«Знаешь, я как сейчас помню, с чего все началось, говорила Алиса. – Мы зашли с ней в первый магазин – меня особенно ничего не привлекло, потом во второй – там я стала рассматривать сумки. А Решка (няня заболела, и мне пришлось взять ребенка с собой) стала вдруг истошно кричать и требовать, чтобы мы вышли из магазина. Это было совершенно на нее не похоже, потому что она в три года была уже очень умной и послушной девочкой. Она почти никогда не плакала и была всегда такой серьезной, что мне подчас казалось, что она из тех гениальных детей, которые до сих пор помнят свои предыдущие жизни. Она могла часами сидеть на полу и рассматривать какую-нибудь вещь. На своем младенческом языке она разговаривала со всем, что ее окружало, и мне кажется, что даже кастрюли понимали и любили ее. Решка никогда не разбивала себе лоб или коленки, как большинство малышей. Она могла толкнуть стол, на котором стояла миска с горячим молоком, и молоко, противореча всем законам физики, выплескивалось совсем в другую сторону. А если она со всего размаху летела на острый угол, то там загадочным образом оказывалась подушка. Так вот, когда Решка завопила в магазине, моя приятельница, испугавшись не меньше меня, кинулась к ней, чтобы взять на руки и успокоить, но получилось только хуже – Решка вдруг со всего размаха двинула ей по физиономии. Темные очки слетели с бледного лица женщины и раскололись на мелкие кусочки. Я тогда в первый раз как следует отшлепала дочь, хотя до сих пор корю себя за это. Решка ведь еще не могла сказать, что она видит, но пыталась привлечь мое внимание к глазам той девицы. Меня же волновало только то, что испорчены дорогие очки «Гуччи». Разумеется, нам пришлось уйти из магазина. Но это было только начало, вскоре та знакомая снова объявилась и пригласила меня на чашку кофе. Как бы шутя, она обмолвилась – только давай без детей. Я обрадовалась, потому что была очень одинока в Москве. Все друзья остались в Питере, а выбраться домой удавалось крайне редко. Ну, так вот, я с той девицей (кажется, ее звали Тоня) снова встретилась и, гуляя по торговому центру, накупила всякого барахла. Нам было очень весело, мы перемерили кучу нарядов, приобрели новые сумки, очки, кошельки, часы. На прощанье расцеловались и расстались лучшими друзьями. Я пришла домой, положила покупки в коридоре в углу и прилегла отдохнуть – бродить целый день по магазинам оказалось утомительным занятием. И знаешь, что сделала Решка, пока я спала? Она засунула все мешки с покупками в стиральную машину и включила ее на полную катушку, выставив режим стирки 90 градусов. Проснувшись, я увидела, что машинка включена, и подумала, что это няня положила грязные вещи в стирку, но забыла развесить на сушку. А когда открыла стиралку, то ахнула – все мои прекрасные покупки были безнадежно испорчены, они превратились в тряпки, которым теперь было место на помойке. И представляешь – я, идиотка, расплакалась из-за этих дурацких вещей. Просто сидела на полу и рыдала, так мне их было жалко. На этот раз я не стала бить Решку, а просто спросила, зачем она это сделала. А Решка смотрела на меня своими русалочьими глазками и повторяла: «Они плохие, они плохие». Я спросила – почему плохие? И тогда она стала ходить по комнате, трогать предметы, как будто это были не вещи, а живые существа, и показывать, какая плохая, а какая – хорошая».

Продолжение истории Алисы.

«Вечером я рассказала о произошедшем Николаю, но и ему Решка не смогла толком объяснить свое поведение. Знаешь, иногда она очень плохо говорила, словно отставала в развитии на пару лет, а иногда могла сказать что-то такое витиеватое, что ставило нас в тупик.

Николай и свекор настаивали на том, чтобы отвести ее к врачу, но я была против. Я прекрасно знала о методах лечения в детской психиатрии. Для них ведь главное впихнуть маленькому человечку побольше таблеток, чтобы он вообще перестал осознавать, кто он и где находится. Да, малыш становится такой же, как все, но кто знает, хорошо это или плохо – быть как все. И тогда мы вместе с мужем вспомнили про Артема, нашего общего знакомого, который живет в Петербурге. Артем – врач, великолепный диагностик. К нему люди могут стоять в очереди по полгода только потому, что он точно умеет определить болезнь и назначить ее лечение. У него это, как говорится, от бога. Но помимо обычной медицины Артем занимается еще и нетрадиционной, а также изучает явления, которые медики трактуют как психические или физические аномалии.

