это пауки, всегда мужчины. Стараются держаться поближе к женским прелестям. А потом не знают, как разобраться с проблемами.

Я густо, до боли в щеках, покраснела, сообразив на что намекает король. Мина проглотила смешок и закашлялась. Кажется, ведьма не видела ничего неприличного в том, что у меня за пазухой барахтался паук. Пусть и самец. А вот внимание короля ее смутило. И я себе сделала мысленную пометку выяснить потом почему.

В этот момент наконец распахнулась входная дверь у меня за спиной. Я нервно дернулась, ощущая, как Емеля, только-только выкарабкавшийся из лоскутков моего декольте, снова скатился назад, щекоча нежную кожу своими лапками. Я представила, как Емеля, барахтаясь в кружевах, костерит на все лады одну неудачливую фею, и прыснула со смеху. У вошедшего Аранта поднялись в недоумении брови. Однако, он промолчал. Заговорил Его Величество:

– Арант, я звал не тебя! – Король не скрывал своего неудовольствия. – С тобой разговаривать уже бессмысленно. Кстати, можешь забирать свою невесту. Я вас больше не задерживаю.

Это прозвучало приказом для Аранта и Мины уйти. И я, испугавшись, что останусь с королем наедине, с мольбой посмотрела на некроманта. Арант вздохнул. Но согласно кивнул. А Его величество проворчал:

– Семейка… Ну и где твой младший брат? Нашкодил и в кусты?

– Я никогда в кусты не прятался, – раздался недовольный голос от двери, – и вы, дядюшка, это прекрасно знаете!

Вошедший в кабинет Ширант стал подальше от меня. Так, чтобы между нами был и Арант, и Мина. И это не укрылось не только от меня, но и от Его Величества. Он снова хмыкнул, но никак не прокомментировал действия племянника. А мне вдруг стало горько. Я не прокаженная, чтобы от меня так шарахаться! И не грязная! Платье слегка порвано. Но так это же из-за него!

В кабинете стало тихо. Так тихо, что мне показалось, что все присутствующие слышат, как у меня за пазухой возится Емеля, пытаясь выпутаться из кружевного плена разорванного лифа платья, и из-за этого осуждающе смотрят на меня. Я не выдержала, опустила глаза вниз. Но легче не стало. Взгляды все равно давили на грудь.

Его Величество не выдержал первым:

– Ну что, племянничек, рассказывай, как ты докатился до такого: затеваешь на балу драки, рвешь дамам платья. Даже Арант в свое время вел себя скромнее, чем ты, герцогский наследник!

Ехидство, вложенное королем в обращение к хозяину Ширанту, не услышал бы только глухой. Арант хмыкнул, но ничего не сказал. Лишь сильнее прижал к себе Мину.

Я боялась даже взглянуть в сторону хозяина Ширанта. И не зря:

– Я не собирался никому ничего рвать! – В голосе брата Аранта звучало негодование. – Но эта негодница как ни в чем ни бывало явилась на королевский бал в краденой вещи!

Обидно ни за что, ни про что, получать обвинение в воровстве. Я вскинула голову, чтобы сказать, что я у артефактора в доме даже одежду, купленную им, оставила, и увидела, как король в упор разглядывает хозяина:

– Я только и слышу: кулон, мое, украла. Но в упор не вижу вещь, из-за которой и разгорелся скандал. Шир, покажи уже, что там у тебя украли!

Возражения застряли у меня в горле. Кулон-то по-прежнему был у меня на груди. За него, кстати, Емеля сейчас уцепился, карабкаясь наверх из вороха кружев.

Ширант сложил на груди руки:

– Не могу. Кулон до сих пор у нее.

Король долго молча и в упор смотрел на моего бывшего хозяина. Как-то у нас с ним все сложилось не по-людски. То он был для меня недохозяином. Потом чуть-чуть работодателем. И вот, кажется, уже почти стал бывшим хозяином. В груди шевельнулось какое-то странное чувство, похожее на сожаление.

– Мда-а-а-а… Ну что ж, видит Святая Бригитта, я до последнего откладывал применение к тебе наказаний, племянник. Но вижу, что время уже пришло. Пора тебе ответить за все, что ты натворил. И не только сегодня. Ну что ж. Вот тебе мое, королевское повеление: тебе надлежит, племянник, в трехдневный срок посвататься к леди Луизе Найнтингейл. И не позднее, чем через три недели отвести данную леди к алтарю. – Я в шоке, позабыв про все страхи и обиды, повернула к бывшему хозяину голову. Он бледнел на глазах. А король все продолжал говорить: – Леди Луизе не занимать характера. Она сможет удержать тебя, племянник, в будущем от проказ, более свойственных детям простолюдинов. А также приумножит богатства Овирсальских за счет своих земель.

Шок накрыл не только меня. У Ширанта медленно опустились вниз сложенные до слов короля на груди руки. Кисти сжались в кулаки. Кажется, бывший хозяин даже зубами скрипнул. Но промолчал. Промолчал и Арант, потрясенно глядя на венценосного родственника и крепче прижимая к себе невесту.

И в этот роковой момент Емеля наконец выбрался из-под камзола, взобрался ко мне на плечо и с отвращением отплевываясь, выдал на весь кабинет:

– Боже, какая же гадость – это ваше платье! Жаль, что хозяин не порвал его на клочки!

Теперь уже на меня уставились все, кто присутствовал в кабинете. Вернее, не на меня, а на Емелю. Но паука это не смутило. Он стряхнул с себя лапками какой-то крошечный лоскуток кружева и фыркнул:

– Элка, ты чего скисла? Выше нос! Никуда он от нас не денется! Платье порвал? Порвал! Вот теперь пусть в качестве компенсации женится!

Сколько раз я слышала выражение: «Провалиться под землю от стыда», но никогда не понимала, как это вообще возможно. Да, в последнее время я часто оказывалась в таких ситуациях, что щекам было больно от прилившей к ним краски, а глаза и вовсе отказывались подниматься вверх. Но провалиться куда-то… Зачем? Рано или поздно внимание окружающих все равно переключится на что-то другое. И неловкая ситуация, в которой я оказалась, забудется. Люди переключатся на очередную оплошность очередного бедняги, а для меня все вернется на круги своя. Так я думала до этой минуты.

Но сейчас, когда из-за несдержанных слов Емели на мне скрестились взгляды ошарашенного короля, бледного и злого хозяина Ширанта, сочувствующей Мины и… У жениха Мины взгляд был странным. Словно он не верил собственным глазам. И в тоже время точно