Нас встретил какой-то важный чиновник, в строгом костюме стального цвета, который оттенял бронзовую кожу, с уложенными назад волосами. Этот инопланетянин отличался от остальных, именно таких краториан я пару раз встречала на Земле. Он выглядел гораздо современнее, чем те, кого я здесь увидела.

— Я помощник арноха, меня зовут Отисхей Эй-Рад. Если вам будет проще, то просто Отис, — представился он. — Вам выделят комнаты, как важным гостям, здесь вы сможете отдохнуть. Как только все вопросы по устройству решатся, арнох желает поговорить с вами лично, арра-тэль, — повернулся он к Эрику. — Вам выдадут специальные браслеты, вы можете обращаться ко мне с любой проблемой.

— Я и сам хотел бы поговорить. У меня будет к вам отдельная просьба, Отис. Мы имеем сведения о готовящейся экспансии на планеты Лиги совершенно новыми, неизвестными до сих пор существами, ксоттами. Нашей галактике угрожает опасность. Профессор А'оло О'ри Лассин изучал их и знает многое. Но нам требуется помощь, а для этого нужно отыскать Олора Пайхе, это знакомый профессора.

— Я передам ваши слова арноху, — кивнул краторианин. — А пока следуйте за мной.

Я лишь глотала информацию, но не встревала. Слишком много сразу всего навалилась на мою несчастную головушку.

По системе коридоров и переходов, проехав на лифте несколько этажей вверх, мы попали в жилую часть здания. Дисс и Пончик следовали за нами, порой мингедр пугался, и чтобы не орал, приходилось брать его на руки.

Дисса увели в одну из соседних комнат, Эрик задержался, чтобы поговорить с Отисом, а я вошла в свои новые апартаменты. Кроме просторной светлой спальни здесь была ванная комната и даже застекленный балкон. Вещей с собой у меня немного, от волнения я взяла с корабля лишь самое необходимое, так что разбирать гардероб не придется. Пончик свернулся калачиком на балконе и уснул, и я не стала его беспокоить.

Я задержалась у окна, свысока глядя на необычный город. А потом услышала, как в комнату кто-то вошел.

— Неожиданно. Нам придется провести здесь некоторое время. По приказу арноха охрана не выпустит нас наружу, — сказал за моей спиной амеранин.

— Кто такой этот арнох? — повернулась я к Эрику, уже не удивляясь его внезапному появлению.

— Вроде министра. Важная особа. Отисхей — его помощник.

— И мы пока не сможем отсюда улететь?

— Мэгги, не паникуй раньше времени. Все ведь не так плохо. Мы живы и здоровы. Мы вместе, — добавил Эрик чуть тише.

— Вместе… — протянула я, пытаясь осознать для себя новую реальность. — А о чем хочет поговорить этот… министр?

— Вероятно, о моем прошлом. Это лишь мои дела. А тебе и Лассину ничего не угрожает. Я только что говорил с Отисом насчет исследований дисса, и он обещал дать ему доступ в местную лабораторию, обеспечив необходимым оборудованием. Нам даже повезло, что краториане не очень любят земные власти и всяких агентов особой службы, — хитро посмотрел на меня Эрик. — Тебя это не касается, конечно. Ты под моей защитой.

— Конечно, меня вообще ничего не касается, — слегка огрызнулась я. — Мне нужно обо всем подумать. Кажется, тебе выделили одну из комнат по соседству, шел бы ты туда.

— Ты, правда, хочешь, чтобы я ушел? — прищурился амеранин. — Твои глаза выдают обратное.

— Много ты знаешь о моих глазах!

— Знаю, что они самые прекрасные во всей Вселенной. И когда ты нервничаешь или чего-то хочешь, в них появляются маленькие звездочки, — улыбнулся Ти-Риал.

Я зажмурилась — из принципа вредности — и вдруг ощутила, как перемещаюсь в пространстве, за секунду оказалась на кровати, и меня вжало в постель массивное тело амеранина.

Я ответила на поцелуй, неожиданно для самой себя вложив в него всю скопившуюся за эти дни страсть, хоть все еще и злилась на амеранина. Меня так и бросало то вверх, то вниз — словно на качелях. Гормоны играли как в юности. Я чувствовала себя безумно влюбленной и даже слегка ненормальной (а может, и не слегка, а и вовсе сумасшедшей), раз позволяю Эрику проделывать со мной все это, используя нечестные способы примирения. Но мне действительно не хватало его губ, его рук, слов, которые он шептал мне во время секса. Я ничего не могла с собой поделать.

— И эти губы… тоже прекрасны, — хрипло прошептал амеранин, раздвинув коленом мои ноги, после чего прижался через ткань брюк эрегированной плотью к пылающему от внезапно разгоревшегося желания месту.

Я обняла его бедра ногами, так и не открывая глаза — будто не хотела встречаться взглядом с Эриком, не желала объясняться и обещать ему то, чего потом могу не сделать. Хотя почти и оттаяла от своей обиды.

Даже не сразу поняла, что меня уже раздевают: амеранин ловко стащил футболку, расстегнул и снял брюки. А потом потянулся к белью. Я было воспротивилась, но он тут же закрыл мой рот очередным поцелуем, одновременно избавляя меня от прочей одежды, и бросил все на пол. Оставшись без защиты, я поджала под себя колени, сумбурно посматривая на раздевающегося амеранина.

— Я не сказала, что на все согласна, — проронила, когда он снова приблизился ко мне.

— Эту тему мы уже проходили, милая. Сама знаешь, что аппетит приходит во время еды, — нагло заявил он, разворачивая меня на спину. После чего проложил горячую дорожку поцелуев от шеи до живота, развел ноги в стороны и прикоснулся языком к чувствительной точке, одновременно скользнув в меня пальцем.

Я задергалась от возмущения, но это бесцеремонное вторжение неумолимо разжигало пламя. И хоть для приличия пыталась сопротивляться, постепенно сама выгнулась навстречу и застонала. Это было так остро, так горячо. Язык амеранина вытворял со мной нечто прекрасное, хотелось кричать от восторга, просить не останавливаться. Я сама себе казалась озабоченной. Все было неправильно, но так необходимо мне, будто я умру, если амеранин вдруг остановится.

Длинные пальцы, которые с легкостью могли взломать любой код, теперь двигались внутри, скользя по влажным от желания стеночкам, будто подбирали пароль ко мне, вовремя нажимая на нужные точки и подводя к состоянию эйфории, приправленной злостью.

Я взъерошила волосы Эрика и прикусила губу в тот момент, когда он перешел к решительным действиям, проделывая со мной все то, о чем бы я никогда не попросила вслух — будто мысли читал. Или же он просто внимательно следил за моей реакцией. Я чувствовала его пальцы везде, внезапно их стало больше, и я сама насаживалась на них, коря себя за слабость, за то, что вовремя не дала отпор.

Тело обмякло и будто стало чужим, а вся кровь хлынула вниз, к женскому естеству, живот раз за разом охватывало сладостными спазмами, и я вскрикнула, цепляясь за плечи амеранина — как за то единственное, что еще оставалось реальным. Сладкое чувство постепенно распространилось по всему телу, ударило в голову пульсом, и в глазах потемнело. И я замерла, пытаясь удержать вкусное ощущение как можно дольше, сжав при этом ногами руку Эрика.

Он поцеловал мой живот, коснувшись волосами покрывшейся мурашками кожи, от чего их стало в разы больше. Поднялся. Сквозь ускоренное сердцебиение и глухой ритм крови в висках я услышала тихий писк браслета амеранина. Сползла вслед за Эриком с кровати.