на разговор, а чтобы не сбежал ствол наставил. В общем, «зови старшего» говорит. Я и побежал за Симоном. Проводил, значит, к этому типу нашего командира, ну и стою слушаю о чём они говорят. Подстраховываю, значит. А у этого пришлого рожа такая наглая, кирпича просит, да и так видно по ужимкам, что дрянь человек. В общем сообщил он Симону, что Лялякина перехватили на дороге какие-то людишки, повязали и выкуп требуют. Чтобы деньги собрать неделю дали, а потом в расход.

Лукич замолк и внимательно посмотрел на Макса.

- Не собрать им триста тысяч даже если артефакт продадут. Разве такие деньжищи соберёшь за неделю?

- Выходит знали, что он ценный груз везёт и старательством занимается. - сказал Макс. - Иначе зачем караулить?

Дед задумчиво потеребил бороду.

- Выходит знали. Бродяг по дорогам много шатается, а зацепили именно Лялякина. Аккурат когда камушек на продажу потащил.

Лукич заохал, запричитал, а потом вдруг спохватился и хлопнул себя по лбу.

- Мне же Фреза нужен, - заторопился он. - Симон сказал, что без него никаких решений принимать не станет. Ждёт он там с бандитом, а я тут с тобой треплюсь.

Лукич бросился к гаражам, и через пару секунд Макс услышал сбивчивую стариковскую трескотню.

7

Новость от Лукича вызвала смешанные чувства. По-человечески он сочувствовал этим парням: второй раз они лишались добытого с таким трудом артефакта, да и товарищ их мог поплатиться жизнью. С другой стороны он не был частью команды. Так зачем же вмешиваться в чужой конфликт?

«В конце концов все они тёртые калачи и найдут какой-нибудь выход без посторонней помощи», - подумал он.

Чтобы лишний раз не мозолить глаза, Воробьёв быстренько прошмыгнул через дорогу и побежал в сторону второго заводского корпуса. «Мёртвый угол» манил как запретный плод. Конечно сталкеры нагнали тумана своими россказнями, но воспринимать их серьёзно не позволяла профессиональная этика. Подобные мистические сюжеты можно было легко списать на обычный трёп.

Убедившись, что за ним никто не следит, Макс подошёл к сетчатым воротам и располосовал сетку так, чтобы легко можно было пролезть. Соблюдать конспирацию он не стал — сделал как удобно. В любом случае рано или поздно о его выходке станет известно. Запрет он нарушил, а после такого вероломства мужики могут и кренделей навешать без всякой оглядки на прежние заслуги.

«Ладно-ладно! У меня есть веские причины, чтобы нарушить их дурацкое табу, - пролезая в дыру, подумал он. - В конце концов я никому ничего не обещал».

Когда Воробьёв оказался по другую сторону забора, то сразу же ощутил лёгкий мандраж.

Он сделал несколько шагов. Обернулся. Дыра в заборе «светила» как фонарь, — с какой стороны не посмотри, а глаз цепляется.

«Сразу сообразят, что моих рук дело, - подумал Макс. - Да и Митька молчать не станет».

Воробьёв выжал улыбку, стянул с плеча автомат и медленно пошёл по дороге. Обратного пути у него уже не было, и он отлично это понимал.

8

Справа дренажная канава заросшая бурьяном, надземная, проржавевшая насквозь теплотрасса, рядок старых тополей за ней. За тополями железная дорога с перроном, длиннущий ангар для хранения заводской продукции и несколько гружённых железом вагонов.

Слева площадка для грузового транспорта, на потрескавшемся асфальте которой, всё ещё стоял скособочившийся автоприцеп. Дальше за площадкой обветшавший административный корпус. С его крыши чёрной бахромой свисали полосы оплавившегося рубероида. Все стёкла на окнах разбиты, кирпичные закопчённые стены посечены пулями.

Несколько раз Воробьёв останавливался, чтобы осмотреться. Следы побоища были всюду. Но Макс давно привык к виду человеческих останков и созерцал следы людских трагедий взглядом хладнокровного циника.

«Да-а-а! Покрошили ребятки другу друга основательно, - подумал он. - Не слабые здесь были разборки».

Прямо перед ним лежал бесформенный мешок с костями. Посеревший, скомканный ветрами камуфляж частично истлел и сквозь рваную ткань виднелись желтоватые человеческие кости. Череп лежал в стороне, а рядом с ним валялась ржавая армейская каска. Из-под костей и остатков комбинезона выглядывал деревянный приклад автомата. У самого края дороги под скрюченным кустом шиповника лежали кости ещё одного бедолаги. Шипастые плети проросли сквозь рёбра растащили позвонки, закатили разбитый череп в яму. Рядышком валялся сплющенный, заросший грязью вещмешок.

Глава 25

1

Прохладный ветер донёс застарелый запах горелой резины. Дальше начинался участок, где мертвецы лежали чуть ли не в обнимку. Вросшие в грязь, в кучи перепревшей листвы, присыпанные пылью и песком — эти не погребённые останки вызывали мрачные аллегории. И без подсчётов было ясно, что в этом месте полегло не меньше взвода. Кости, остатки одежды, вещь-мешки, аптечки. Судя по большому количеству разбросанных вещей, мародёры начали потрошить мертвецов с этой точки. Оружие практически отсутствовало, а рюкзаки валявшиеся на асфальте были вывернуты наизнанку.

Стараясь не наступать на кости, Воробьёв подошёл к трансформаторной будке. Остановился и прислушался. У него возникло стойкое ощущение, что кто-то пристально смотрит ему в спину. Взгляд буквально буравил прожигая плоть до самых костей. Неприятное ощущение усиливали едва различимые шорохи, словно кто-то позади нерешительно переминался с ноги на ногу, не то прикидывая как лучше напасть, не то сомневаясь, а нужно ли это делать вообще.

«Ну вот и началось! - мрачнее подумал Макс. - Стоит остаться одному, и нечисть начинает на тебя охоту».

Он порывисто обернулся и, пригнувшись, выпростал руки с автоматом. Только за спиной никого не было. Абсолютно ничего за что мог бы зацепиться глаз. Открытое пространство до ворот, безмолвное пространство за ними. Ни намёка на какое-либо физическое присутствие врага.

- Ну хорош куражиться! - рявкнул Макс. - Давай выродок, выползай из кустов!

Воробьёв улыбнулся и опустил автомат. Если его кто-то и выслеживал, то пока нападать не собирался. Возможно трусил, возможно изучал. Был ли это мутант-телепат неизвестной породы или какая-нибудь обычная зверюга забредшая в промзону в поисках жратвы, оставалось только догадываться.

- Да не боюсь я тебя!