Тесть уперся всеми конечностями, чтобы только не отпускать нас в Питер. Он запретил Николаю брать отгулы, а мне с Решкой сразу купил горящую путевку на Мальдивы, чтобы поправить здоровье. И тогда мы позвонили Артему и, обещая оплатить ему все расходы, попросили приехать к нам в Москву. Он отменил прием пациентов, купил билет на самолет и в тот же день пришел к нам домой. Решка с утра не отходила от окна, словно ждала кого-то, а когда Артем вошел, то сразу бросилась к нему в объятия, словно знала его сто лет. Наш друг, нисколько этому не удивившись, подхватил ее на руки, они о чем-то пошептались, и он, показав нам жестом, что все ок, пошел с Решкой поболтать в детскую. Пока мы с мужем, как неприкаянные, бродили по дому, не зная чем заняться, они просидели там в общей сложности часа полтора.

«Родители, а ну-ка успокойтесь, – приказал нам Артем, когда вышел из детской и увидел наши бледные лица. – У вас замечательная, абсолютно здоровая дочь. Если бы все люди были такие, как она, то мир стал бы куда лучше. Просто она индиго-ребенок, а это обязывает нас ко многому».

Он рассказал нам о том, что индиго-дети были всегда. Индиго – потому что они обладают аурой цвета фиалки. Согласно теории Артема, все люди когда-то были цвета индиго, но чем дальше развивалась цивилизация, тем больше отдалялся человек от матушки-природы. И в конце концов он и мир стали говорить на разных языках, даже не пытаясь понять друг друга. А раньше люди знали язык животных, растений и насекомых. Они умели разговаривать с камнями и во всем видеть душу Земли. Артем раньше был военным доктором, много ездил по стране, чаще всего жил на Севере. Он рассказал, что там местные люди до сих пор, прежде чем срубить березку, прежде чем сделать из нее посох, чтобы перейти болото, просят у нее прощения. И березка их прощает, потому что так устроена жизнь.

«Мы видим только упаковку мироустройства, не пытаясь заглянуть внутрь, – популярно втолковывал нам Артем. – Когда рождается ребенок, он обладает видением наших предков. Младенец видит не только оболочку, но и внутреннее содержание людей, предметов, растений и животных. И может видеть это в любой форме – в качестве цветовых пятен или геометрических фигур. Скажем, стул для него вовсе не стул, а миллиард хаотично разбросанных искр. Именно поэтому малыши с таким удивлением всегда озираются вокруг. К сожалению, когда дети немного подрастают, у них исчезает это дополнительное зрение. Говорят, что это происходит в тот момент, когда зарастает родничок на голове. У детей индиго же, как, к примеру, когда-то у меня, эта способность видеть предметы по-другому со временем трансформируется в какой-нибудь талант – способности к рисованию, поэзии или математике. Среди известных математиков 99 процентов бывшие дети индиго. А все потому, что цифры для них – это огромный мир, состоящий вовсе не из скучных закорючек на бумаге, а из самых невероятных предметов и существ. Дети индиго видят не цифры, а параллельные миры, которые можно самостоятельно менять, словно веселые картинки-пазлы. К сожалению, родители, испуганные их необычным поведением, сразу бегут к врачам, и те пичкают их лекарствами до тех пор, пока врожденный талант не угаснет. Хотя ненормальность детей заключается всего лишь в том, что они видят этот мир не так, как взрослые. Что касается Решки, то у нее, мне кажется, так называемый «пакет биоэнергетиков». То есть способность видеть насквозь абсолютно все: людей, предметы, их прошлое и будущее. Все это для нее так же легко, как для вас чтение книг. Единственная ее особенность, как мне показалось, – это особые отношения с предметами. Она взаимодействует с ними очень плотно. Она смотрит на них и с ходу видит их суть, как будто сканирует предмет – его историю, бывших хозяев, его дальнейшее предназначение и влияние на вашу жизнь. Вы ведь знаете, что не все вещи, как говорится в рекламе, одинаково полезны. Чего стоит один шарфик Айседоры Дункан, который накрутился на колесо и задушил свою хозяйку. А если бы рядом с Айседорой сидела такая замечательная девочка и Айседора ее слушалась, то полетел бы этот шарфик к чертовой бабушке в мусорное ведро. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?»