теории, исключительно гипотетически, Имперский истребитель может боком бы и пролез, но забудь.

– Почему?

– Горлышко узкое и изогнутое. Его не провести сюда, понимаешь? Даже если бы Клён был лучшим асом галактики, а я из него такого сделаю – невозможно.

– Погоди, – снова дёрнул меня за рукав Грей: – Пролететь он не может. Так?

– Да.

– А если мы его сюда затащим? Руками?

– Сдурел? Вы же его не поднимите. Он под десятку тонн весит.

– А Смастерим тележку – пол тут ровный. У нас же база археологическая есть. Её распотрошим. Нам надо-то всего шесть-семь балок. А колёсики – там же пара транспортных платформ в комплекте есть, с них и снимем.

Я покачал головой: – Ладно, ради науки, одним беспилотником я готов пожертвовать.

Связавшись с Клёном, я объяснил ему задачу. Правда, для её воплощения в жизнь мне пришлось вернуться на корабль и поднять Анаконду на сотню метров. С остальным он справился великолепно – вывел из ангара Имперский истребитель и аккуратно посадил его на быстро сваренную десантниками решётчатую металлическую платформу с шестью колёсами по краям. Правда, если быть до конца честным, точность посадки обеспечили ребята Грея, которые ворочали тележку под медленно снижавшимся истребителем.

Посадив корабль на прежнее место и заблаговременно развернув его кормой к раскопу – трап у Анаконды располагался сзади и это могло сэкономить нам несколько лишних секунд в случае чего, а присоединился к остальным. Около входа стояли все – кроме Сеймора. Жанне так и не удалось его оторвать от перегородки, и она постоянно оборачивалась на дыру входа переживая за состояние своего шефа.

– Ну что? – Грей подал пример и первым приложился к раме: – Поехали? На счёт три! – и мы принялись раскачивать платформу взад-вперёд, стремясь сдвинуть её с места – под грузом истребителя, пусть и такого маленького, двигалась она гораздо хуже.

Проблема возникла, когда мы засунули истребитель в дыру входа на половину корпуса. Двигали мы его боком и крыло с оружейной бульбой на конце прошло отверстие без проблем, но в центре корпус расширялся почти до четырёх метров, точнее до 3,7 и нам не хватало около полуметра, чтобы протащить его внутрь. Мешали закрытые обтекателями блок оптики и РЭБ, двумя горбами торчавшие ниже того, что можно было бы назвать кабиной – если бы им управлял человек.

– Не лезет, – констатировал номер Четыре. Подошедший Пятый постучал по обтекателям и повернулся ко мне: – Кэп, всё одно в утиль. Может я их демонтирую?

– А Клён как управлять будет?

– А зачем ему управлять? Мы его наведём – руками, ну, платформу, то есть развернём. Твой оператор – ему только гашетку жать надо будет, всё остальное мы сделаем. Как турелью ручной.

В его словах был свой резон, и я махнул рукой, давая добро на искалечивание кораблика.

– Чем я люблю Гутамау, – он наклонился над корпусом обречённого кораблика: – Так это тем, что у них всё модульное, легко…отламываемое.

Повторив те же манипуляции с его соседом и обнажив различные датчики и сенсоры, он на минутку задумался, а потом, решительно махнув рукой, просто выдрал всю электорнику, оставив болтаться разлохмаченную бороду проводов.

– Клён, – вызвал я оператора: – Что по приборам?

– Картинка пропала, радар умер, – пожаловался он: – Двигатели заблокировались. Но, в остальном норм. – он хмыкнул: – Стрелять могу, вот только куда – не вижу.

– А тебе и не надо, – подключился к разговору Грей: – Стрелять можешь, а наводить мы будем. Руками.

– Да я всё понимаю, но, Грей, Командир… Мне же тоже интересно. А вы камеры отломали…

– Клён, – я отошёл за платформу: – Лови доступ к моей камере.

– Красиво ты от работы отмазался, – Грей покачал головой, заново пристраиваясь к платформе: – Навались, парни, сама она не поедет!

Немного мата, дружного сопения и им удалось пропихнуть истребитель сквозь узкость входа. Дальше пол шёл под небольшим уклоном, что значительно ускорило весь процесс, так что, спустя минут десять, бойцы Грея уже разворачивали платформу перед перегородкой. Всю дорогу я шёл сзади, позволяя Клёну получать вполне приличный обзор, изредка, отвечая на его просьбы, подходя к заинтересовавшим его участкам стен или задирая голову, чтобы показать ему потолок. Но однообразие плит быстро ему наскучило и последнюю сотню метров я прошёл в тишине. На связь он вышел только когда бойцы закончили разворачивать:

– Командир! У меня утечка!

– Что у тебя? – я, мягко говоря, испугался, прежде всего подумав о корабле.

– Утечка энергии из накопителя. Подойдите к истребителю, прошу вас, там ничего не искрит? Может замкнуло что-то?

– Блин, Клён! – у меня отлегло от сердца: – Ты хоть уточняй, о чём говоришь!

– Об истребителе…

– А я о корабле подумал.

Я внимательно осмотрел истребитель – нет, ничего не искрило, дымок не поднимался, корпус, на поверхность которого я осторожно, опасаясь возможного удара током, положил руку – корпус был холодным.

– Тут всё нормально, – сообщил я ему.

– Странно, у меня небольшая утечка, по всем системам.

– Погоди. Реактор мы не трогали, оружейные системы – тоже. И по ним тоже утечки?

– Ну да, я же говорю – по всем!

– Клён, – Грей снова присоединился к нам: – Мы готовы. Ребята будут крутить платформу, от тебя – веди огонь по команде. Понял?

– Стреляй из одного лазера и перекинь всю энергию на оружие, – я снова занял своё место в тылу: – Готов?

– Да.

– Грей, коммандуй.

– Начали! – он рубанул рукой.

Вырвавшийся из левой бульбы оранжевый луч впился в поверхность перегородки и бойцы дружно навалились на платформу, медленно поворачивая её по часовой стрелке. Несмотря на то, что платформу старались двигать плавно – истребитель раскачивался, и линия, которую по стене чертил луч, была далека от ровной, горизонтальной черты, которую я себе представлял.

В результате, когда платформу вернули в первоначальное положение, мы увидели довольно широкую – кулак пролезал свободно, щель в камне, где-то в полуметре над полом.

– Вроде сквозная, – боец с номером четыре пошурудил ломом в щели, выбивая из неё куски камня.

С вертикальными дело обстояло сложнее – истребитель пришлось приподнимать ломами с платформы, пару раз невольно сдвигая её, отчего разрез вышел кривым и неровным. Тоже самое вышло и со вторым вертикальным – его делали, включив лазер на правом крыле.

Самое сложное было с верхним разрезом. Тут пришлось одновременно и поворачивать платформу и удерживать ломами корпус истребителя в приподнятом положении. В результате рез получился жутко кривым, с косым наклоном к правой стенке. Но это было не важно – главное, что, когда бойцы просунули ломы в щели и надавили – вырезанный с такими трудами кусок