— Мда, морозы нарушили наши планы сильнее, чем всё остальное. В этом нет вашей вины. — поэтому мне нет повода сердиться на вас.

— Спасибо, господин.

И уже когда я уходил, услышал его тихий шёпот: «Да благословит вас господь.» Всё-таки правду говорили, что крестьяне так и остались верны Богу.

Зима заканчивалась. И повсюду появилась слякоть. Но основные дороги были просушены с помощью магов-рабов. И как только маги проходились по заданной, территории рабочие начинали стройку.

Крестьян, которые перебрались к нам, чтобы пережить зиму, по домам пока не отпускали. Они должны будут сопроводить караваны с инструментом до своих деревень. И мне уже докладывали, что эти люди стали поговаривать насчёт того, что следующей зимой снова придут сюда. И это меня изрядно разозлило. Я хотел было во всеуслышание объявить, что если люди придут повторно и у них не будет объективных причин, то не приму их. Но немного подумав, я понял, что тогда они помрут.

А крестьян за зиму пришло более полутора тысяч человек. И их содержание вылилось в круглую сумму. Тем не менее я собирался вложить в них ещё больше. Я приказал магам осушить поле, на котором крестьян учили правильно заниматься посадкой. Как отбирать зерно, как заготавливать перегной и из чего сделать удобрение.

И ещё я сделал серьёзное объявление во всех своих поселениях. За каждый десятый мышиный или крысиный хвост человеку выдавали премию 10 медных монет. Огромные деньги для обычных людей. И к моему удивлению, за эти работы, пока не начались посевные, взялись многие. Представители из тридцати деревень почти каждую неделю приходили в Балакина, чтобы получить вознаграждение. И по истечению месяца я не досчитался семидесяти золотых. Учитывая, что в каждом золотом 100 серебряных. А один серебряный — это сто медных, то у меня просто был шок, как столько грызунов не съели вообще все запасы у людей. Семьсот тысяч мышей! И это за первый месяц! Нет, я конечно был рад, но как могло развестись столько мышей и крыс? Неужели их вообще никто никогда не отлавливал?

В общем, в каждом обменном пункте крестьян заверяли, что обмен хвостов на деньги будет продолжаться на протяжении всего года. Единственным условием было то, что хвосты принимались только от жителей моих деревень. И крестьян пугали, что если кто-то ослушается и для наживы решит обмануть, то выплаты прекратятся раз и навсегда. Но узость мышления деревенских людей, не позволяла даже думать об этом.

Пока шло обучение людей аграрной технологии, а также отлов мышей, я готовился к прибытию первых торговых кораблей. На них Ясул и Акакий должны были доставить железный инструмент, стройматериалы и провиант. А также новые партии рабов. Ведь скоро пройдёт первый год и, как я обещал рабам, освобожу самых трудолюбивых. Я рассчитывал, что это должно было дать надежду остальным рабам на освобождение. Для всего этого строились амбары, склады и землянки. Высушивалась земля для начала работ. В общем, с началом весны стройка снова оживала.

А также мне исполнилось тринадцать лет. На день рождения ко мне прибыла вся моя семья. Что можно сказать о самом празднике? Он прошёл почти в спокойной обстановке. Лишних никого не приглашали, ведь город был ещё, мягко говоря, не готов к приему гостей. Поэтому собрались самые близкие.

Наверное, самым интересным был подарок от Григорий. Он смог удивить всех. И, судя по реакции Эмери, она не знала о нём.

— Ярар, я долго думал, что тебе подарить такого, чтобы ты вспоминал меня добрым словом. Ведь по идее у тебя всё есть, а чего нет ты можешь позволить себе сам, — говорил дядя. — Поэтому я дарю тебе её!

После чего он показал на невысокую девушку азиатской внешности. Я вначале не поверил в то, что сказал Григорий. Но, наблюдая за ним, я понял, что он не шутит.

— Григорий, можно тебя на пару слов? — спросила с угрозой в голосе Эмери.

— Леди Тьер, она знает акупунктуру и владеет тремя десятками техник массажа! И это всё поспособствует правильному развитию молодого организма!

Я обратил внимание как Талий весело наблюдает за разворачивающейся картиной.

— Ты знал? — повернув голову спросила она у мужа.

— Дорогая, думаешь что-то происходит без моего ведома? — посмотрев прямо ей в глаза ответил он. — Но, — повернув голову на брата, — я не думал, что у него хватит мозгов сделать это за общим столом.

— Ярар, ты принимаешь подарок? — спросил Георгий.

Теперь все взгляды скрестились на мне. Ерби и Зес делали вид, что ничего не произошло. Ля Фисто едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Инесса, напротив, готова была расплакаться. Мама была явно рассержена. Тимофей и Мария, и уж тем более Ярина, не понимали, что сейчас происходит.

И я ответил так, чтобы не мне одному было отвечать за последствия.

— Раз глава рода и его советник считают, что я достаточно взрослый, то кто я такой чтобы отказываться!

Отец подавился, когда осознал мой ответ. Акцент с меня был передвинут на них. И это поняли все сидящие за столом. Анри и Зес приподняли бокалы, давая понять, что оценили мою шпильку.

В итоге, подарок Григория разрешил самую сложную для меня проблему. Вечером, когда я собирался ложиться спать, в мою комнату вошла подаренная мне девушка.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Джу Ли, — ответила она.

— Ты рабыня? — спросил я, поймав на себе её изучающий взгляд.

— Во мне нет рабского камня, ели Вы об этом. Юридически я рабыня, но меня можно назвать и слугой.

— Ясно, — сказал я. И заодно посмотрел на неё магическим зрением. Вдруг она носительница болезней, специфичных для древнейшей профессии. Но её аура выглядела здоровой. — Зачем ты пришла? Ведь я не звал тебя!

— Думаю Вы прекрасно понимаете зачем я здесь, — ответила она, после чего стала медленно идти в мою сторону. При этом медленно снимая с себя вещи.

И хоть девушка пыталась показать свою уверенность, но от меня не укрылось, что она боялась меня.

— Ярар, — без стука зашла Инесса. И увидев недвусмысленную картину — меня и полуголую азиатку — она закричала: — ДУРАК! — и сильно хлопнула дверью.

— Мне нужно знать, что сейчас было? — спросила Джу.

— Думаю, ты только что решила одну из моих проблем, — ответил я. — И так уж и быть, давай проверим что ты умеешь! — И когда она потянулась ко мне, я сказал приказным тоном: — Сделай мне массаж!

На утро я проснулся от того, что моя рука стала