— Что ты перестанешь ставить мне палки в колеса. Мне не нужна твоя рекомендация. Просто перестань саботировать мои собеседования.

На его лице появилось выражение неподдельного удивления, прежде чем он прикрыл его саркастической усмешкой.

— Я предупреждал тебя. Я не даю второго шанса.

— Уверен, что хочешь рискнуть? Знаешь, я могла бы просто подать на тебя в суд, а там мы перейдем к таким вещам, как раскрытие информации, и, боже, всплыло бы столько грязи, и…

Он отбросил маску вежливости, крепко прижал Лив к себе и впился взглядом в ее лицо.

— Только попробуй. Я тебя, на хрен, урою. У меня столько денег, что ты о таком не можешь даже мечтать.

Она пожала плечами, как она надеялась, спокойно и небрежно, хотя внутри дрожала и была на грани тошноты. И Ройс все еще не проговорился ни о чем таком, что его могло бы скомпрометировать.

— Как я сказала, — с улыбкой повторила она, — всплыло бы много грязи. Не проще ли прийти к какому-нибудь соглашению?

Он задрожал от ярости.

— Какому еще соглашению?

Лив тяжело сглотнула.

— Это ты мне скажи. Что я могу тебе дать, чтобы ты оставил меня в покое?

— Подписанное заявление, — прошипел он.

Ее сердце замерло. Уже теплее…

— Подписанное заявление о чем?

— Что ты ни черта не видела.

Черт. Достаточно ли этого? Она его поймала? Будь она поумней, согласилась бы и ушла, надеясь, что этих его слов хватит для дела. Но действовать по-умному Лив не могла. Она была зла и напугана, а в таком состоянии трудно сдержаться, даже если понимаешь, что лучше промолчать.

— Так вот как ты хранишь свой маленький грязный секрет? Запугиваешь женщин, чтобы они подписали заявление, в котором говорится: все тип-топ, мы ничего не видели, нас никто не трогал?

Ройс устало вздохнул, как будто ему внезапно надоело разобраться с этой мелкой проблемой.

— Ты правда думаешь, что за все это время я не научился заметать следы?

Ее пульс снова участился, на этот раз от восторга. Ни черта себе! Они его поймали. Она его поймала! Ройс не сможет найти этим словам невинное объяснение. Он почти признался!

— Да, похоже, научился, — выдохнула она, стараясь оставаться спокойной. — Я могла бы согласиться на твои условия.

Он подмигнул. От этого ее кровь превратилась в лед.

— Вот и умница. Ты всегда ею была.

— Что ж, спасибо. — Она попыталась отодвинуться от него, но он держал крепко. Ее сердце испуганно застучало.

— Ты мне всегда нравилась, Оливия. Я рад, что мы пришли к согласию.

— Я тоже. — Лив снова попыталась высвободиться, но его пальцы впились в ее спину. Она не могла уйти, не устроив сцены.

Ройс улыбался так, будто она только что попалась в его ловушку. Выплеск адреналина забурлил в крови, и на ум ей пришел образ радиоактивного шприца. Она поняла с тошнотворным страхом, что даже не может подать Дереку сигнал о помощи. Она стояла к нему спиной, за толпой других танцующих пар. Она могла только молиться, чтобы Ноа и Мак с ним связались.

— Знаешь, что? — сказал Ройс делано небрежным тоном. — В честь нашего перемирия, думаю, я дам тебе маленький совет.

— Отпусти меня, — прошептала она.

— В последнее время меня беспокоит твой выбор друзей.

Лив пыталась сохранить нейтральное выражение лица.

— Не понимаю, о ком ты.

— О Брейдене Маке, естественно.

Ее затрясло от ярости, перед глазами все затуманилось.

— Брейден Мак стоит тысячи таких, как ты. Даже не смей произносить его имя. Не смей даже думать о его имени!

— Знаешь, что самое смешное? — Лицо Ройса снова стало спокойным. Пугающе спокойным. Как будто она только что подала ему идеальную реплику. — Как раз в его имени и проблема.

Мак слышал голоса, приглушенные и размытые за ревом крови в его ушах. Фургон стал вдруг слишком тесным, слишком жарким, стоящим слишком далеко от нее.

— Чувак, ты слушаешь? — Кажется, это говорил Ноа, однако Мак был полностью сосредоточен на том, чтобы докричаться до Лив, пока не стало слишком поздно.

— Лив! — сказал он в микрофон. — Лив, послушай меня. Уходи от него. Сейчас же!

Ее голос в наушнике внезапно зазвучал робко, когда она вновь заговорила с Ройсом.

— Что… что ты имеешь в виду?

— Лив, пожалуйста… — Боже, пожалуйста, она не должна узнать это вот так. Не должна узнать это от Ройса. — Послушай меня.

Ноа подался ближе к своему микрофону.

— Дерек, что там происходит? Ты их видишь?

Если Дерек и ответил, то Мак его не услышал. Он слышал только Лив. И Ройса. И грохот, с которым обрушилась вся его жизнь.

— Вот чего я и боялся, Оливия, — раздался голос Ройса. — Что он не сказал тебе правды. Ты должна быть благодарна мне за то, что я спасаю тебя от… сына убийцы.

Хоп схватил Мака за руку.

— О чем он, Мак?

Мак стряхнул с себя руку Хопа и снова принялся умолять:

— Детка, пожалуйста. Послушай меня.

— Ты гребаный лжец, — прошипела Лив. Но ее голос предательски дрогнул.

— Это Мак — лжец, Оливия.

Мак похолодел. Правда не должна была всплыть вот так. Я ненавижу лжецов. Почему он не рассказал ей все, когда у него была такая возможность?

— Или, точнее, Макрей. Это его настоящее имя. Брейден Макрей.

— Лив, пожалуйста. — Мак запустил пальцы в волосы.

Ноа что-то кричал Дереку. Хоп что-то кричал Маку.

Мак ничего этого не слышал. Ройс продолжал:

— Его отец — Джош Макрей. Он убил человека. Избил свою жену. Сейчас отбывает пожизненное заключение в тюрьме штата Айова.

— Ты врешь, — тихо проговорила Лив. — Его отец умер.

— Лив… — снова попытался Мак, но голос ему отказал.

— Отпусти меня, — сказала Лив.

Послышался шорох, а потом зловещий голос Ройса:

— Я всегда побеждаю, Оливия. Всегда.

Снова шорох, а затем тяжелое дыхание. Как если бы она бежала.

Мак сглотнул ком в горле.

— Лив, послушай меня.

— Вот дерьмо! — прозвучал голос Дерека.

— В чем дело? — встрепенулся Мак. Пот ручьями стекал по его лицу.

Хоп снова схватил его за руку.