Лив поднесла бокал к губам, пряча смех. И снова ей захотелось, чтобы он стоял рядом, а не сидел там, в фургоне. Она хотела чувствовать его руку на своей спине, его силу и тепло. Он был ей нужен, а самое потрясающее — она не боялась это признать. Он был ей нужен, и она против этого ничего не имеет. Значит ли это, что она ему доверяет? Это и есть чувство доверия к кому-то?

Ее внимание привлек громкий смех. У бара стояла большая группа людей, в центре которой некто, как сухая губка под краном, впитывал внимание и обожание. Это мог быть только Ройс. Лив подошла ближе. Мужчина обернулся, и ее сердце замерло. Ройс. Он запрокинул голову, смеясь над словами стоящего рядом мужчины, и приятельски похлопал того по спине. Затем какая-то женщина захотела фотографию с Ройсом, за ней быстро последовала вторая.

Эти люди понятия не имеют, что он собой представляет. На что способен. За галантным фасадом скрывается чудовище.

Вот почему она здесь.

— Я его вижу, — прошептала она.

— Хорошо. Мы замолкаем, — сказал Ноа. — Но мы здесь.

— Ты справишься, Лив, — сказал Мак. — Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю.

Его уверенность передалась ей. Лив расправила плечи, глотнула шампанского и двинулась вперед. Подойдя ближе, она поставила бокал на коктейльный столик и взяла сумочку под мышку. Группа не хотела впускать новичка, но Лив наконец протиснулась и стала ждать, когда Ройс обернется и заметит ее. Сердце у Лив стучало так громко, что его, наверное, было слышно в фургоне.

Наконец Ройс посмотрел в ее сторону. На долю секунды на его лице отразилось недоумение, а затем оно стало каменным.

— Оливия, — проговорил он тошнотворно фальшивым голосом. — Какой сюрприз.

— Привет, Ройс.

— Ты замечательно выглядишь, — пропел он.

Она пожала плечами, словно говоря: «Ах, ничего особенного».

Окружающие наблюдали за ними с любопытством. Одна из женщин рядом с Ройсом смотрела на Лив с раздражением, явно недовольная тем, что та похитила его внимание. Разве эта женщина не знает, что Ройс женат? Не то чтобы это мешало ему гулять на стороне, но все же.

Лив протянула ей руку.

— Лив Папандреас. Я раньше работала в «Савой».

Улыбка женщины не коснулась глаз.

— Надо же! Как здорово!

— Да, там определенно было интересно.

— Вы шеф-повар?

— Оливия была шеф-кондитером, — вставил Ройс, потому что не желал, чтобы его исключали из разговора, но еще, вероятно, потому, что опасался того, что может сказать Лив. Вот и хорошо. Пусть боится и нервничает.

— А что делает шеф-кондитер? — спросила женщина.

— В основном я готовила десерты. Моей специальностью был кекс «Султан».

Это вызвало охи и ахи со всех сторон, потому что все, конечно же, слышали о «Султане».

— Всегда хотел его попробовать, — сказал один мужчина. — Не уверен, правда, что мне по карману.

И мужчина нервно рассмеялся, глянув на Ройса, словно испугался, что этим он как-то его оскорбил.

Лив махнула рукой.

— Ничего особенного. Кекс как кекс. На самом деле ингредиенты стоят всего около двухсот долларов.

Лицо Ройса потемнело. Но он быстро спохватился и выдавил усмешку.

— Ты выдаешь государственную тайну, Оливия.

Группа с облегчением рассмеялась, как будто они все знали, что внутри он кипит.

Лив на мгновение представила Мака в фургоне, слушающего их разговор, и это придало ей смелости двинуться дальше.

— Ройс, я надеялась, что смогу тебя украсть на минутку. Можно?

Она указала на танцпол.

Женщина, стоявшая рядом с ним, бросила на него обиженный взгляд, словно ждала обещанный танец. Но Ройс был акулой, и он не собирался упускать шанс закусить телом Лив. Ему и в голову не пришло, что это она чувствует запах крови в воде. Он был ранен и даже не подозревал об этом.

Он выдавил еще одну улыбку, на этот раз зловещую.

— Конечно. С удовольствием.

Толпа разошлась, пропуская его, словно он был каким-то чертовым королем. Ведя Ройса к танцполу, Лив чувствовала на своей спине их тяжелые взгляды. Ансамбль только что заиграл медленную песню, и к ним быстро присоединились другие пары.

Лив внутренне передернулась от отвращения, когда Ройс положил руку на нижнюю часть ее спины и привлек ближе к себе. Ей придется потом час стоять под душем, чтобы отмыться. От него пахло шампанским и одеколоном — приторная комбинация, которая навсегда погубит для нее и то, и другое.

Ройс сжал ее руку сильнее, чем было необходимо, и заговорил холодным, угрожающим шепотом:

— Что ты тут делаешь?

— Завожу знакомства. К сожалению, я все еще ищу работу.

Глаза Ройса метались по комнате, как будто он боялся, что его с ней увидят. Ей нравилось видеть его таким — испуганным.

— Я даже сюда присылала резюме, — продолжала она легким тоном. — «Парквей» искал шеф-кондитера, и я даже получила приглашение на собеседование, а потом вдруг они отменили его без причины. Ты, случайно, ничего об этом не знаешь?

Он стиснул челюсти.

— Рестораны — сложный рынок.

— Особенно когда кто-то распространяет сплетни, пытаясь тебя очернить.

Его пальцы впились в ее талию.

— Я тебя предупреждал.

— Я помню.

Он встретился с ней взглядом. Его глаза были холодными, темными, злыми.

— Если хочешь извиниться, то слишком поздно. Я давал тебе шанс.

— Я вообще-то думаю, что это твой шанс.

Пот стекал по ее спине, и она молилась, чтобы он не почувствовал влагу сквозь тонкую ткань платья.

— Не пытайся мне угрожать, Оливия. Тебе это не по плечу.

Она театрально вздохнула.

— Вот тут ты прав. Я не могу с тобой тягаться. Все твои бывшие сотрудники отсюда и до края Земли боятся сказать о тебе хоть одно дурное слово.

— Тебе следовало понять это намного раньше.

— Как насчет перемирия?

Он посмотрел на нее, приподняв одну свою излишне ухоженную бровь.

— Перемирие подразумевает, что мы оба от чего-то отказываемся и оба получаем что-то взамен.

— Я хочу от тебя только две мелочи.

— Ты ни черта от меня не получишь.

Но она продолжила говорить, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты пообещал дать Джессике хорошую рекомендацию.

Он поиграл желваками.

— А вторая?