Ловко сбросив ихруки сплеч, Кэтрин нависла над столом ипрошипела:

—Что тынамерен сделать, супруг? Утебя ведь есть какой-то план?

—Для начала успокоиться,— игнорируя истерику супруги, спокойно произнес граф.

—Апотом?— сиздевкой спросила Кэтрин. Видимо, вино быстро дало ейвголову, иначе она быникогда непозволила себе такого пренебрежения ксупругу.

Ответить Генрих неуспел. Франсуа порывисто шагнул вперед игромко провозгласил:

—Проклятый бастард должен умереть!

Сжимая свои маленькие холеные кулаки, онказался сейчас Генриху беспомощным мальчишкой. Особенно после того, как онувидел бастарда Фердинанда вделе. Рукоять меча Франсуа, усыпанная золотом идрагоценными камнями, нафоне его возгласа смотрелась нелепо инеуместно.

—Хочешь вызвать его надуэль?— приподняв правую бровь, спросил Генрих, при этом вупор глядя намладшего сына.

Франсуа дернулся, как отпощёчины, иподался назад. Наего щеках появился румянец. Онобиженно посмотрел наотца, апотом намать.

—Так яидумал,— хмыкнул Генрих и, немигая, уставился насыновей.

—Выразве невидели, что произошло набалу?— холодным тоном спросил он.— Этот ублюдок мастерски скрывал отнас свою сущность. Ионнепростой одаренный. Онет. Он— авант! Такого уровня магов вкоролевстве можно пересчитать попальцам! Даже непомышляйте отом, чтобы противостоять ему открыто! Онведь этого только иждет. Выведь понимаете, что онзадумал? Онрешил отобрать унас все то, что принадлежит нам поправу!

—Но, отец!— озадаченно воскликнул Франсуа.— Как вообще такое возможно? Он— бастард изменника изаговорщика! Оннеможет претендовать наглавенство вроде! Его никто неподдержит!

—Поддержат,— зло выдохнул Генрих.— Еще как поддержат… Разве выоглохли? Онем поют песни вкаждой грязной забегаловке! Оего поединке говорят сейчас вкаждом высоком доме! Наши смерти будут для него подарком. Так что неделайте глупостей… Атеперь оставьте меня… Яустал…

Сыновья, обескураженные словами отца, быстро покинули кабинет, оставив Кэтрин иГенриха наедине.

—Следи закаждых ихшагом,— предупредил граф супругу.— Особенно заФрансуа… Его вспыльчивость может обернуться бедой.

Та, после слов мужа, видимо, немного протрезвела икивнула.

—Что нам делать?— спросила она.— Мыопозорены. Внашем доме завсе эти дни небыло ниодного визита. Мариэль невыходит изсвоей комнаты ивсе время плачет. Маркиз деКолиньи написал ей, что тяжело болен инеможет прийти… Хотя вчера вечером его видели набалу уграфини деСавари.

—Может, это клучшему,— буркнул граф.— Этот деКолиньи никогда мне ненравился. Ионнепара нашей дочери…

—О, Анри!— прижав руки кгруди, взмолилась Кэтрин.

—Хорошо…— немного мягче сказал Генрих.— Да, уменя есть план. Мыбудем ждать, пока неосядет пена этого скандала. Апотом, когда мыподготовимся, мынанесем один единственный удар иуничтожим этого мерзавца!

—Но…— Кэтрин хотела было что-то возразить, ностук вдверь прервал еенаполуслове.

—Войди,— приказал Генрих.

Дверь тотчас открылась, ичерез порог переступил лакей. Наего подносе лежала маленькая бумажная карточка посетителя.

Генрих махнул рукой, илакей приблизился. Взяв сподноса небольшой прямоугольник, граф прочитал то, что там было написано, изадумчиво взглянул насупругу. Вего глазах она распознала знакомый блеск, который всегда возникал вовзгляде Генриха вмоменты озарения.

