Сегодня у епископа Арингаросы особый день. Пять месяцевназад епископ вернулся со встречи в обсерватории Ватикана, где узнал нечтотакое, после чего сильно изменился. Несколько недель он пребывал в депрессии, апотом поделился новостями с Сайласом.

– Но это просто невозможно! – воскликнул Сайлас. –Я отказываюсь верить!

– Это правда, – сказал Арингароса. – Сколь никажется невероятным, но это истинная правда. Всего через шесть месяцев.

Слова епископа страшно напугали Сайласа. Он много молился занего, но даже в те черные дни его вера в Бога и «Путь» ни разу не былапоколеблена. Лишь месяц спустя он узнал о том, что сгустившиеся над ними тучичудесным образом развеялись и впереди вновь забрезжил свет надежды.

Божественное вмешательство – так называл это Арингароса.

Впервые за долгое время епископ смотрел в будущее безстраха.

– Сайлас, – шепнул он, – Господь осенил нас своейблагодатью, дал возможность защитить «Путь». Наша битва, как и все остальныебитвы на свете, требует жертв. Ты готов быть солдатом Создателя нашего?

Сайлас рухнул на колени перед епископом Арингаросой,человеком, подарившим ему новую жизнь, и сказал:

– Я всего лишь овца в стаде Пастыря нашего. Веди меня туда,куда велит сердце. И я пойду.

Когда Арингароса описал все открывавшиеся перед нимвозможности, Сайлас окончательно уверовал в то, что это дело рук и промыслаБожьего. Чудесная судьба! Арингароса связал его с человеком, который ипредложил этот план. Человек предпочел назваться Учителем. И хотя Сайлас ниразу не видел Учителя, говорили они только по телефону, он благоговел передним, был потрясен глубиной его веры и широтой власти, которая распространялась,казалось, на всех и вся. Учитель, как представлялось Сайласу, знал все, у неговезде были глаза и уши. Откуда он получал всю информацию, Сайлас понятия неимел, но и Арингароса очень верил в Учителя и вселил в Сайласа то же чувство.

– Делай то, что говорит тебе Учитель, исполняй каждую егокоманду, – внушал епископ Сайласу. – И тогда мы победим!

Победим! И вот теперь Сайлас смотрел на голые деревянныеполы кельи и понимал, что победа ускользнула у них из-под носа. Учителяобманули. Краеугольный камень оказался ложным следом. И все надежды пошлипрахом.

Сайласу хотелось позвонить епископу Арингаросе ипредупредить его, но на сегодня Учитель распорядился перекрыть все каналыпрямой связи между ними. Ради нашей же собственной безопасности.

И вот наконец, уступая нестерпимому искушению, Сайлас встална ноги и поднял валявшуюся на полу сутану. Достал из кармана мобильник. И,потупившись от смущения, набрал номер.

– Учитель, – прошептал он, – все пропало. – Изатем поведал всю правду о том, что произошло.

– Слишком уж быстро ты теряешь веру, – ответил емуУчитель. – Я только что получил неожиданные и весьма приятные для насизвестия. Тайна не утеряна. Жак Соньер перед смертью успел передать информацию.Скоро позвоню, жди. Работа наша еще не завершена.

Поездка в плохо освещенном металлическом кузовебронированного фургона походила на перемещение в одиночной камере. Лэнгдонпытался побороть знакомое неприятное чувство – боязнь замкнутого пространства. Бернесказал, что отвезет нас на безопасное расстояние от города. Но куда? Какдалеко?..

Ноги у Лэнгдона затекли от неподвижного сидения наметаллическом полу, и он сменил позу. К груди он по-прежнему прижималдрагоценную шкатулку, которую все же удалось вывезти из банка.

– Кажется, мы выехали на автомагистраль, – шепнулаСофи.

И действительно, после остановки на пандусе грузовик резкорванул с места, потом минуту или две ехал, сворачивая то влево, то вправо, ивот теперь быстро набирал скорость. Софи и Роберт чувствовали, как гудят подними пуленепробиваемые шины от соприкосновения с гладким асфальтом. Лэнгдонопустил драгоценный сверток на пол, развернул и достал шкатулку розовогодерева. Софи подвинулась поближе, теперь они сидели бок о бок. «Мы с ней похожина маленьких ребятишек, склонившихся над рождественским подарком», –подумал Лэнгдон.

По контрасту с теплыми оттенками палисандрового дереваинкрустированная роза на крышке была сработана из породы более светлых тонов,возможно, из тополя, и даже в полумраке излучала, казалось, слабое свечение. Роза.Многие армии и религии пользовались этим символом, не чужд он был и тайнымобществам. Розенкрейцеры. Рыцари Розового креста.

– Давайте, – сказала Софи. – Откройте же ее.

Лэнгдон глубоко вздохнул и перед тем, как поднять крышку,бросил последний восхищенный взгляд на изысканное изображение цветка с пятьюлепестками. Затем отпер защелку, приподнял крышку, и взорам их предсталнаходившийся внутри предмет.

Лэнгдон успел пофантазировать на тему того, что можетнаходиться в этой шкатулке, но теперь было ясно: ни одна из самых смелых егофантазий не подтвердилась. В шкатулке, обитой блестящим малиновым шелком,угнездился предмет, постичь предназначение которого с первого взгляда былопросто невозможно.

Это был каменный цилиндр размером примерно с банку дляупаковки теннисных мячей, сделанный из белого, хорошо отполированного мрамора.Но при этом он был не цельным, а собранным из отдельных частей. Пять мраморныхдисков размером с пончик накладывались друг на друга и скреплялись между собойизящной медной полоской. Вообще все это очень походило на калейдоскоп сколесиками. Концы цилиндра прикрывали чашечки из мрамора, отчего заглянуть внего оказалось невозможно. По бульканью жидкости внутри можно было догадаться,что цилиндр полый.

Но гораздо больше Лэнгдона заинтриговали надписи,выгравированные на внешней поверхности цилиндра. На каждом из пяти дисков былиаккуратно и четко выгравированы серии букв, весь алфавит, причем на каждомдиске разный. Цилиндр с буквами напомнил Лэнгдону любимую игрушку его детства,трубочку, состоявшую из нескольких «стаканчиков» с буквами, вращая которыеможно было составлять разные слова.

– Поразительно, не правда ли? – прошептала Софи.Лэнгдон посмотрел на нее:

– Прямо не знаю, что и сказать. Что за чертовщина?

В глазах Софи замерцал огонек.

– Мой дед вырезал такие из дерева, это было его хобби. Авообще это изобретение Леонардо да Винчи.

Даже в полумраке, царившем в кузове, было видно, какизумился Лэнгдон.

– Да Винчи? – пробормотал он, всматриваясь в странныйцилиндр.

– Да. Эта штука называется криптекс. Если верить деду, ееукрашают отрывки из секретных дневников Леонардо.

– Но для чего предназначен этот цилиндр?