Браслет фаты Мары слабо поблескивал на столе, словно прислушиваясь к тому, как Кара стучит по клавиатуре. Колдунья была полностью погружена в расчеты, снова и снова вычерчивая на мониторе причудливые генетические цепочки, а ее идеальный план тем временем дал очередную трещину.

Кара превосходно изучила черных морян, досконально знала все их сильные и слабые стороны, замечательно ориентировалась в их геноме, тщательно исследовала манеру поведения, но одна маленькая деталь ускользнула от внимания колдуньи.

Связь между оборотнями была гораздо глубже, чем она думала.

— Тебе когда-нибудь приходилось делать это? — спросила Бьяна.

— Нет, — нерешительно ответила Тапира. — Это не повредит ребенку?

— Ни в коем случае, — белая вздохнула и сняла очки. — Возьми меня за руки, сестра, и смотри мне в глаза.

— Когда я наброшу боевую шкуру, я нападу на вас, — по-прежнему сомневалась Тапира. — Я не смогу себя контролировать, и здесь произойдет большая драка.

— Ты не успеешь, — улыбнулась Бьяна. — Как только мы набросим шкуры, Ямана активизирует «Око василиска».

— И чего мы добьемся?

— Доверься мне.

Тапира решилась и взяла белую за руки.

— Успокойся.

Тоненькая черноволосая Тапира заглянула в голубые раскосые глаза Бьяны. Вторая белая встала рядом, опустив на линию их глаз крупный голубой кристалл на тонкой золотой цепочке.

— Смотри мне в глаза, не отрываясь, — требовательно, но в то же время мягко приказала Бьяна.

— Один, — негромко произнесла Ямана.

— Один, — повторила Тапира.

— Два…

Тапира смотрела в небесно-голубые глаза Бьяны и чувствовала, как гипноз овладевает ее мозгом. Он не мог проникнуть сквозь браслет, но белые и не стремились к этому. Им не нужно было брать под контроль черную сестру, им нужна была ее память.

— Восемь, что-то странное приближается к нам.

Тапира почувствовала, как потихоньку ею овладевает странное беспокойство. Странное, о котором предупреждала Ямана, явно таило угрозу.

— Девять! Опасность! Так она и знала!

— К бою!!!

Рефлексы обеих морян, и белой, и черной, сработали молниеносно. Не отрывая взгляд от голубых глаз Бьяны, Тапира почувствовала, как изменяется ее тело. Как вырывается наружу спрятанный монстр, как тонкие кисти превращаются в когтистые лапы, как исчезают волосы, а на голове появляются рога, как наполняется камера приторным запахом спелых персиков. С Бьяной с происходило то же самое, только выглядели белые моряны в боевой шкуре чуть-чуть менее отталкивающе: слегка изогнутые рога, покрытый шипами хвост, острые клыки…

Ужасный рев потряс комнату, когда одурманенная жаждой убийства Тапира увидела перед собой врага с голубыми глазами, и в тот же момент ослепительная вспышка «Ока василиска» озарила все вокруг. Мощный импульс кристалла ударил всех морян. Яману отбросило к стене. Тапиру скрутило, прожгло, но в самый последний момент, перед тем как потерять сознание, она поняла, что голубые глаза Бьяны проникли в ее мозг. Заглянули в ее память. Эти глаза хотели помочь.

Первой очнулась Бьяна.

Белая медленно поднялась с пола и, ухватившись рукой за краешек стола, машинально оправила сбившуюся юбку. Моряны с трудом приходили в себя после действия «Ока василиска», и в голове у Бьяны наперебой стучали железные молоточки. Она потерла виски, надела очки и посмотрела на лежащую навзничь Тапиру:

— Бедная сестричка.

Осторожно, стараясь не потревожить черную, Бьяна переложила ее на кушетку, а затем похлопала по щекам свою напарницу:

— Ямана.

Та открыла замутненные глаза.

— Мы уходим.

— А Тапира?

— Ей лучше не знать.

Белые вышли из камеры и тщательно закрыли дверь.

— Она под контролем? — Ямана прислонилась к стене и неуклюже попыталась запихнуть «Око василиска» в сумочку. Координация к ней еще не вернулась.

— Да, — Бьяна поправила растрепавшиеся волосы. — Все, что она рассказала фате Красаве, — ложь. Ее используют. Ее использует колдунья, которая убила ее мужа. Командора войны ле Ста.

— А разве Богдана убил не Сантьяга?

— Это долгая история. — Бьяна справилась с прической и тяжело вздохнула: — Важно то, что у этой колдуньи, Кары, находится браслет фаты Мары.

— Сообщим об этом королеве?

Старшая моряна покачала головой:

— Зеленый Дом наложит лапу на браслет, и наши черные сестры окончательно превратятся в рабынь.

— А разве сейчас они не рабыни?

— Это будет навсегда.

— А нам-то что?

— Я не могу допустить, чтобы эта девочка, Тапира, стала рабыней, — Бьяна посмотрела на подругу. — Ей и так досталось слишком много. Мы отберем браслет у Кары и отдадим его черным, а еще лучше — уничтожим. Все моряны должны быть свободны.

— А как мы найдем эту Кару?

— Богдан ле Ста знал, где она живет, и рассказал об этом Тапире. — Бьяна одернула жакет и нехорошо улыбнулась: — Мы найдем эту тварь.

* * *

Забытая пустынь.

Подмосковье,

30 сентября, суббота, 13:59

До ближайшей деревни было километров пять. До ближайшего болота — метров четыреста. Потемневшие от времени здания Забытой пустыни стояли на небольшой поляне, окруженной густым лесом. Домиков было немного: пять или семь деревянных строений, среди которых выделялись только массивный амбар, где монахи хранили припасы, да невысокая церковь. Пасторальная картинка уединенности и умиротворения. Облик Забытой пустыни не менялся сотни лет, бушующие волны истории обходили стороной этот затерянный в подмосковных лесах уголок. И кто бы ни приходил на эту землю, будь то поляки, или французы, или немцы, никто не трогал скромных отшельников. То ли не добирались до такой глуши, то ли побаивались, наслышанные о чудесах, творимых монахами. Даже опьяненные вседозволенностью коммунисты, угробив в окрестных болотах несколько своих банд, плюнули и оставили пустынь в покое.

Сантьяга вышел на опушку леса, стряхнул прилипшую к пиджаку паутинку и брезгливо посмотрел на тянущуюся к воротам Забытой пустыни разбитую и грязную дорогу.

— К старцу идете? — поинтересовался сидящий под деревом пожилой мужик с аккуратной бородкой. — Здравствуйте вам.

— Добрый день, — вежливо отозвался комиссар и подтвердил: — К старцу.

— Поторопиться тогда надобно, — голос мужика стал глуше, — болен старец. Говорят, до зимы не дотянет.