«Ариэль» вновь отошел из-за центрального пульта и, приблизившись к одной из пустующих капсул, внимательно осмотрел ее распахнутое чрево.

– А почему еврей?

От неожиданного вопроса «Ариэль» отдернул свою руку от капсулы и повернулся лицом к своему пленнику.

– А почему нет? Это же самая распространенная во всех конгломератах нация. Вы так привыкли к их постоянному присутствию внутри собственной этнической среды, что вообще перестали обращать на них внимание как на инородное тело. Вы готовы рассказывать про них анекдоты, приписывать им всевозможные ярлыки и штампы, обвинять их во всех смертных грехах. В любом конгломерате, за исключением, может быть, только султанатов, еврей – это свой чужой. Лишившись евреев, вы сразу почувствуете потерю, как будто одним махом вымерли все ваши близкие родственники. Несмотря на то, что пока они рядом – они записные виновники всех бед и несчастий. Как это у вас русских: «если в кране нет воды…», – тут «Ариэль» остановился и, окинув Хоаххина задумчивым взглядом, внезапно произнес: – А ты знаешь, я передумал. Я не стану тебя просто «стирать». Логика событий и рациональный подход Могущественного в данном случае бессильны против чисто человеческого желания посмотреть, что с тобой станет через десять-пятнадцать лет «заключения» в «одиночной камере» накопителя. Я ведь собираюсь сюда вернуться. И, как ты понимаешь, не один, а, возможно, с новым императором или иным претендентом на глобальное лидерство в конгломератах. Будущее не определено. Но рано или поздно мы исполним волю Творца и соберем под своей рукой все разумные виды в этой, а может быть, и не только этой вселенной…

Произнося все это, «Ариэль» аккуратно разделся, после чего погрузил свое тело в капсулу, возле которой он только что стоял, и теперь ворочался там, устраиваясь поудобнее.

– Так, значит, ты с самого начала вел меня туда, куда тебе было нужно?

Хоаххин еще раз попробовал напрячь мускулы, но силовые захваты только еще сильнее вдавили его в капсулу.

– Странно, что ты не спрашиваешь, почему же тебе не удалось распознать мои истинные намерения? Зачем мне понадобилось убивать Виктора? Зачем я рисковал, продираясь в вентиляционный канал «Скорпиона»? Зачем все эти сложности? Я ждал от тебя конкретных вопросов. А ты только кряхтишь и уже четвертый раз пытаешься порвать силовые оковы. Глупо.

«Ариэль» чуть приподнял голову и последний раз осмотрел помещение.

– Кто лучше меня знает твои возможности? «Смотреть» чужими глазами – это ведь самое простое, из твоего нейроарсенала. Проникать глубоко в подсознание для тебя намного сложнее. Любое активное сопротивление со стороны оппонента требует от тебя полной концентрации. Разумные виды – это совсем не муравьи, которыми ты привык командовать в детстве. Достаточно применить очень простые приемы, и твои методы начинают давать сбой за сбоем. Просто нужно понимать, с чем имеешь дело. А я понимаю. Самым же сложным для тебя является полный контроль за субъектом. Иногда тебе проще и быстрее врага убить, нежели взять его под контроль. Не так ли?

Ариэль громко зевнул, но продолжил монолог:

– Виктор почти докопался до самого главного. Он нашел то, за чем я охотился уже больше трех сотен лет. В том «пустом» контейнере был ключ. Небольшая металлическая табличка, которая удивительно долго пролежала в одном из ваших музеев. Четыре такие таблички собираются в куб, с помощью которого любой разумный может открывать и закрывать порталы Могущественных. Ты ведь слышал, наверное, о реликтовых порталах, которые не контролирует даже Творец? Нет? Не слышал? Ну не важно… В вентиляционном канале было тесно и неудобно. Но поверь, я не стрелял там из плазмобоя. Теплообменник был заминирован задолго до того, как ты попал на корабль. И взрыв в нем произошел бы в любом случае, вне зависимости от того, полез бы кто-нибудь в эту щель или нет. Но в тот момент мне нужно было больше доверия от тебя и твоей команды…

Хоаххин почувствовал, как маленькие холодные капельки пота прокатились у него со лба по щекам. Но он постарался не выдать тех эмоций, которые на него нахлынули.

