— Каких еще негров? — поморщился барон. — Не морочь мне голову. Кувалда, ваши красные тряпки отлично видны на камере наблюдения.

— Не было нас в банке!

— На ваше счастье, — холодно прервала объяснения одноглазого королева, — у меня нет времени разбираться с этим происшествием. У Красных Шапок есть замечательная возможность сгладить сложившееся негативное мнение.

— Сфелаем все, что ты прикажешь!

— Немедленно прекратить грабежи.

— Я уже префпринимаю все усилия, чтобы обузфать своих бойцов, — отчаянно закивал головой фюрер. — Мы сегофня же повесим пару-тройку зачинщиков.

— Правильно, — одобрила королева, — но этого недостаточно. Собирай своих бойцов, Кувалда. Зеленый Дом объявляет предвоенное положение, и Красные Шапки переходят под командование барона Мечеслава.

— Война?

— Еще нет, но возможно. Начиная с сегодняшнего дня все твои бойцы, пришедшие на службу, будут получать жалованье по расписанию предвоенного времени.

— Первые отряфы прибуфут в распоряжение барона в течение часа, — пролепетал не верящий своему счастью Кувалда. — Мы готовы сложить головы во славу великого фома Люфь!

* * *

Коттеджный поселок «Страна Чудес».

Ближнее Подмосковье,

30 сентября, суббота, 13:02

Удивление, которое вызвал этот неожиданный визит, не поддавалось описанию. Автандил то и дело ловил на себе ошарашенные взгляды охранников, но никак не реагировал на них. Его собственные телохранители, оставшиеся за воротами особняка, пребывали в точно такой же прострации — они не ожидали от своего босса подобной бесшабашной глупости. Да и никто не ожидал, что Автандил Гори, наследник Вахтанга Риони, в одиночестве, пешком придет в дом Чемберлена, спокойно представится охранникам и попросит доложить хозяину о своем визите.

Чемберлен принял конкурента в гостиной. Он не подал Автандилу руки, не стал фальшиво улыбаться или выражать соболезнования по поводу трагической судьбы Валико Далеко. Он просто вошел в гостиную, молча кивнул на кресла у пылающего камина, уселся в одно из них, кутаясь в толстый, подбитый мехом восточный халат и, глядя на огонь, негромко заметил:

— Осенью всегда мерзну. Зимой никогда, весной никогда, а осенью — постоянно.

— Осенью влажно очень, — подумав, сообщил Гори.

— Нет, тут дело в другом, — Чемберлен поерзал, устраиваясь в кресле поудобнее, — это у меня после каторги.

В свое время старый уголовник провел в имперских исправительных лагерях шестнадцать лет и знал, что говорил. Гори вытянул к огню ноги, с удовольствием ощущая первобытное тепло горящих поленьев, и перешел к делу:

— Валико Далеко по твоему приказу убрали?

Чемберлен весело пожевал губами.

— Если ты реально так думаешь, то зачем пришел? Смерти ищешь?

На лице Гори заходили желваки, но он сдержался.

— «Качели» — твоя работа?

— Автандил, — вздохнул старик, — у тебя проблемы. Много проблем. Но твой тон — это не тон человека, который понимает свои проблемы. Это тон гордого воина. Сейчас он неуместен. Если хочешь договариваться, веди себя соответственно. Если нет, тебя проводят к выходу. Принимая во внимание твою смелость, я отпущу тебя с миром.

— Шесть лет назад, — медленно произнес Гори, — ты тогда предпочитал жить в Америке, двенадцать моих ребят поехали на стрелку к лобненским. У нас возникли разногласия. Все было как обычно: три машины, оружие, даже шутили перед отъездом. Я думаю, лобненские готовились так же.

— И что?

— О стрелке пронюхали в полиции и отправили туда Клима Важенина и его отряд. — Автандил вытащил из кармана носовой платок и высморкался. — Они покрошили в капусту и моих ребят, и лобненских. Там было два моих двоюродных брата.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — буркнул Чемберлен.

— Я сегодня говорил с Корниловым, он сказал, что войны никто не потерпит. И напомнил о полковнике Важенине.

— Если твои абреки обвиняют меня во всех грехах, — скривился Чемберлен, — то это твоя забота. Им напоминай о Важенине. У тебя все?

— Я не знаю, в какую игру ты играешь, — хладнокровно ответил Гори, — но если мы столкнемся, то полицейские не будут разбираться, кто начал войну, а кто защищался. И в самом лучшем случае тебе опять придется переехать жить в Америку.

Старик молчал.

— А еще Корнилов сказал, что нас подставляют. И меня, и тебя. — Автандил снова высморкался. — Я ему верю. Потому и пришел. Проверь свои карты, Чемберлен, ты ведь знаешь Корнилова — он в наших делах разбирается не хуже нас самих.

Две или три минуты в гостиной раздавался только треск поленьев, затем старик поднялся и, стоя спиной к Автандилу, сказал:

— Я проверю свои карты. И если найду суку, дам тебе знать. — Он сделал шаг к дверям, но остановился и добавил: — Далеко и «Качели» не моя работа, но я догадываюсь, кто мог приложить к этому руку.

* * *

«Выступления профессора Серебрянца, транслирующиеся почти на всех общенациональных каналах, без преувеличения потрясли общество. Тем не менее совместное заявление мэра Москвы и генерала Шведова содержит весьма осторожную реакцию на изложенные профессором факты. Городские власти призывают жителей к спокойствию, особо подчеркивая, что научный мир более чем скептически относится к Серебрянцу…»

(ОРТ)

"Пресс-служба Великого Дома Чудь официально опровергла утверждение Зеленого Дома о том, что в распоряжении Ордена находится браслет фаты Мары: «Мы расцениваем это как необдуманное и безответственное заявление и оставляем за собой право на ответную резкость…»

(Тиградком)

* * *

Бар «Три Педали».

Москва, улица Большая Дмитровка,

30 сентября, 2 суббота, 13:33

Персоной недели в баре «Три Педали» был провозглашен Копыто. Увеличенный фотопортрет героя последних событий украшал свободное место позади барной стойки, и многочисленные посетители периодически поднимали здравицы за доблестного воина. Правда, единственное фото, которое удалось раздобыть Гонцию в столь краткие сроки, ранее украшало полицейский архив, поэтому в вытаращенных глазах молодцеватого уйбуя сквозило мрачное недовольство, но праздника это не портило.

Прибывшие одновременно наемники расположились за самым дальним столиком и заказали кофе: Гонций был признанным мастером его приготовления.

— Итак, обсудим, что мы выяснили, — предложил Кортес, когда официант удалился, и наемников окутал чарующий аромат свежеприготовленного напитка. — С кого начнем?