сыр и пресные хлебцы. Афен был приятно удивлен тем, что дикие звери не обнаружили эти запасы раньше его. Он даже не подозревал, что это заслуга могучего ворона. Спешно перекусив, Афен начал размышлять о своих дальнейших действиях.

— Нужно продолжать двигаться на север, — размышлял разведчик вслух. — Но я совсем сбился с курса и не знаю, куда именно идти. Голова словно набита туманом… из-за слабости. Я даже не помню, в каком направлении шел. Впрочем, стоит подняться на холм и попытаться разглядеть местность.

Афен направился к ближайшему холму, и за ним последовал одноглазый ворон. Поднявшись на вершину, Афен пытался нащупать подсказки, опираясь на доносимые ветром звуки. Но кроме обыденных шумов живой природы ничего не было слышно.

— Странно. Совсем тихо, и никто не проходил мимо меня, пока я спал, — обмозговывал лострадец. — Пруанцы, возможно, были следопытами и искали места для наступления на северную стену. Если они не вернутся, враг обязательно отправит новые отряды на их поиски, возможно, даже адептов с особыми способностями. Надо отсюда как можно скорее уносить ноги.

С этими словами Афен отправился на север. Однако вскоре, всего через несколько шагов, перед ним на землю сел черный ворон.

— Что ты хочешь от меня, назойливая птица? — буркнул разведчик, продолжая свой путь. Но через мгновение ворон каркнул громче, Афен не обращал на это внимания и шел прямиком на огромного, одноглазого, черного ворона. Птица выпрямилась, расправила крылья и начала агрессивно каркать на разведчика.

— И что это значит? — остановившись на месте, промолвил разведчик. — Уйди с дороги! — кинув в сторону птицы камень, который пролетел рядом с ней, недовольно воскликнул Афен и сделал шаг вперед. Но птица не отступала, а даже, наоборот, наступала на разведчика, пытаясь его отогнать.

— Пусть будет, по-твоему, — произнес Афен и пошел по направлению на восток. Только молодой человек сделал несколько шагов, как ворон вновь препятствовал его выбору. — Ничего не понимаю… Улетай отсюда прочь! — закричал разведчик и пошел вперед, игнорируя ворона. Шагая строго вперед, Афен через несколько сотен метров услышал очень слабый и едва уловимый человеческий вопль.

— Призрачные вопли адептов? — задумчиво проговорил семнадцатилетний лострадец. — Звуки доносятся с востока. Нужно возвращаться.

Вернувшись к месту, где сидел ворон, Афен вновь направился на север. Однако черная птица не давала ему двигаться дальше.

— Ты что, издеваешься надо мной?! Сколько времени я потерял из-за тебя, блуждая вокруг! Мне нужно двигаться на север, понимаешь? Да что я вообще говорю?! Ты птица, какие у тебя могут быть понимания?! — недовольно бросил Афен. — Что здесь происходит?! Почему твой глаз светится?!

Ворон продолжал молча смотреть на юного разведчика.

— Мне нужно на север, — жестами обратился Афен к птице.

Ворон каркнул в ответ.

— Пусти меня, — обратился разведчик к птице, ожидая какой-либо реакции.

Прозвучало неудовлетворительное карканье. Ворон взлетел на ветку, указывая на западное направление, и повторил свой карканье.

— Птица будто зовет меня за собой. Он помешал мне идти на восток, туда, где оказались адепты. Но почему ворон мне не позволяет двигаться на север? Что там такого? И откуда взялась этот ворон? Может быть, стоит довериться ему? Но я не могу доверять птице. Нет. Я совсем чокнулся… Хотя, выбора у меня особо и нет. Мне в любом случае придется выполнить указание Адайна, — размышлял разведчик, проявляя интерес. — Хорошо, я пойду, — сказал лострадец и направился в сторону птицы.

Афен ускорился и помчался вперед на своей обычной скорости. Последние шесть часов разведчик бежал на запад, и каждый раз, когда он пытался отойти от заданной вороном границы, чтобы двигаться на север, ворон снова направлял его в нужном направлении.

— Этот ворон не оставляет меня в покое, — думал Афен. — За все время, проведенное с Адайном, я видел многое, но подобного не встречал. Возвращусь в Лострад, расскажу капитану об этом и выясню все подробности.

Внезапно разведчик сбросил скорость и попытался резко остановиться на месте.

— Что это? Впереди слышны звуки, как минимум, нескольких сотен человек, — встревоженно размышлял разведчик. — Военный лагерь пруанцев? Куда меня завела эта птица? Теперь я понял — это уловка адептов. И что теперь делать?

Ворон сел перед Афеном и поднял крыло, указывая на направление, откуда доносился грозный гул.

— Он хочет, чтобы я пошел дальше? Что меня там ждет? Если я решу идти в другую сторону, ворон начнет каркать и привлечет внимание, — покусывая нижнюю губу, с загадочным взглядом рассуждал юноша. — Если я пойду прямо, возможно, придется столкнуться с врагами. Обычные солдаты не составят проблем, но адепты могут быть опасны. Ворон, кажется, что-то знает, и я готов следовать за ним, если он действительно длань судьбы, о которой говорил Адайн.

Афен беспокойно принял решение двигаться вперед. Молодой человек шел быстрым темпом, правой рукой крепко сжимая рукоять своего левого одноручного меча. Звуки, издаваемые большой массой людей, становились громче по мере приближения. Афен отчетливо слышал визги женщин, плач детей, крики и стоны. Приблизившись к месту событий и прячась в кустах, он осмотрелся.

Под скрывающими его кустами глазами, разведчик вглядывался в ужасающую картину. Вместо лагеря он обнаружил пруанскую деревню, но события здесь были нечто невероятное. Пруанские воины, нападали на собственных граждан, грабили и убивали их. Это было невероятно странно, особенно учитывая, что страна находилась на пороге тотальной войны. Почему они здесь друг друга убивали? Афен задавался этими вопросами, не понимая, какую роль в этом сыграл ворон. И где же он теперь? Птица, казалось, растворилась в воздухе, и ее присутствия больше не ощущалось.

Пруанские солдаты тем временем продолжали опустошать дома своих сограждан, выгоняя их на улицу. Афену становилось все неприятнее наблюдать за этим хаосом.

— Конфликт нарастает, и меня это беспокоит, — буркнул Афен, наблюдая, как один из солдат силой увлекал ребенка от его мамы. — Я должен действовать быстро, чтобы спасти этих бедняг. Там, должно быть, около двухсот военных, и, кажется, адептов среди них нет. Я смогу разобраться с ними быстро и спасти мирных жителей. Для этого мне придется использовать свой второй клинок.

Афен медленно, но настойчиво вытащил из ножен свой второй одноручный меч. Эти клинки были изготовлены мастерски, их лезвия сверкали на свету. Один из них был чисто белого цвета, а другой — глубоко черного. Рукоятки были обтянуты гладкой белой кожей с черными металлическими акцентами, обеспечивая надежный хват. Когда Афен извлек мечи, они словно воспевали древние мелодии, их гармоничный звон разносился эхом по всему лесу. Клинки были отточены до совершенства, способные с легкостью рассекать как доспехи, так и плоть. Черно-белые мечи, с которыми он шел