– Ты, Древнейший, так много болтал сегодня, что я даже подумал, что ты в конце концов охрипнешь. Но все-таки, что так беспокоит Могущественных? Отчего вы так мечетесь вокруг человечества и никак не можете решиться на тот или иной сценарий в отношении «обычных диких»? Чем мы отличаемся от всех тех, кого вы уже успели либо приручить, либо уничтожить?

Из капсулы раздался загадочный смешок.

– От тех, кого мы уже успели приручить, вы почти ничем не отличаетесь. Ну, за исключением пустяка. Ни один из интегрированных в наше сообщество видов никогда, то есть ни при каких обстоятельствах, не пойдет на добровольное лишение себя жизни. Такое понятие, как суицид, у них вообще отсутствует. А понятие «героизм» ограничено исключительно посильной помощью окружающим. От тех же, кого мы уже уничтожили? А с чего ты взял, что мы кого-то уничтожили? Все остальные уничтожали себя сами. Да, подчас не без нашей помощи. Но исключительно сами. Я, конечно, имею в виду не отдельных особей, а целые расы… Ты ведь об этом меня спрашивал? Не так ли? Не поверишь, но мы вам не враги. Ты ведь не считаешь своим врагом процесс элементарной энтропии? Нет? А мы как раз делаем все, чтобы этот процесс свести к минимуму, – после чего произнес успокаивающим тоном: – А пока – хороших сновидений, мой друг. Если к моменту моего возвращения ты не сойдешь с ума в абсолютной пустоте, мы еще продолжим с тобой эту высокоинтеллектуальную беседу.

Звуки утихли. Хоаххин почувствовал, как прозрачные гибкие трубки, торчащие из его вен, ожили, пропуская через себя ледяную жидкость, и вновь погрузился в полную темноту. Он остался один на один с самим собой, чувствуя при этом, как холодная ледяная струя подхватывает и уносит его за собой в мерцающую всепоглощающую бездну искусственного небытия.

* * *

Древнейший поправил очки на своем чешуйчатом носу и убрал в заплечный походный рюкзак теплый еще металлический куб, чем-то напоминающий головоломку Эрнэ Рубика. Его шесть граней, перемешивая между собой затейливые символы, похожие на клинопись, выстраивали их в шестнадцатеричный код и позволяли хозяину мгновенно перемещаться в любую точку, оперируя шестью измерениями пространства-времени. Холодная пурга в поисках хоть малейшей щелочки облизала тяжелые ботинки бронекомбинезона колючими искорками снежинок. Перед ним, частично скрытая белым покрывалом сугробов, лежала «Черная Ромашка», последнее прибежище «непобедимой» армии Сестер Атаки на планете Светлая. Бывшая тюрьма была почти полностью занесена снегом, и даже Ледяные Воры перестали заглядывать сюда в поисках неожиданной добычи. Почему он решил начать свой путь к вершине власти именно оттуда, откуда в свое время вышел сам Хоаххин? Может быть, потому, что должен был увидеть и почувствовать то же, что видел и чувствовал бывший владелец этого тела. Ведь даже «потерявший» память боец должен хоть что-то помнить о самых первых шагах в своей жизни…

Ворота одного из черных ангаров были приоткрыты, и ветер нанес внутрь сугроб высотой с самого Древнейшего. Соскользнув вниз, он на корточках проехался по жесткому насту и выпрямился во весь рост только внутри строения. Металлические двери ближайших боксов были распахнуты, а длинный коридор уходил вперед, теряясь в темноте помещения. Древнейший не стал включать наплечный прожектор, а лишь поменял диапазон своих очков. Пройдя вдоль ангара, он вышел из него с противоположной стороны под свод центрального купола. Здесь он поднялся на второй уровень и, сняв с плеча походный рюкзак со спрятанным в него ключом, аккуратно убрал его в один из духовых шкафов, занимающих целый ряд в просторном помещении кухни. Стараясь не потревожить пыль, за несколько десятилетий накопившуюся на всех окружающих его предметах, он бросил спокойный взгляд на последний дом своих бывших подопечных и двинулся обратно к выходу из ангара. Кому придет в голову обыскивать эту «могилу» в поисках неизвестно чего? А вот нести это «неизвестно что» с собой в Империю было бы совершенно неразумно. Солнечный свет, отражаясь от искрящегося снега, укрывающего ледяную пустошь, вновь запрыгал вокруг него, рассыпаясь на маленьких солнечных зайчиков, и он, сделав небольшой глоток воды из регенератора скафандра, пошел на юг, в сторону предгорий.