– Уже после того, как я создал узы, – он отвел взгляд, – я нашел для нас иное решение. Привезти тебя в Серый Дол, выслушать все, что ты пожелаешь мне сказать, и предложить сделку: ты рожаешь в святилище и через полгода едешь в любой населенный пункт Империи. С ребенком или без – на твой выбор. Я бы обеспечивал тебя всем необходимым, присылал учителей для ребенка, если бы ты решила забрать его, и в одиннадцать лет он бы поехал в Серый Дол. Ты могла бы выйти замуж, узы ша-раарти этому не мешают. Особенно если они держатся только на общем ребенке. На самом деле они могли и сойти со временем. Это не афишируется, но если узы не истинны, то они истончаются и уходят. Вот только глупый волк, решивший играть со старым ритуалом, никогда не бывает счастлив в любви.

Он потер шею, пожал плечами и честно сказал:

– И я, уже связав тебя узами, был к этому готов. Счастье в любви для Князя Луны не первостепенная потребность, тем более что Астара стала моей невестой не потому, что между нами есть чувства. Я равнодушен к ней, а она явно хотела видеть на моем месте другого волка. Но выбирать не пришлось ни ей, ни мне.

Арфель, услышав, что волчица равнодушна к Илуору, немного обрадовалась. Все же одно дело – просто жаждущая власти су… самка, а другое дело – влюбленная и жаждущая власти. С другой стороны, эта оборотническая фиксация на собственности…

– Почему мы сейчас не можем так поступить? Я про уехать и жить вне Серого Дола, – Арфель решила прояснить самый важный для нее вопрос. – Мне очень нравится эта идея, и я могу дать клятву, что не буду настраивать ребенка против сородичей.

Оборотень прикрыл глаза и замолчал. Арфель нахмурилась, подалась вперед и срывающимся голосом потребовала:

– Отвечай!

– Ты моя ша-раарти. – Он открыл глаза и посмотрел на травницу прямым, пылающим взглядом. – Наши узы не следствие твоей беременности, а ее причина. Имперки крайне редко способны зачать от оборотня, крайне редко. Мы подходили друг другу, я был опьянен тобой, а ты ответила мне. Поэтому и только поэтому у нас появился ребенок. Именно поэтому так легко установились узы – многие мучаются по нескольку дней, ведь магия испытывает тех, кто хочет соединить сердца.

– Как приятно слышать это, – саркастично произнесла Арфель. – Дивно же мы будем жить: ты с молодой и политически правильной женой в официальной резиденции Князя Луны – и я с нашим ребенком в уютном особнячке где-нибудь в стороне от оживленных улиц. Или и вовсе где-то в провинции.

В этот момент леди Льефф-Энтан как-то подзабыла, что именно к этому варианту и стремилась. Она тряхнула головой, смахнула готовую сорваться с ресниц слезинку и ядовито спросила:

– Надеюсь, ты не ждешь, что я буду обслуживать тебя наравне с женой? Клянусь любой ценой, если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы полезть ко мне, – убью. Даже не задумываясь.

И она резко рванула рукав рубашки. Оборотень скользнул взглядом по Лунному Убийце и спокойно сказал:

– Я рад, что у тебя есть такой надежный защитник. Надеюсь, ты не будешь им пользоваться сейчас – ребенок может пострадать.

– В каком смысле? – обомлела Арфель.

– Суть лунного убийцы в том, что за долю секунды смертельный заряд переходит в тело владельца, касается очага и возвращается назад, к браслету, откуда и срывается к врагу.

– Ты лжешь, – произнесла травница, едва шевеля онемевшими губами.

– Арфель, когда мы закончим наш разговор, я дам тебе клятву на крови, что не произнес ни единого слова лжи, – серьезно сказал оборотень. – Тебе не нужно целиться, лунный убийца всегда знает, кто должен умереть. Как, по-твоему, артефакт узнает, кто должен умереть?

Она промолчала, только сжала пальцами тонкую цепочку и прикрыла глаза.

– Такие артефакты не вредят беременным, но не в твоем случае, потому что…

– Потому что мой ребенок полукровка. Игра пятьдесят на пятьдесят: может, да, а может, нет, – продолжила она, не открывая глаз.

– Да. Или немного иначе: может, убьет, может, изуродует.

Арфель открыла глаза и криво усмехнулась:

– Мне казалось, что все налаживается, но все становится только хуже. И ты не ответил на вопрос.

– Я никогда не коснусь тебя без твоего четкого и ярко выраженного согласия, более того, без твоей ясной просьбы. Я чувствую твое отвращение ко мне, Арфель, – он пожал плечами, – я заслужил и не жалуюсь. Но странно предполагать, что я могу найти возможным тянуть тебя в постель и перенимать при этом все твои негативные эмоции. А что касается Астары… Если рид Аверрим не найдет мои аргументы стоящими и все же принудит ее завершить ритуал, что ж, наш с ней брак будет хреновым. Я не смогу лечь с ней, Арфель. Я слышал ваш разговор о волчьих стаях и нашел его довольно забавным. Соглашения бы не было, если бы оборотни не были способны на измену, верно?

Она кивнула, а Илуор продолжил:

– Но при этом наши оборонные силы делятся на свободных и связанных бойцов. Свободных не как ти-Риэл, а свободных от брачной связи. И те, кто связал себя обязательствами, переходят служить на внутреннюю границу. Потому что половое сношение из приятного превращается в необходимую, тяжелую повинность. Да еще и дома ждет… Не скандал, нет. Но ни одна волчица не пустит мужа в постель, если от него пахнет другой. А запах такого рода сходит с тела в течение нескольких месяцев. Оборотни моногамны, Арфель.

– Но при этом у оборотня может быть и ша-раарти, и жена, – криво усмехнулась травница. – Ты не видишь тут логического противоречия?

– Нет, – спокойно ответил он. – Когда в жизни оборотня появляется ша-раарти, он больше не касается своей жены. Такая связь стала почти легендой, но правила еще не забыты. Хотя таких неудачников, чтобы найти ша-раарти посередине создания брачной связи, еще не было. Я буду первым Князем Луны в своем роду и самым главным идиотом. Мои потомки будут говорить: «Ну, я, конечно, слажал, но не так, как предок, не так».

– Не думаешь, что потомки пойдут в тебя и смогут переплюнуть твой рекорд? – не удержалась от шпильки Арфель.

Оборотень лающе рассмеялся:

– Надеюсь, до этого я не доживу.

На мгновение повисла тишина, и она не была особенно напряженной. Но не была и уютной, потому Арфель без жалости ее разбила:

– Что ж, я не хочу вражды. Мне не победить, в лунном убийце всего двадцать зарядов – на всех не хватит. Но у меня есть условия.

– Подожди, – спокойно сказал Илуор и мгновенно заострившимся когтем проткнул себе запястье, – клянусь своей кровью и своим вторым обликом, что не произнес ни слова лжи во время нашего с тобой сегодняшнего разговора. Теперь я слушаю тебя, Арфель.

Она проследила взглядом за тем, как стремительно зажила ранка, встряхнулась и уверенно произнесла:

– Ты не прикоснешься ко мне. Я это уже поняла, но хочу повторить еще раз.

Оборотень кивнул.