А когда меня отпустили, тут же отпрянула подальше от обидчика. Миша, поняв, что послушания ждать бесполезно, принялся оглядываться в поисках моих вещей. Пару даже отыскал. Как и сумку со всем остальным. Швырнув внутрь находки, поспешно застегнул молнию и двинулся в мою сторону, чтобы в очередной раз вцепиться мертвой хваткой в запястье и потянуть за собой. Только теперь уже к входной двери, туда, где стояла моя обувь. Остановившись перед ней, я сразу указала на Дашкин халат, как бы спрашивая: ничего, что я в нем?

— Переоденешься дома. Внизу ждет такси, — пояснил муж. — А теперь обувайся. И поживей, если не хочешь идти босиком.

Боже, да какая муха его укусила? Почему он так груб со мной? Еще и столько уверенности во взгляде, что я даже не сомневалась: супруг без зазрения совести воплотит угрозу в жизнь. Что же делать?

И в этот самый момент меня спас телефон, который я оставила в спальне. Мысленно выдохнув, указала на комнату и сразу поспешила за гаджетом.

— Не открывай ему! Я еду! — раздалось из трубки, стоило мне принять вызов.

Ответить не успела. Да и не смогла бы при всем желании, потому что, стоило средству связи очутиться у меня в руках, как его сразу отобрали.

— На выход. Живо! — сбросив принятый мной от Жени вызов, скомандовал Миша.

И как быть? Что предпринять, чтобы еще хоть немного потянуть время? Поскольку от такого отношения мужа я совершенно точно была не намерена с ним куда-то ехать. О чем сразу и заявила, качнув головой.

— Вот как, значит, — прорычал тот, в этот самый момент сделавшись злее некуда. — Ладно, не хочешь по-хорошему — будет по-плохому.

Я уже успела убедиться: мужчина способен на грубость. И что дальше? Жестокость? Применит силу? Ударит? Что?

От этого незнания, чего ждать, и от уже снова двинувшегося на меня супруга сделалось действительно страшно. Поэтому в очередной раз поспешно попятилась. Но уйти вполне ожидаемо далеко не успела.

Дернув меня на себя, муж быстро отошел в сторону. И то только для того, чтобы почти сразу толкнуть в спину прочь из комнаты. Да так неожиданно, что я, споткнувшись, чуть было не упала. Каким-то чудом удержавшись на ногах, поспешно выпрямилась и что было прыти ринулась в сторону кухни. Остановившись по обе стороны от стола, мы принялись синхронно метаться туда-сюда. Я — чтобы не оказаться снова пойманной, Миша — пытаясь добраться до меня.

Как же мне не хотелось прибегать к кардинальным мерам! И уж тем более кого-то калечить. Понимая, что долго так не смогу и рано или поздно меня поймают, решила не ждать этого момента. Перестала убегать, вооружилась недавно помытой мной, оставленной сохнуть на выключенной плите сковородкой, прижалась спиной к холодильнику и приготовилась защищаться.

— Майя, что ты творишь? Опусти.

Кажется, до кого-то наконец дошло: я была не намерена так легко сдаваться. Поняла это по сразу сделавшимися осуждающим голосу и взгляду. Вот только на сей раз не сработает. Поэтому снова мотнула головой и подняла свое оружие выше.

Не знаю, как бы именно все закончилось, не появись в квартире в этот самый момент Женя.

— Какого черта здесь происходит?! — прогремел Старцев, громко хлопнув входной дверью, чем моментально переключил внимание на себя.

— Это тебя больше не касается, — отозвался Миша, продолжая не спускать с меня недоброго взгляда.

— Ошибаешься! А теперь отошел от нее! Быстро!

— Она моя жена.

— Это уже ей решать, жена она тебе еще или нет. Шаг назад. Немедленно! Больше предупреждать не стану, — угрожающе раздалось в ответ.

В какой-то момент мужчины замерли, явно обдумывая дальнейшие действия. Наверное, это была самая долгая минута в моей жизни, прежде чем Миша все же сделал, как ему было сказано.

— Майя, последний раз спрашиваю: ты идешь со мной?

Хороший вопрос. Если до недавнего времени я еще сомневалась, то теперь была абсолютно уверена в ответе, который за неспособностью сказать, выразила жестом.

— Значит, он таки. Быстро ты переметнулась. А как же любовь, в которой столько мне признавалась? Или она тоже закончилась? Короткий у нее, однако, срок оказался.

От этих слов мне сделалось по-настоящему больно. Настолько, что тело мгновенно покинули все силы. Опустив руки, отвела взгляд в сторону и, упрямо избегая смотреть хоть на кого-то из присутствующих, затихла. Пусть дальше сами разбираются. А меня оставят в покое.

Но мужчины так больше и не сказали друг другу ни слова. По очередному громкому стуку входной двери поняла: Миша ушел. Вот и хорошо. Теперь хоть можно было не сдерживаться. Продолжая опираться спиной о дверцу холодильника, съехала по ней на пол, выпустила из рук сковороду, облокотилась на колени и, зарывшись пальцами в волосы, разрыдалась.

Как же больно мне сейчас было, кто бы только знал! Невыносимо терять любимого. Еще ужаснее вот так узнать о его истинном облике, отношении к себе и о том, что это, оказывается, я во всем виновата.

Хорошо, Женя не стал мне ничего говорить. Молча приблизился, поднял на руки и отнес в спальню на кровать.

Не желая, чтобы он видел меня в таком состоянии, тут же легла к мужчине спиной и свернулась калачиком. Мне не было холодно. Просто плохо. Очень. Хотелось закрыться ото всех, никого не видеть и не слышать. Остаться наедине со своей душевной болью. Вот только Старцев не спешил уходить. Вместо этого укрыл одеялом, сел рядом и, продолжая молчать, принялся ласково поглаживать по волосам. Приятно. Но как же не вовремя. Впрочем, сейчас мне было все равно просто на все. Хочет — пусть делает.

Кажется, я уснула. В какой-то момент организм не выдержал-таки эмоциональной нагрузки и отключился. Поняла это, когда снова открыла глаза и обнаружила, что Жени рядом уже не было. Его голос едва слышно доносился из главной комнаты через оставленную в раздвижных дверях крошечную щелку.

— Да, успел. Нет, не в порядке, но могло быть и хуже. Спит. Вроде ничего не сделал. Расстроилась. Ушел, хлопнув дверью. Еще и претензию предъявил, что она во всем виновата. Да, думаю, именно в этом причина. Хорошо, скажу. Нет, не оставлю. Во всяком случае, сегодня. Есть одна идея. Да, приличная. И я себя нормально веду. Успокойся. Нет, не буду приставать. Хорошо. Ладно, пока.

Сбросив вызов, стоявший ко мне спиной мужчина тяжело вздохнул, убрал телефон в задний карман брюк и медленно повернулся.

— Майя? — удивленно произнес Старцев, когда обнаружил меня стоящей в дверях и откровенно подслушивающей его беседу с сестрой. — Прости, наверное, очень громко разговаривал и разбудил тебя.

— Ничего, — отозвалась хрипло, прежде чем таким же вконец убитым голосом спросить: — Долго я спала?

— Где-то минут пятнадцать.

Странно. А по ощущениям намного дольше. Ну да ладно. Главное, мне значительно лучше. Во всяком случае, плакать больше не хотелось. Пока! Но стоило вспомнить причину расстройства…