– Господь послал мне любовь. Избранникответил взаимностью, казалось, что счастье оказалось близко. Но, увы, мойвозлюбленный женат. Его бедная жена не выдержала разлуки и попыталась покончитьс собой. Вот она, настоящая страсть! Но я понимаю Ксению – только любовь важнадля женщины. Врачи сделали невозможное и спасли бедняжку. Надеюсь, что мыстанем с ней подругами. Нам нечего делить, ведь мы любим одного мужчину ихотим, чтобы он был счастлив!

С этими словами Алина принялась вытряхивать назастиранное одеяльце фрукты, конфеты и деликатесы. Журналисты в ажиотажескрипели перьями.

Бабы в палате прекратили умирать, даже тетка,заблевавшая весь угол, оторвалась от восхитительного занятия и уставилась нагоспожу Кармен. Алина дернула носиком и капризно осведомилась:

– Здесь всегда такая вонища? Не могупозволить, чтобы моя лучшая подруга страдала от ужасных условий.

Она бросила цепкий волчий взгляд в глубьсопровождавшей ее толпы и властным голосом приказала:

– Доктор!

Худенький мальчишка со стетоскопом на шеепочтительно приблизился к даме.

– У вас есть приличные платные палаты?Юный Гиппократ кивнул:

– Да, но, к сожалению, очень дорогие.Алина всплеснула руками:

– Неужели думаете, что пожалею на Ксениюденег! Валера, расплатись!

Бритоголовый вытащил из кармана толстеннуюпачку стодолларовых купюр и хрипло осведомился:

– Сколько?

– Не знаю, – растерялся врач, – надовнизу спросить, там же оплатите…

– Давай, Валера, – распорядилась Алина, –действуй. А вы, – бросила она медсестрам, – осторожно перенесите Ксению вдостойную палату. Я никогда не оставляю друзей в беде!

Девочки со всех ног кинулись выполнятьприказание. Тут же появилось кресло-каталка, куда с присюсюкиванием ипричмокиванием поместили Ксюшу. Журналисты опять защелкали фотоаппаратами.

Алина окинула толпу сопровождающих царственнымвзором и заметила у двери ошарашенную санитарку. В мгновение ока певицавыхватила у той швабру, ведро и со словами: “Здесь ужасная грязь” – приняласьдовольно неумело работать щеткой.

Вновь засверкали вспышки. Алина вернула швабрухозяйке и, уходя, сделала на прощание королевский жест.

– И правда, очень грязно, да и запах неиз лучших, – прочирикала прима и гаркнула:

– Мишка, расплатись.

Второй бритоголовый мужик всунул санитарке стодолларов.

– Сделай милость, – очаровательноулыбнулась Алина, – убери блевотину.

С этими словами небесное явление улетело вкоридор. Туда же побежали и спутники. В комнате остался только крепкий ароматпарфюма, перемешанный с больничными запахами, да обалдевшая техничка.

Домой я добралась около девяти вечера изастала в гостиной катающуюся от хохота Машу. Дело в том, что Маруся частенькосмотрит передачу “Спокойной ночи, малыши”. Понимая, что программа предназначенадля совсем маленьких детей, дочь каждый раз делает вид, что собираетсяпосмотреть “Время”, включает телевизор немного пораньше.

Вот и сегодня она самозабвенно уставилась напридурковатых кукол. Филя и Хрюша отправились в гости к молодой рыси в зоопарк.Сначала хищница терпеливо сносила раздражающее приставание и только тихопорыкивала. Потом, очевидно, свет софитов, тихо жужжащая камера и громкоголосыйрежиссер достали несчастное животное. Рысь подняла когтистую лапу и отвесилаХрюше полновесную оплеуху.

Поросенок свалился, как кегля. Филя нерастерялся и решил исправить положение.

– Ах, как милая рысь ласково погладилаХрюшу, – заверещала собачка, – а сейчас я…

Но в этот момент дикая кошка открыла жуткуюклыкастую пасть и откусила болтуну голову. Откусить-то откусила, но не съела, апросто выплюнула. За кадром раздалось тихое ойканье. Рысь с невинным видомпоглядывала в сторону. Филина голова болталась на нитке.

– Ничего, ничего, детки, – заоралплюшевый щенок, – не волнуйтесь, просто киска шутит, проказница этакая.

Послышалось откровенное хихиканье, картинкапропала, возникла заставка и музыка.

Маня буквально взвыла от восторга.

– Какой прикол! Ну скажи, зачем делаютэту передачу в прямом эфире?

И правда, зачем? Не найдя ответа на этотвопрос, я поднялась в спальню, вытянула усталые ноги и стала подводить итоги.Столько тружусь, а толку чуть. Туман только сгущается. Ни на йоту неприблизилась к разгадке Катюшиной смерти! Правда, походя нашла ее мать. Завтраже поеду на Шмитовский искать Анфису!

Утром пейджер молчал. Погода резко изменилась.Вчерашнюю удушливую жару сменила прохлада. По небу бежали довольно плотныеоблака, дул порывистый ветер. Я вышла на проспект и приготовилась ловитьмашину. Но тут мой взор упал на газетный ларек. В витрине красоваласьсегодняшняя “Экспресс-газета”. На обложке – огромная фотография Алины Кармен,скалящейся в объектив белоснежными коронками. “Алина утешает брошеннуюсупругу”, “Эстрадная певица у постели соперницы” – кричали заголовки.

Купив непотребное издание, я влезла в такси ипринялась изучать газетенку. “Алина Кармен вновь собралась замуж”, “Покинутаясупруга покушается нa самоубийство”. Разворот занимали фотографии. Певица,прижимающая к груди встрепанную Ксюшу, кровать, засыпанная фруктами, Алина сошваброй, Алина в центре группы медсестер, Алина около кресла-каталки… Кстати,на этом снимке виднелась и моя физиономия с одурело раскрытым ртом. Материал навсе лады расхваливал сердечность, мягкость, внимательность и бескорыстностьпевицы. В конце сообщалось, что концерты госпожи Кармен начнутся третьего июняи билеты следует покупать в кассах города.

Да, кажется, такое называется теперь мудренымсловом “пиар акция”. А попросту – реклама. Молодец, Алина! Живо сообразила, какпривлечь к себе угасающее внимание.

Дом на Шмитовском выглядел уныло. Облупленноежелтое трехэтажное здание. Но на двери неожиданно оказался щиток домофона.Однако никто не спешил ее открывать. Попробую поискать на фабрике.

Поеживаясь от прохладного колючего ветра, ядошла до “Трехгорной мануфактуры” и ткнулась носом в бабульку, бойцавневедомственной охраны. Примерно с полчаса названивала по разным телефонам инаконец обнаружила женщину, откликнувшуюся на имя Анфиса.

– Сейчас спущусь! – прокричала она втрубку молодым здоровым голосом.