—Аэто любопытно,— пробормотал онидобавил уже лакею:— Проси.

Спустя несколько мгновений вкабинет графа деГрамона вошел невысокий старик сястребиным профилем. Несмотря навозраст, ондвигался легко иэнергично, словно опытный хищник, следящий засвоей добычей.

Его взгляд был проницателен иостр, адвижения резки ирешительны. Плотно прилегающий ктелу черный наряд подчеркивал стройность икрепость его фигуры, атонкая серебристая прядь волос нависках добавляла ему аристократичности. Хотя дворянином оннебыл.

Граф деГрамон, неотрывно следя запосетителем, напрягся вожидании того, что последует далее.

—Ваше сиятельство,— поклонился старик.— Мадам…

—Приветствую вас всвоем доме,— произнес Генрих, вставая из-за стола, и, взглянув наКэтрин, произнес:— Дорогая, позволь представить тебе купца золотой сотни Паскаля Леграна.

Пока Кэтрин непонимающе хмурилась, видимо, силясь вспомнить это имя, граф продолжил:

—Прошу, мсье Легран… Моя супруга— графиня Кэтрин деГрамон.

—Это честь для меня,— довольно небрежно произнес глава торгового дома «Легран исыновья» исел впредложенное кресло.

—Вина?— спросил граф.

—Уменя мало времени, ваше сиятельство,— холодно произнес купец.

—Тогда кделу,— легко согласился Генрих.— Самому нетерпится узнать, что отменя понадобилось купцу золотой сотни.

—Яслышал оваших трудностях,— произнес Легран.— Иязнаю, кто именно является источником этих проблем.

—Мне известно обэтом ибез вас,— спокойно кивнул Генрих.— Мой племянник иваш внук. Именно этот негодяй повинен втех бедах, что обрушились намой род.

Кэтрин вздрогнула ився подобралась.

Наскулах Леграна заиграли желваки.

—Яникогда несчитал этого ублюдка своим внуком,— зло произнес он.— Итак вышло, что онпринес моей семье неменьше зла, чем вашей. Именно поэтому ясейчас здесь.

—Чтобы что?— Генрих слегка подался вперед.

—Чтобы объединить наши усилия иуничтожить этого негодяя,— процедил сквозь зубы Паскаль Легран.

Где-то вокрестностях столицы…

Придя всебя, Люсиль осознала, что она лежит обнаженная натвердом ихолодном столе. Ееруки иноги были крепко привязаны, агубы скованы плотной тканью, лишая возможности кричать или произнести наговор.

Вокруг царила глухая тишина, нарушаемая только еётяжелым дыханием. Света отодной одинокой свечи, стоявшей рядом сееногами, нехватало, чтобы понять, где именно она находится.

Она попыталась сконцентрироваться, чтобы призвать свою силу, ночто-то мешало ей. Опустив глаза, Люсиль заметила стальной амулет вформе черного паука, тельце которого было выполнено изчерного круда, икоторый был прижат кеегруди. Этот амулет излучал темную ауру, блокируя все магические способности Люсиль. Отужаса иосознания того, вочто она угодила, ведьма яростно задергалась, мыча ирыча.

Амулет словно ожил, иЛюсиль почувствовала слабость вовсем теле. Черный паук судовольствием поглощал еежизненную силу. Осознав это, Люсиль тут жеперестала дергаться изатихла. Вэту жесекунду паук прекратил свою трапезу.

Ведьма тяжело выдохнула изажмурилась. Поеещекам покатились горячие слезы. Вследующее мгновение она сжала зубы, ноуже отзлости насаму себя. Как она, одна изстарших дочерей ковена, умудрилась так глупо вляпаться вэто дерьмо? Аведь, вспоминая все, что произошло накануне, Люсиль немогла несогласиться стем, что западня была настолько примитивной, что даже ребенок почуял бынеладное. Уже неговоря осамой младшей исамой слабой ведьме изеековена…