— Как же так?! — изумленно воскликнул лейтенант.

Его можно было понять. Проведена огромная работа с сотрудниками отдела кораблестроения, которым пришлось вникать в совершенно новые для них требования по строительству этих «карликов», как любовно окрестили быстроходные катера специальной постройки. А сколько проведено бессонных ночей в мучительных раздумьях как над их конструкцией, так и по их боевому применению?! И все это вдруг окажется невостребованным… Было от чего загрустить их ревностному создателю.

— Не удивляйтесь, Степан Осипович. Просто нет другого выхода ввиду острого дефицита времени — вот-вот начнется война с Турцией. Я получил указание закончить работы в кратчайшие сроки. Исходя из обстоятельств, вам необходимо срочно приступить к оборудованию уже существующих катеров шестовыми минами, которые уже разработаны в электротехнической лаборатории, — он задумался. — К сожалению, мы не сможем перебросить катера с Балтики на Черное море…

Макаров непонимающе глянул на него.

— И не столько из-за дефицита временил, — пояснил Петр Михайлович, — сколько из соображений сокрытия наших намерений. Ведь мы рассчитываем добиться успеха за счет неожиданной для турок атаки их заякоренных кораблей. Ведь так, Степан Осипович?

— Безусловно так, Петр Михайлович! Внезапность — залог успеха атак катерников.

— В том-то и дело. Не можем же мы в самом деле везти катера на верхних палубах наших пароходов вокруг всей Европы! Ведь как ни маскируй их, шила в мешке не утаишь. А англичане, по всей видимости, будут поддерживать турок в войне с нами. Есть сведения, что некий английский адмирал наденет феску и будет назначен командующим турецким флотом под именем Гобарт-паши[94].

Макаров, как губка, впитывал в себя важные сведения, сообщаемые ему весьма информированным представителем Морского технического комитета.

— Поэтому, — продолжил тот, — вы будете направлены на Черное море с соответствующими полномочиями, где при содействии главного командира Черноморского флота адмирала Аркаса подберете и реквизируете необходимое количество самых быстроходных паровых катеров, какие только сможете отыскать во всех портах, а затем оборудуете их шестовыми минами.

— Будет исполнено, Петр Михайлович! — возбужденно ответил лейтенант, уже осознавший, что дело, которому он посвятил всего себя без остатка, выходит на финишную прямую.

— К вашему сведению, — продолжил капитан 2-го ранга, — уже заканчивается оформление передачи судоходной компанией парохода «Великий князь Константин» в Военно-морское ведомство, пока, правда, в виде фрахта, — он улыбнулся. — Ее руководство вначале никак не соглашалось на это, но когда поступило высочайшее повеление, его упрямство как рукой сняло. Поэтому будете руководить и переоборудованием на верфи Таганрога «Великого князя Константина» в носителя катеров.

У Макарова загорелись глаза, он обрадованно потирал от возбуждения руки.

— А я тем временем займусь подбором командиров и минных унтер-офицеров. Причем только на основе их добровольного согласия. Ведь здесь нужны будут отчаянные моряки. Не так ли, Степан Осипович?

— Именно так, Петр Михайлович! — с отвагой, вспыхнувшей в глазах, подтвердил лейтенант.

— Остальных членов команд подберете сами уже на месте. При этом прошу обратить особое внимание на механиков — ведь именно от них будет зависеть успех выхода на цель и отхода после атаки в условиях огневого воздействия противника.

Макаров утвердительно кивнул головой. Чуркин внимательно посмотрел на лейтенанта и еще раз предупредил:

— Но главное сейчас — это сроки, Степан Осипович! — он как заклинание повторил: — Сроки! И еще раз — сроки! — и слегка ударил ладонью по столешнице письменного стола, как бы ставя точку в конце столь важного разговора.

* * *

— Привыкайте, Степан Осипович, — улыбнулся вице-адмирал Аркас.

Лейтенант Макаров прибыл в его подчинение для дальнейшего прохождения службы.

— Несмотря на большую разницу в чинах, нам тем не менее предстоит вместе решать вопросы борьбы с турецким флотом на Черном море. Ведь у меня, честно говоря, только должность большая и соответствующий чин, а командовать-то особенно и нечем, — тяжко вздохнул он. — Я-то лучше, чем кто-либо, знаю, что здесь, в Севастополе, очень многие весьма скептически относятся к возможности успешного применения минного оружия, — он рассмеялся. — Потому-то каждый ваш успех будет для них как кость в горле, а неудача — бальзам на душу. Создается такое впечатление, будто мы служим не одному и тому же Отечеству, — горько усмехнулся он. — Так что учтите это в вашей деятельности.

— Спасибо за столь ценный совет, Николай Андреевич!

— Не за что, Степан Осипович. А чины — дело наживное. Будут успехи — будут и чины. — Он задумался и испытующе посмотрел на лейтенанта. — А как вы сами-то оцениваете возможности применения катеров с шестовыми минами?

«Собственно, ради этого и пригласил адмирал меня к себе на аудиенцию», — решил Макаров.

— Предлагаю, Николай Андреевич, пока не делить шкуру неубитого медведя.

Вице-адмирал удивленно вскинул брови, озадаченный дерзкими, по его мнению, словами лейтенанта. «Вот она, современная флотская молодежь!» — несколько неприязненно подумал он, глядя на самоуверенного лейтенанта.

— Могу заверить вас только в том, — между тем продолжил тот, — что турки не будут чувствовать себя безнаказанными хозяевами на черноморских рейдах!

Вице-адмирал облегченно выдохнул:

— Дай-то бог, Степан Осипович! Дай-то бог! Вы вселяете в меня надежду! — он встал и троекратно перекрестился.

Макаров понял всю глубину переживаний, обуревавших адмирала в его беспомощности оказать достойное противодействие мощному турецкому флоту.

— Осмотрите паровые катера из числа находящихся сейчас на Дунае, которые мы подобрали в соответствии с директивой морского министра, — несколько успокоившись, и уже деловым тоном распорядился Аркас. — Выберете четыре самых подходящих для оснащения их шестовыми минами.

«Оперативно работает адмирал, — удовлетворенно отметил Макаров. — Если так пойдет, то осуществить задуманное будет гораздо легче».

— А у вас, кстати, Степан Осипович, есть предложения по поводу названий этих катеров, когда они будут переданы в Военно-морское ведомство?

— Безусловно, Николай Андреевич! — с затаенной улыбкой ответил тот. — Головному катеру предлагаю дать название «Минер» — по вполне понятной для нас с вами причине. А трем другим — в честь славных побед русских моряков над турками: «Чесма», «Наварин» и «Синоп».

Адмирал понимающе кивнул головой:

— Очень символично, Степан Осипович! Очень символично! — удовлетворенно воскликнул он. — Лучших названий, пожалуй, и не придумаешь! Я непременно передам ваши предложения в Главный морской штаб для их утверждения.