— Знаешь. Может быть, это не первое наше знакомство, — сказал он, бросив взгляд вдаль к горизонту. — И может, не последнее место, где нам суждено побывать.

— Так значит, всё же суженый?

— Всего лишь один из подходящих вариантов — ведь даже у нас путей было множество. И мы могли забыть друг друга. Могли остаться с другими. Могли никогда больше не встретиться. Но я… выбрал продолжить. — Ричард заботливо убрал мою прядь, лезущую в глаза от ветра. — В моём мире я это не успел, но… Вероника. Выходи за меня замуж.

Он сунул руку во внутренний карман куртки и раскрыл сжатые пальцы — на его ладони оказалось кольцо — старинное, явно из его мира. Похожее чем-то на один из его перстней, такое же широкое, но с красивым камнем, похожим по цвету на “Камень Королей”.

Я невольно поджала пальцы на правой ладони, вспомнив о том, что из последних сил своей убедительности твердила ему, будто давно замужем.

Ричард рассмеялся моему замешательству.

— Да брось. Я и так знал, что ты врунишка. Не таким тоном говорят о любимом муже. — Он взглянул, чуть наклонив голову вниз. — Но все же надеюсь, мне не придётся его убивать.

Пожалуй, в этой шутке была только доля шутки, и Ричард был настроен серьёзно. Конечно, мы оба столько наворотили ради этого. Я смотрела на него и никак не могла насмотреться. Мой мощный, внушительный рыцарь… без страха и упрёка. Пожалуй, он заслужил этот девиз обратно.

Я сочувственно коснулась его щеки.

— Знаешь. Тебе придётся оставить в прошлом свои средневековые замашки, дорогой. В нашем мире не убивают так просто.

— Ого, как ты заговорила. «Дорогой», значит. — Ричард растянул губы в улыбке, с лёгкой угрозой сдавил пальцами мои бедра и взглянул исподлобья. — А в нашем мире на предложение руки и сердца должен последовать ответ, леди Вероника.

Я оглянулась, заметив, сколько внимания мы привлекли к себе. Похоже, зрители ждали продолжения… предложения, даже стало немного неловко. Всё это настолько безумно, что почему бы и нет?

— Для меня… будет честью стать твоей женой, Ричард, — произнесла я и поджала на миг губы, вспомнив, какими эпитетами награждала его раньше, когда только узнала про Севиль. — В любом из миров…

Ричард пристально взглянул мне в глаза после последних слов, взял мою ладонь и надел кольцо, а после поднёс руку к себе и прижался к пальцам нежным, долгим и пронзительным поцелуем.

Кто-то зааплодировал, кто-то из байкеров, видевших сцену, пронзительно прогудел сигналом и одобрительно крикнул что-то, но я смотрела только на Ричарда.

— Ты сумасшедший, — прошептала я. — Ты ведь будешь скучать по Леовин и Исидору, по своим близким и друзьям. Если никогда…

— Есть такое. Но за прошедший месяц я понял, что по тебе моя тоска гораздо глубже. Она, как зуд под кожей, точила меня изнутри. Я всегда чувствовал себя не совсем от мира сего. Может, мой путь как раз — идти дальше.

— “Ты будешь биться до последнего и заслужишь вознаграждение”…

— Похоже, такова моя судьба. Главное найти в сердце ответ, за что на самом деле или за кого бьешься.

Я просто смотрела в лицо, грея руки о его крепкую, теплую шею. И почему мне с ним так легко и свободно — с первой же минуты? Разве такое вообще бывает? Ричард пытливо смотрел в мои глаза, и улыбка его становилась всё загадочней.

— Не говори мне больше про судьбу, — усмехнулась я. — Не знаю, чем вообще мы…

Он стащил меня с парапета к себе в объятия и держал так крепко и легко, словно я вообще ничего не вешу.

— Чем мы думали? Ничем не думали. Не знаю. Потерял покой я с тобой, глупая, сладкая, невероятная женщина. И теперь готов идти до конца, как бы это ни было. — Ричард осторожно поставил меня на землю и прикоснулся к моим волосам, снова мягко убирая от лица. — Хелаин дала этот шанс. Ей понравилось, как мы сыграли в моём мире.

— Значит, Хелаин?

— Ну. У меня тоже хорошие связи. — Его улыбка стремилась к бесконечности. Хвастун! — Попробуем ещё раз?

— Теперь тебе некуда деться! — выбралась я из объятий.

— Как и тебе.

И мы шли по улицам, спускались до самой набережной, касались друг друга и смотрели в глаза — украдкой или прямо — говорили до изнеможения и смеялись, Ричард спрашивал, я рассказывала про всё вокруг, сама замечая чудеса, на которые раньше не обращала внимания, пока не почувствовала, что окончательно замерзла. Ричард, как мог, отогревал мои пальцы, но в конце концов подвёл к мотоциклу и снова кивнул на шлем.

Я задумчиво взяла и вгляделась в глянцевый фиолетовый пластик. Я ли это — Ника Самойлова? Или теперь — будущая жена бывшего лорда? Смешно. Выбрала свой счастливый путь. Но что дальше?

Кому-то придётся привыкнуть быть не лордом в собственном замке, не правителем целой страны, а обычным человеком в нашем мире, найти работу, побыть пока никем… Будет непросто после всей власти и влияния в его мире, к которым он привык. И это уже совсем не похоже на безоблачную сказку с принцем и целым королевством. Ведь деньги закончатся и…

Но я взглянула на Ричарда, который уже сел на мотоцикл, и поняла, что обычным он даже здесь не будет. Если сумел за несколько дней в одиночку, в абсолютно чужом мире раздобыть себе паспорт, деньги, одежду и научился водить — просто в голове не укладывается! — то мне страшно, чего он добьётся дальше. Кажется, для него нет преград: даже другой мир не смог остановить.

Но он все равно ещё столько всего не знает!

Я надела и застегнула шлем, а потом лихо села верхом за Ричардом, чувствуя, как замирает от предвкушения сердце. Ненадолго ощутила и себя “своей” в этой мототусовке, даже помахала одному из ближайших бородачей и прижалась снова к своему рыцарю всем телом. Ради безопасности на дороге, только ради этого, да…

— Поехали, я покажу, где живу.

— Нет.

— Нет? — Я обняла его за талию и заглянула сбоку в лицо.

Ричард обернулся.

— Я одолжил квартиру недалеко.

— У нас говорят: «снял».

Ричард хохотнул.

— Ладно, лингвист.

Я вздохнула и устроилась покрепче позади.

— Придётся позаниматься с твоим акцентом, а то все будут принимать за иностранца.

Ричард сосредоточенно завёл своего “быка”, развернул в сторону дороги, отталкиваясь ногой, и отозвался:

— Так и есть. И вообще, ты, знаешь ли, тоже говорила на нашем очень смешно.

— Так значит, смешно? Но ты ни разу…

— Я же благородный мужчина, у нас не принято насмехаться над девушками. Да и потом, меня это даже волновало. В приятном смысле.

Мотор взревел, и мы тронулись с места — я не успела ничего ответить, только обхватила, насколько смогла, его спину и повернула голову в сторону неба над Москвой — смурную пелену на мгновение прорезал случайный луч солнца.