корпораций пользовательское соглашение о том, что изготовитель не несёт ответственности, а покупатель обязуется ничего не разбирать, не переделывать и быть всем довольным. Однако отдельно выделялся пункт о том, что попытки обратиться к данным "духовной личности" приведут к смерти личного компаньона и прекращению гарантии.

– Я назову тебя Надежда, хорошо?

– Это имя в списке нежелательных, – контролирующие импланты разжали свою хватку, и рабыня снова стала неотличимой от полноценного человека.

– Почему?

– Имя Надежда может быть ассоциировано с колониями первого цикла производства, вернее с их жителями – полуграмотными и жестокими дикарями. Если вы настаиваете, то могу предложить хотя бы смягчить эффект использованием более приемлемой формы: Nadin.

– Тогда Рэйчел. Рэйчел Роузен. У тебя же может быть полное имя с фамилией?

Рабыня поклонилась, и я опять увидел, как последовательно вспыхнули внутри мозга импланты подавляющие волю, затем сфера души и снова импланты. Женщина подняла на меня взгляд теперь совершенно живой, тёплый, очень смущённый и прикрыла ладонями наготу.

– Тут есть для тебя одежда?

– Да.

Я хотел спросить почему её оставили обнажённой во время упаковки, но понял сам.

– Рейчел, одевайся. Будешь моим гидом на Приме. Ты ведь сможешь?

– Конечно, как скажете. Как мне вас называть на этот раз, Господин? – женщина вопросительно посмотрела, ожидая услышать имя. Хотя её тело двигалось, ловко облачаясь в нижнее бельё, а затем в серебристое платье, но лицо всё время оставалось обращённым в мою сторону.

– Пол. Только без господина. Просто Пол. Хорошо?

– Хорошо, Пол, – женщина улыбнулась и ласково коснулась руки, – Что прикажете?

Даже через крепко зажмуренные веки я всё равно чувствовал её взгляд, не заискивающий, не услужливый, но выражающий безусловную любовь. Можно было ударить, унизить, изнасиловать, но личный спутник под действием гормональных и нейрологических имплантов никогда не изменит своего отношения к хозяину.

– Жди здесь.

Я на время оставил Рэйчел, чтобы наконец переодеться. В жилой каюте нашёлся целый мужской гардероб: костюмы-тройки, брюки и рубашки, шляпы, туфли, пальто. Целая комната для вещей – немыслимая и глупая роскошь. Я вспомнил, что у Германа Штайна было подобное в резиденции: несколько традиционных комплектов одежды для отдельных культурных групп Союза, вроде многослойного халата и войлочной шапки для официальных встреч с жителями Талима.

Свободные брюки и простая рубашка с коротким рукавом показались вполне удобными, среди обуви выбор пал на спортивные ботинки с усиленным носом.

– Рейчел, ты не в курсе, как опознаётся владелец документов автоматическими системами? – спросил я, приглашая рабыню идти за мной в основной коридор, ведущий к шлюзу.

– По сфере души, – спутница изобразила лёгкое недоумение, показывая, что не совсем понимает вопрос.

– А если сферой завладеет другой человек?

– А зачем ему это делать? Душа есть у всех, даже у меня. Каждый может подтвердить свою личность с её помощью, если возникнут споры, но они не возникают, – Рэйчел чуть наклонила голову, разглядывая моё лицо, оценивая реакцию.

Яхта едва ощутимо вздрогнула – произошло касание с землёй. Отключились гравитационные компенсаторы ускорений, стала ощутима сила тяжести Примы.

– Внимание, – негромко заговорил бортовой ИИ, – Приземление прошло успешно, двери разблокированы.

Ища поддержки перед неизвестностью, я взял Рейчел за руку и прошёл к шлюзу. Мой экзоскелет стоял там неподвижно, защищённый сложным замком, который открывался только сверив кровь, отпечатки пальцев и отсканировав лицо и сетчатку глаза. Дверь наружу распахнулась от прикосновения к сенсорной панели, приглашая выйти наружу.

Я услышал запах прогретой солнцем сосновой рощи, множества цветущих трав и сотни других неопознанных ароматов. Свет звезды передавал коже тепло, но его тут же забирал лёгкий ветерок – идеальное сочетание для максимального комфорта.

– Господин Уитман, ваша яхта будет отбуксирована в персональный ангар, – сообщил ИИ, – Будут дополнительные распоряжения?

– Да будут. Двери не открывать никому, кроме меня. Это возможно?

– Конечно, господин Уитман, защита от проникновения посторонних включена.

– На этом всё.

Яхта укатила в сторону невысоких построек.

– Рейчел, а где мы сможем тут поесть? – спросил я, оглядываясь вокруг в поисках указателей или стоянок общественного транспорта. Севший почти одновременно со мной корабль выгрузил пару пассажиров, которых ждал аэрокар, чтобы унести куда-то в направлении посёлка. На меня никто не обращал внимания.

– При космопорте есть хороший ресторан. Может стоило приказать подать одну из ваших машин?

– Прикажи, ты же можешь?

– Теперь да. Хотите, чтобы я управляла вашим транспортом, предугадывая необходимость?

– Да, пожалуйста.

Рейчел на секунду закрыла глаза – её импланты не позволяли одновременно работать с сетью без отключения большей части "человеческих" систем, что выполняло роль индикации активности для удобства и безопасности хозяина, и вместе с тем довольно сильно ограничивало рабыню. Я проследил за её сигналами и понял, что без личного спутника не смогу сделать и шага, потому что все взаимодействия на Приме осуществлялись с помощью "души". Хотя теперь я мог перехватывать не шифрованные пакеты данных в планетарной сети, но не мог пользоваться этой сетью самостоятельно. Такую защиту на аппаратном уровне принципиально невозможно обойти: у меня попросту не было импланта с омегой.

– Рейчел, а что тебе известно обо мне? – было необходимо узнать хоть что-то о человеке, чьей личностью я собирался пользоваться.

– Мизантроп, если коротко. Любите одиночество. Часто путешествуете к границам промышленной зоны. Вам принадлежит чуть меньше тысячи звёздных систем, около десяти триллионов рабочих. Вы владелец всех производств нейроимплантов в Гегемонии.

Очень сложно сохранять спокойствие, услышав подобное. Я глубоко вздохнул и увидел красивый аэромобиль, подлетающий к нам. Бесшумная машина, покрытая зеркальной краской словно состояла из множества участков вытянутых синусоид – ни одного угла, а каждая деталь могла быть выставлена, как произведение искусства. Бортовой компьютер выпустил в мою сторону необычное излучение, словно радаром ощупывал мою грудь, потом наткнулся на ловушку с омегой и сразу же открыл дверь. Стало понятно, что каким-то образом сканеры опознают меня по захваченной омеге.

Внутри личного авто оказалась такая же спокойная роскошь, как на яхте. Отделка не кричала безвкусицей дорогих материалов или избыточной вычурностью форм. Наоборот, если не знать, из чего выполнены элементы, то может показаться, что целью создателей была исключительно аскетичная эргономика. Вот только я с помощью своих нанитов увидел детали из обработанной на молекулярном уровне древесины, которая будет сотни тысяч лет выглядеть новой. Рулевое управление украшали крупные пластины из бивней каких-то животных, а ложементы покрывала настоящая кожа, модифицированная так, чтобы отбирать излишки тепла и влаги.

Аэромобиль неощутимо поднялся на несколько метров и помчался к зданиям в форме сплюснутых полусфер.

– А как мы будем расплачиваться в ресторане? – спросил я.

Рэйчел в очередной раз посмотрела на меня так, словно сомневалась, что правильно поняла вопрос:

– На