— Вы еще поцелуйтесь здесь, нашли время и место для признаний! — проворчал наконец-то вернувшийся Ловчий. Линард был не в духе — ему еще предстояло как-то правдоподобно объяснить ночную отлучку чующей ложь невесте — а потому стремился испортить настроение всем вокруг.

Я посмотрела, как перепачканный кровью палач снова пытается вытереться рукавом, но делает только хуже, и хмыкнула:

— Нет, с поцелуями подождем до ванной, пожалуй. А Ровене скажи, что с Томом молодость вспоминал — и не соврешь, и подробности она вряд ли захочет узнать.

Настроение улучшалось с каждой минутой. Я всегда задавалась вопросом, сильный ли я ментальный маг, или нет. И теперь, выстояв против двух потомственных менталистов, я точно знала ответ.

— Чему ты так улыбаешься?

— Поняла, что не менее сильна, чем вы, — а еще меня пьянило ощущение свободы, избавления от давившей на нас угрозы, но это я могла не объяснять — оба друга тоже испытывали это чувство.

Том и Нар с удивлением переглянулись.

— Неужели ты поняла это только сейчас?

— Я же не сталкивалась раньше с другими ментальными магами, — удивилась я. — Как я могла понять?

— Хватит сидеть на холодном, — Томас, наконец-то спрятавший клыки и снова похожий на себя, протянул мне руку, и я не стала отказываться от помощи, наплевав на то, что перепачканными теперь окажемся мы оба. — Ты сталкивалась с нами, греза, — аккуратно придерживая меня за талию, объяснил палач. — Удерживала на грани высшего вампира и вправляла мозги магу Тени. Ты правда думала, что слабый менталист на такое способен?

На этот вопрос у меня ответа не было. Наверное, где-то в глубине души я чувствовала, что уравновесить силу моих друзей может только не меньшая сила, и в то же время я никогда в себе ее не ощущала. Я делала все от меня зависящее, чтобы сохранить наши разумы, пока Том и Нар заботились об остальном. И я так привыкла, что меня все время защищают, что не чувствовала себя равной. Лишь теперь, спустя столько лет, наконец-то пришло осознание.

Пока я размышляла, Линард выпустил на поле бойни голодную Тень. Подчиняясь воле Ловчего, она делала все тоже самое, что и туман, окончательно стирая отпечатки нашей магии и заметая следы. Мы с Томом попрощались с повеселевшим другом — похоже, за отмазками для Ровены он теперь будет приходить ко мне — и шагнули сквозь портал домой. Долгая осенняя ночь, как и очередная страница истории темных гончих, подходила к концу.

* * *

Следующим утром нас с Ровеной, действительно, вызвали на массовое убийство в королевскую резиденцию, но пока мы туда ехали, из Управления сообщили — это дело палачи забрали себе. Я только обрадовалась — Томас все-таки избавил нас с вампиршей от неаппетитного зрелища, а вот некромантка повозмущалась, сетуя, что ее оставили без работы. Ха, это она просто не знала, что за работа могла ей достаться. Благодаря вмешательству Дознания подробности гибели еще одного лорда Совета в газетах не появились, да и вообще смерть лорда Ферроу осталась незамеченной широкой общественностью, точно так же, как и вся его деятельность. Расследуя гибель лорда и разбирая его документы, Том подтвердил немало своих догадок об аккуратном манипулировании Артура Ферроу как текущей политикой Совета, так и ходом переворота пятнадцать лет назад. Однажды палач даже пожаловался, что, если арестовать всех, о чьей деятельности Ферроу собрал информацию, государство снова останется без власти. Впрочем, никто бы этого Тому сделать не позволил — лорды Совета, понявшие, что многие их тайные делишки были известны погибшему коллеге, а теперь открылись и главе Дознания, активно вставляли палки в колеса расследования, не подозревая, что тем самым только играют на руку палачу.

Информацию о роде ментальных магов на королевской службе Том, по моей просьбе, утаил от Совета. Косвенные намеки указывали на то, что именно Ферроу, не рассчитав давления, сделал последнего короля безумным, и я не хотела, чтобы за и так настрадавшейся Фаей хвостом тянулась подобная слава. Перебирая старые, касавшиеся еще королевской эпохи записи, я в который раз задумалась о последних словах погибающего монарха, породивших туман. Аномалия, поглощающая магию, уравнивающая возможности магов и простых смертных… Могло ли быть так, что безумный король своим проклятием пытался лишить амбициозного родственника сил? Этого мы уже никогда не узнаем.

Эпилог

От ментального блока Фая Ферроу избавилась меньше, чем за неделю. Я только усмехнулась, услышав в своей голове настойчивый зов — кажется, я недооценила упорство этой девчонки.

«Что теперь будет со мной?» — после краткого обмена любезностями Фая задала тот же вопрос, что и ночью в парке. Я мысленно улыбнулась такому постоянству.

«Я пришлю к тебе одного своего друга», — пообещала я, имея в виду саму себя. Без воспоминаний о ночи в королевской резиденции девушка не могла знать, кем в действительности является Ночной Кошмар. — «Она присмотрит за тобой, пока не научишься сама решать свои проблемы. Подумай пока, каким ты хочешь видеть свое будущее. Детство у тебя отняли, но ты еще можешь построить свою жизнь по своему усмотрению».

«Я даже не представляю, с чего начать», — растеряно призналась Фая. Что ж, это было не удивительно.

«У тебя, на самом деле, только два варианта», — вздохнув, подсказала я. — «Ты можешь продать все и уехать подальшеот Родена, куда-нибудь в провинцию, где твой дар без подпитки источниказаснёт. Тебе даже хватит денег, чтобы прожить до самой старости, если сильно не транжирить. Но никто не даст тебе гарантии, чтокто-либо из знакомых отца не в курсе про твой дар и не попытается тебя, беззащитную, присвоить. Или что твои дети или внуки в поискахлучшей жизни не вернутсяоднажды в Роден. Ты не представляешь, каково это, когда дар не раскрывается постепенно, а обрушивается на тебя лавиной. У твоих потомков, не важно, сохранишь ты тайну или велишь передавать ее из поколения в поколение, как предупреждение, будет мало шансов не сойти с ума, оказавшись рядом с магическим источником».

«А второй?» — немного подумав, поинтересовалась леди Ферроу.

«Учиться и становиться сильнее. У тебя ведь не только ментальный, но и классический магический дар?»

«Да», — не удивилась моей осведомленности Фая. — «Только он не такой сильный, как ментальный, к тому же отец не позволял мне его развивать. Я лишь делала ловцы снов для себя», — девушка приоткрыла щиты, показывая, как выглядит ее комната — все пространство под потолком было увешано искусными плетеными украшениями. — «Это все — артефакты с заложенными в них снами, какой повесишь над кроватью, такой