Вспоминаю, как Кассандра протянула мне вчера бокал шампанского, а еще ощущение ее мягкой руки на моем лбу. Сдерживаю дрожь.

– Давай, сделай глоток, – уговаривает Шон.

Он принимается пить, и я делаю то же самое. Жидкость приятно холодит горло, но я не уверена, что смогу допить до конца.

– Что я забыл? Получилось не совсем как у тебя.

– Корицу.

У меня в кармане вибрирует телефон. Это сообщение от мамы: «Милая! Сладкий картофель или пюре на День благодарения? Или и то, и другое?»

Сложно поверить, что мир продолжает вращаться вокруг своей обычной оси, и в данный момент люди продумывают праздничное меню, читают субботние газеты и бегают в Центральном парке.

– Это твои друзья?

Качаю головой.

– Я помню, им тоже нравились твои смузи, – говорит Шон и делает еще глоток.

Я хмурюсь.

– С чего ты взял?

– В тот вечер, когда мы пили пиво, ты позвонила им насчет квартиры, и они об этом упомянули. – Он подходит к дивану и хлопает по подушке. – Садись, ты какая-то бледная.

Медленно подхожу и валюсь на диван. Кажется, ноги больше меня не держат.

Я никогда не готовила смузи Кассандре и Джейн. И не помню, чтобы с ними это обсуждала.

– Шэй?

– Ты не помнишь, что именно они сказали?

Он переводит взгляд наверх и влево – как большинство людей, когда они пытаются что-то вспомнить. Я осознаю, что задержала дыхание.

– Одна из них – не знаю которая – сказала, что представляет, как ты готовишь свой знаменитый смузи на новой кухне.

По коже ползут мурашки.

Шон смотрит на меня.

– Ты в порядке?

– Откуда сестры Мур узнали про мои смузи? – шепчу я.

Как только я произношу это вслух, в мозгу взрывается еще одна мысль. Эхо вопроса, смутно оформившегося прошлым вечером, пока я лежала на диване: «Откуда Джейн знает, что в день смерти на Аманде было платье в горошек?»

Простого объяснения быть не может. Джейн сказала, что была занята на работе; она хотела позвонить Аманде, но не смогла. И хотя я знала, в чем была Аманда, я никогда не обсуждала с ними ее одежду. Я точно не говорила про зеленое платье в горошек, когда столкнулась с сестрами возле метро, увидев двойника Аманды. Помню, еще подумала, что, наверное, покажусь совсем сумасшедшей, если упомяну эту деталь.

– Шэй? – нахмурившись, спрашивает Шон. – Что такое?

Всплывает еще одно воспоминание: Джейн говорит мне лечь на диван и поспать. Вчера вечером усталость накрыла меня так резко, что я не смогла с ней справиться. Даже когда я принимала «Амбиен», эффект никогда не был таким быстрым и сильным.

– Мне очень нужно снова позвонить Кассандре и Джейн.

На этот раз я набираю сначала Джейн. Мой звонок сразу переправляется на голосовую почту. «Джейн, пожалуйста, мне нужна помощь». Мой голос дрожит.

Потом я звоню Кассандре. Когда в трубке наконец звучит ее хрипловатый голос, я быстро выпаливаю:

– Кассандра, слава богу, я дозвонилась. Это Шэй. Что-то…

Она перебивает меня таких холодным и строгим тоном, что я отшатываюсь.

– Шэй, в последний раз говорю, прекрати звонить мне и Джейн. Прекрати нас преследовать. Тебе нужна профессиональная помощь. У тебя серьезные проблемы.

Потом она вешает трубку.

Я продолжаю держать телефон возле уха, оцепенев от шока. Становится тяжело дышать.

Почему Кассандра сказала мне такие вещи? Неужели я сделала прошлой ночью что-то ужасное – что-то, чего не помню? Видимо, да, раз она так со мной обошлась.

Глаза тут же наполняются слезами, и я рефлективно начинаю перезванивать ей, чтобы попросить прощения.

– Что она сказала? – спрашивает Шон.

– Погоди секунду, – шепчу я. В голове снова начинает пульсировать боль.

Последние восемнадцать часов я совершенно не понимаю, что происходит.

Кассандра разговаривает так, словно меня почти ненавидит. Она сказала мне прекратить допекать их с Джейн.

Но это они пришли вчера вечером ко мне с шампанским. Кассандра сказала, что хотела бы отменить планы и остаться у меня.

Меня снова охватывает необъяснимый страх, словно я во сне. Так же было в тот день, когда я последовала к метро за похожей на Аманду девушкой.

Как они могли так быстро настроиться против меня?

Желудок сводит, и я бегу в ванную. Бросаюсь к унитазу, потом встаю и дрожащими руками включаю кран. Мою холодной водой руки и полощу рот.

Смотрю на свое отражение.

Я не похожа ни на старую, ни на новую себя. У меня глаза незнакомки.

В день, когда я видела Аманду, ее глаза были пусты – словно у нее не осталось ничего. Ни радости, ни надежды, ни близких людей.

Но сестры Мур утверждали, что любили ее.

Они вели себя так, будто заботятся и обо мне – во всяком случае, до последних нескольких минут, когда слова Кассандры разорвали меня на куски.

Все вышло из-под контроля.

«Думай», – отчаянно приказываю я себе. Пытаюсь вспомнить, чем я могла вызвать такую резкую перемену в отношении Кассандры и Джейн, чем можно объяснить их враждебность.

Но вместо этого сознание возвращает меня к моменту, когда я увидела двойника Аманды вскоре после ее самоубийства. Сестры Мур случайно проходили мимо, когда я стояла у столба, дрожа и едва дыша. В таком же ужасе и растерянности, как и сейчас.

Это казалось чудом: каковы были шансы, что они окажутся в этом самом месте в это самое время? И узнают меня в толпе людей под зонтами, с волосами, закрывавшими лицо, после всего одной, относительно короткой встречи? И что у них отменится встреча и появится свободный час, чтобы выпить со мной чаю?

Бесконечно малы.

Однажды я пыталась выяснить, сколько всего людей в Нью-Йорке днем, когда на работу приезжают жители пригородов. Точно определить тяжело, но по некоторым оценкам – около 175.000 человек на квадратную милю в Манхэттене. И в городе 472 станции метро.

Дышу чаще, вцепившись в твердые, ледяные края раковины.

Кассандра велела прекратить их преследовать. Но это они появились вопреки всякой логике.

Сестры Мур сказали, что двойника Аманды не существует. Но теперь они превратили в него меня.

Здесь ничего не сходится.

Два месяца назад

«Аманда, перезвони мне!»

«Аманда, ты в порядке?»

Каждые несколько часов ее телефон обрывали звонки и сообщения от других девушек.