласточку, подарив ей крылья и навсегда избавив от людской жадности. А каждая слезинка застыла в невиданной красоты синий камень, дарующий носителю здоровье души и тела – лазурит.

– Удивительная легенда. Совсем не того смысла, как другие исламские притчи, где наоборот, учат терпеть и подчиняться, – задумавшись, кивнул Рик на хамсу на груди Лоры. Уж рассказ про то, как бедная Фатима мешала голой рукой горячий суп43, он слышал много раз.

– О да, – расплылась Лора в довольной улыбке. – Именно поэтому она мне и нравится, – с этими словами она расправила шнурок и без тени сомнений просунула через него голову, добавив кристалл лазурита к материнскому талисману.

А затем сползла с кровати, поджимая правую ногу и опираясь о плечо сидящего перед ней Рика: на миг у него мелькнула дурацкая надежда, что она может оказаться у него на коленях. Её запах корицы сегодня был замутнён антисептиками и яблоком, но всё равно никуда не делся, невидимой серебристой паутиной окутывая лёгкие, забирая вдох за вдохом. Руки осторожно легли на её талию, будто поддерживая, но обоим было ясно, что это оправдание для приличия. Ему хотелось касаться. И то, что Лора не оттолкнула и не застыла, заставляло кровь ускорять бег по венам. Он любовался ею сейчас, такой сильной, такой упрямой – пережившей ад и сумевшей стать выше, а не упасть в омут. Она легко могла сойти с ума после всего, что с ней произошло, но вместо этого обрела волю и характер.

Он неизбежно видел в ней собственное отражение.

– Не смотри на меня так, – прошелестела Лора одними губами, сразу привлекая к ним лишнее внимание – и желание. Просто притянуть ближе и узнать, наконец, будет ли это сладкий жжёный сахар или острая пряность. Кто она. Какая. Манящая, дурманящая голову, заполняющая собой пространство. Изгиб губ, как самый великий соблазн его жизни.

– Как? – выдохнул Рик, почти не уловив сути вопроса.

– Сам знаешь, – она чуть наклонилась, держась за его плечи, и почти неощутимо коснулась губами скулы, вызвав крутящую волну тепла до самых пальцев ног, разбуженную близостью к ней.

Сила воли крошилась и золой осыпалась в прах, и уже этот небольшой жест благодарности он был готов засчитать за разрешение пойти дальше. Рик медленно повернул голову, дав ей секунду на отступление, но его не случилось – и когда до соприкосновения губ осталось не больше сантиметра трещащего от жара воздуха, в дверь настойчиво постучали.

– Да, войдите, – глухо разрешила Лора, тут же отпрянув и вернувшись на кровать.

– Фрау Вебер, вам пора на перевязку, – любезно пригласила заглянувшая в палату медсестра, а затем с лёгкой укоризной посмотрела на настенные часы: – И время для посетителей заканчивается через пять минут.

– Я уже ухожу, – не скрывая разочарования, поднялся Рик со стула. – Лора, тебе помочь дойти?

– Даже не думай, – фыркнула она и вдруг позвала уже развернувшуюся медсестру: – Эм, а можно узнать, что там со вчерашней девушкой с ожогом? Мне так и не отдали за неё счёт.

– Какой девушкой? – удивлённо задрала брови сестра.

– Вчера один из санитаров не пускал сюда молодую арабку, у неё был сильный ожог. Я сказала, что помощь ей могут оказать за мой счёт.

– Простите, фрау Вебер, – покачала головой медсестра: – Но тут не было никаких арабок. Не забывайте, что вам вводят сильные антибиотики и другие препараты, и от них могут быть очень реалистичные сны. Идёмте, вам нужно на перевязку.

Лора нахмурилась, на секунду Рик поймал её откровенно недоумевающий взгляд. Он не сомневался, что она говорила правду – или верила в правдивость своих слов, что существенная разница.

– Иди. Я попробую что-то разузнать на ресепшен, – успокоил он её и подал костыль, не пытаясь подставить плечо. Она не хотела быть слабой, и он уважал это решение. А может, просто помнил, как валялся в госпитале после Афганистана сам, помнил эту раздражающую беспомощность.

И искренняя улыбка незримого понимания стала его наградой.

___________________________

39 - «wie die Katze um den heissen Brei gehen» – аналог русской идиомы «вокруг да около»

40 - БКА – Федеральное ведомство криминальной полиции Германии (в немецком языке: Bundeskriminalamt)

41 - «Das ist ein Tropfen auf den heissen Stein» – аналог русского «капля в море»

42 - Лазурит или афганит называют так, потому что Афганистан – фактически основное в мире месторождение лазурита. Камень часто используют в национальных украшениях.

43 - Согласно старинному преданию, однажды днём Фатима готовила обед для своего мужа Али. Она помешивала суп, когда Али вернулся домой. Но пришёл он не один, а с молодой девушкой. Али объявил Фатиме, что собирается сделать эту девушку своей второй женой. От горя Фатима выронила черпак и, сама того не замечая, продолжила перемешивать рукой медленно закипающий суп. По всей видимости, душевные переживания оказались сильнее физических страданий. С тех пор «Руку Фатимы» считают символом долготерпения и веры. Надо сказать, что Аллах вознаградил Фатиму – она осталась единственной женой Али.

***

К понедельнику светлые стены чёртовых «Панталон Марии» опротивели Лоре до тошноты. Казалось, запах больницы теперь будет преследовать целую вечность – и даже нормально сходить в душ было невозможно, только мыться частями и так, чтобы не мочить бедро. Тот ещё акробатический трюк, который требовалось провернуть, не задерживая общую очередь. Но мечтать о возвращении домой заставляло не столько это, сколько неутолимая жажда вновь самой контролировать собственный распорядок дня, а не подчиняться расписанию обедов, осмотров и перевязок. Проснувшись этим утром с заметно посвежевшей головой, Лора с нетерпением ждала встречи с лечащим врачом. Медсестра с ресепшен услужливо шепнула накануне, как той сказочно повезло, ведь в ночь ранения в приёмном отделении дежурил сам главврач одной из крупнейших и старейших больниц Гамбурга, светило хирургии – доктор Джерри Браун. Чтобы попасть в его золотые руки, люди готовы ожидать месяцами. Но сама Лора абсолютно не помнила ни его, ни того, как лежала на операционном столе, потому как окончательно отключилась ещё по дороге.