— Человек должен занять подобающее место!

Профессор догадывался, что Корнилов знает о существовании Тайного Города, поэтому Андрей решил не стесняться.

— Но ведь никто не мешает нам жить и развиваться, — удивился он. — Общество уже сложилось. Планета принадлежит нам, и Тайный Город с этим смирился.

— Они выжидают!

— Вполне вероятно, что они ждут наших ошибок, — согласился Корнилов, — но начинать крестовый поход против человечества в Тайном Городе не собираются.

— Поэтому вы не хотите ничего менять?

— Любой нормальный полицейский является консерватором, — объяснил Андрей. — Нам платят за то, что мы поддерживаем существующий порядок. До вашего появления нелюди не доставляли мне особых хлопот.

— А после того как я выполню миссию, — перебил его Серебрянц, — они вообще исчезнут. Вам же лучше.

— Никуда они не исчезнут, — поморщился майор. — Не знаю, понимаете вы это или нет, но полностью истребить Тайный Город вам не удастся.

— Мы сделаем их количество более приемлемым. Безопасным для нас, и тогда…

— А что вам пообещали? — с неожиданным интересом прервал Серебрянца Андрей. — Вы собираетесь стать Геббельсом новой эпохи?

— В таком тоне я вообще не буду разговаривать!

Покрасневший Серебрянц уставился в окно.

— Извините, — Корнилов снова закурил. — Наш разговор действительно зашел слишком далеко. Если вы не против, давайте вернемся к тому, с чего начинали?

— К чему? — профессор недоуменно посмотрел на полицейского.

— К стоимости вашего костюма, — напомнил Андрей.

— Я же сказал — выросли гонорары.

— Ваши идеи пятнадцать лет не были востребованы обществом. Откуда же такой интерес? — удивился Корнилов.

— Все дело в пропаганде, — поучительно ответил Серебрянц. — Замкнутый круг: вы тратите деньги, рассказывая людям о своих идеях, они покупают ваши книги, ходят на ваши семинары и приносят вам деньги, которые вы тратите на то, чтобы рассказать людям о своих идеях.

— Я слышал, ваши семинары бесплатны.

— Пока. В будущем это изменится.

— Нашли спонсора?

— Нашел.

— Поэтому я и спросил, что вам предложили, — вкрадчиво произнес Корнилов. — Вы нашли плохого спонсора, Лев Моисеевич, грязного.

— Позвольте мне самому судить об этом.

— Разумеется, — Андрей демонстративно перевел взгляд на монитор компьютера.

Профессор поерзал:

— Что значит разумеется? Какая разница, кто оплачивает войну с нелюдями? Главное, что нашлись люди, настоящие люди, которым небезразлично будущее цивилизации. Которые в отличие от вас готовы служить человечеству, а не его врагам.

— Может быть, я покажусь вам слишком циничным, но в чем заключается интерес этих людей? Зачем им война?

— Не война, а борьба за чистоту нашего мира! За будущее наших детей!

— Вы действительно думаете, что Нытика интересует будущее моих детей?

— Я не знаю никакого нытика.

— Странное заявление для человека, который за последний месяц встречался с этим бандитом три раза. Вряд ли вы не знаете, что вашу бурную деятельность финансируют фирмы, которые контролирует клан Чемберлена.

— Вы не имели права следить за мной!

— Я не следил за вами, уважаемый Лев Моисеевич, мои сотрудники проводили оперативные мероприятия в отношении Нытика, которого мы подозреваем в причастности к организованной преступной группировке. Вы попали в наше поле зрения случайно, и в настоящий момент я просто стараюсь вырвать вас из цепких объятий уголовного мира.

— Перестаньте читать мне мораль.

— Рэкет, торговля оружием и наркотиками, проституция — вот источники финансирования вашей борьбы, уважаемый Лев Моисеевич, — Корнилов был мягок, как воск.

— Мне ничего не известно об этом!

— Возможно. Но мне все равно придется открыть расследование в отношении вас, подключить налоговую полицию и очень тщательно изучить ваши финансовые дела. Разумеется, это будет совмещено с временным прекращением вашей деятельности.

— Мои адвокаты камня на камне не оставят от ваших обвинений.

— Вы можете сколько угодно бороться за чистоту нашего мира, но уголовный кодекс еще никто не отменял, — речь майора журчала плавным ручейком. — В приличном обществе плохо относятся к бандитам. — Андрей помолчал. — По результатам расследования мы сделаем вывод, стоит ли вас привлекать к ответственности за отмывание грязных денег или нет.

— Я больше не скажу ни слова!

— То, что для финансирования вашей деятельности выбраны столь сомнительные фирмы, показывает отношение к вам, Лев Моисеевич. Среди принадлежащих Чемберлену компаний есть и более приличные, но в данном случае ваши «спонсоры» предпочли грязь. А это значит, профессор, что вас используют временно. На грязные деньги вы прикрываете грязные операции. Вы рупор хладнокровных убийц, и в том, что произошло в клубе «Качели», есть ваша косвенная вина.

— Не надо меня пугать!

— Нытик и Чемберлен уже давно находятся у меня на карандаше. Рано или поздно они отправятся осваивать бескрайние сибирские просторы. И я сделаю так, чтобы вместе с ними поехало как можно больше их сподвижников. Но я разумный человек, — Корнилов неожиданно перегнулся через стол, и теперь его глаза находились в считанных дюймах от лица Серебрянца. — Я всегда отделяю закоренелых преступников от людей, случайно попавших в неприятную компанию — по незнанию или вследствие шантажа. В этом тоже заключается моя работа, Лев Моисеевич. Я не отправлю на каторгу честного, но запутавшегося человека.

— Я как раз такой.

— Это нужно доказать, Лев Моисеевич. К сожалению, в вашем положении честность необходимо доказывать.

— Иначе вы измажете меня грязью и отправите вслед за Нытиком, — скривился профессор.

Андрей молча вернулся в кресло и, свободно откинувшись на спинку, прикурил сигарету. Он успел сделать две затяжки, когда Серебрянц тихо подал голос:

— Что вы хотите знать?

Ответа поникшему профессору пришлось ждать еще одну глубокую затяжку.

— Какую роль во всем происходящем играет женщина по имени Кара?

— Кара, — Лев Моисеевич тяжело вздохнул. — Сразу бьете в цель?

Корнилов молчал.

— Кара — мозг операции, Нытик слушается ее беспрекословно. Она приказала ему финансировать мою деятельность.

— Чемберлен?

— Не знаю, с ним я никогда не встречался.