Опомнившись, Алистер убрал ладонь и выпрямился. Но только что он так волновался обо мне, и это, разумеется, просто не могло не подкупить. Не только меня — любую девушку на свете. От жизни мне нужно было совсем немногого — всего лишь, чтобы этот превосходный мужчина был всецело моим. Но выяснилось, что Алистер был настолько же великолепным, насколько и неверным. Хотя о чем это я… Мне стоило давно догадаться.

— Давай поговорим, — сказал он, — пожалуйста.

Эта просьба меня не тронула. Я снова предприняла попытку уйти, но и она увенчалась провалом.

— Нам не о чем говорить. Дай пройти.

— Джо…

— Дай пройти, Алистер, — сказала я жестче.

— Малышка, ты не все не так поняла, — нежно произнес он, двинувшись чуточку вперед. — Позволь объяснить, хорошо?

Сердце мгновенно завибрировало, выполнило цирковой кульбит. Не желало успокаиваться. Бешено грохотало в груди, больно, глупое, билось о ребра. В мозгу никак не укладывалось, что Шеридан прямо при свидетелях вот так ласково разговаривал со мной. Его ладони подрагивали, никак не решаясь вновь коснуться… меня. Но мы же находились здесь не одни. Его это не волновало? Я просила, я умоляла себя не прельщаться, не искушаться. Просто сделать это было очень не просто.

Впрочем, объяснить Алистеру ничего не удалось, поскольку за моей спиной неожиданно послышался голос того, о ком мы все удачно позабыли. Маурицио жаловался на отсутствие налички и просил дать ему денег на такси. Он едва держался на ногах, выглядел хуже, чем обычно, и вытирал редкую кровь под носом тыльной стороной ладони. Он было еще одной причиной, по которой унижение буквально сдавливало виски. Я чувствовала себя ужасно оттого, что очевидцами моего срама стали хорошо знакомые мне люди. Но больше всего я беспокоилась, конечно же, из-за Алистера. Он не должен был видеть меня с такой компанией… Боже мой. Боже мой! Как стыдно!

Учитель танцев внезапно вызвался решить вопрос. Дарио создавал впечатление типичного хип-хопера: с эффектно «забитыми рукавами», проколотой бровью, тщательно выбритыми висками и густыми прядями волос, которые он всегда собирал на затылке. Корса, безусловно, казался добродушным и отзывчивым симпатягой. Поэтому когда, подойдя к Маурицио, учитель двинул тому в плечо, я чуть не уронила подбородок. Теперь я полностью сконцентрировалась на разворачивающейся перед нами сцене.

— Что это? — дерзко спросил Дарио, вновь толкнув Мауро. — Это травка?

Корса ловко вытащил из кармана нежеланного собеседника мелкий пакетик с дурью. Маурицио попытался отнять любимое «лакомство», но у него явно кончились силы.

— Где ты это взял? В магазине? Ты сохранил чек?

Я не знала, откуда приятель достал травку, но очень удивилась бы, если бы он сделал это легально. Его реакция на вопросы Дарио это подтверждала.

— Или ты проваливаешь отсюда сам, или я вызываю полицию, — заявил угрожающе хореограф.

От металлических ноток в его голосе спину обдало морозом. Я даже предположить не могла, что учитель Корса может быть таким устрашающим. Его напряженная поза и весьма не дружелюбный тон, вероятно, испугали Маурицио, потому-то он и поспешил ретироваться. Но не без ругани в мою сторону и в сторону моих защитников. Мауро проклял меня, наверное, десятки раз, прежде чем наконец-то исчез с радаров. Я не вздохнула с облегчением только потому, что еще находилась немного в шоке. Ничего себе у меня учитель!

Но вместо того чтобы поблагодарить Дарио, Алистер ощетинился.

— Не жди комплиментов, — ядовито отвесил сводный брат, когда Корса повернулся к нам лицом, — никто геройствовать тебя не просил.

Тот будто бы и не обратил внимания на презрительную реплику школьного спонсора, но, идя обратно к машине, бросил на ходу:

— Интересно, козлом тебя сделали деньги или ты таким родился?..

Я ахнула. Где-то поблизости оставалась Элен, потому что до меня донесся и ее потрясенный вздох. Да, я тоже была шокирована. Чуточку замешкалась, но вовремя остановила Шеридана, когда он уже собрался наброситься на Дарио.

— Алистер, не надо!

— Кем он себя возомнил?! — сказал сводный брат, после чего красноречиво выругался матом.

Обстановка становилась все более накаленной. Уход Маурицио не спасал. Алистер пригрозил Дарио увольнением, на что побагровевший учитель не стал отвечать. Я была ему безмерно благодарна за это, потому что знала, чем может обернуться их словесная стычка.

— Не надо было брать их с собой, — пробормотал себе под нос Шеридан.

Я сглотнула и заметила лишь в эту минуту, что до сих пор не убрала рук от Алистера. Поспешно выпрямившись, я оглянулась, чтобы посмотреть на Дино и Элен. Одноклассники стояли примерно в метре друг от друга; Элен, похоже, не было до меня дела, а Дино сверлил меня осуждающим взглядом. Едва я это заметила, во рту у меня вмиг пересохло. Возможно, нужно было проигнорировать молчаливое неодобрение Дино, но я не могла, он все-таки оставался мне другом. Хотя, может быть, сам он так не считал.

— Не надо было и тебе приезжать, — посмотрев снова на Шеридана, сказала я.

Я уже давно и по-настоящему протрезвела. В этот раз, если Алистер пожелает задержать меня, вряд ли у него это выйдет. Я успешно его обошла, но битва не была закончена, поскольку сводный брат порывисто заступил мне дорогу. Опять.

Учитель Корса с осторожностью заметил:

— Джоселин, главное, что с тобой все в порядке. Давай поедем домой.

Одновременно с ним Алистер рявкнул на меня:

— И чтобы ты делала здесь одна? Как бы отбивалась от того ублюдка?

Я показала ему средний палец, следом прозвучал приглушенный смешок Элен.

— Да пошел ты…

— Не выводи меня из себя, Джо, — еле сдерживая свою ярость, прохрипел сводный братец.

Алистер не нуждался в защите Элен, но она зачем-то за него вступилась.

— Джо, извини, но ты ведешь себя глупо, мне реально жаль твоего…, — начала она резко и импульсивно, однако ее в очередной раз приструнил Дино.

Наша с ним одноклассница глубоко меня раздражала, поэтому я была признательна за то, что ей исправно затыкали рот. Тем не менее мое внимание целиком принадлежало Шеридану. Я, как и всегда, рядом с ним терялась, хотя держалась сейчас вполне прохладно. Но когда Алистер неожиданно поддержал Элен, я на секунду впала в ступор.

— Серьезно, Джо, не будь дурой, — он выразился черство, почти безжизненно, сжав губы в тонкую полоску, — будь умнее, садись в машину.

Что?

— Быть умнее, как кто? Как Ева?

Я перестала замечать всех вокруг, мне ничего не было интересно, кроме отражения эмоций на лице Алистера. Его брови сошлись у переносицы, в глазах заплескалось непонимание.

— Что?

— Ева вела себя по-другому? Ну она же лучше меня? — Я понимала, что этот разговор не был предназначен для чужих ушей, но остановиться уже не могла.