— Ты так думаешь?

— Я об этом где-то читал и согласен, но сам особенно не задумывался.

— Нет, это все неверно! Животные тоже умеют думать, и животные знают, что они умрут. Я вспоминаю как, в детстве мы жили в деревне и у нас были свиньи. Когда наступали холода, то одну или нескольких свиней закалывали, так вот, те свиньи, которых собирались пустить на мясо, за несколько дней до своей смерти теряли аппетит и вообще вели себя неспокойно, а остальные жили, как раньше. А ты говоришь!

— Наверное, основное отличие состоит в том, что у человека есть душа, а у животных нет, — неуверенно произнес я.

Дядя Гриша посмотрел на меня, как мне показалось, несколько разочарованно и спросил:

— А ты знаешь, что такое душа?

Я пожал плечами.

— Ну вот, не знаешь, а говоришь.

И, увидев мое смущение, успокаивающе добавил:

— Да ты не волнуйся, никто не знает, и никто ее не видел, хотя многие говорят.

— Хорошо, дядя Гриша, а ты сам как думаешь про человека?

Наступила пауза.

— Я думаю, что человек, грубо говоря, состоит из двух частей: видимой и невидимой. Видимая — это тело, т. е. как у остальных животных, а невидимая…

— Невидимая — это душа. — Съехидничал я.

— Я бы с тобой полностью согласился, если бы ты наконец объяснил мне, что это такое. — Дядя Гриша, не обращая внимания на мое смущение, продолжил: — Я считаю, что невидимая часть человека — это его совесть.

— Совесть? — удивился я. — А что это такое? Насколько я понимаю, ее тоже никто не видел?

— Не видел, но она есть! Давай разберемся. Сейчас везде, где только можно, висят различные плакаты с одинаковым содержанием, которое заключается в их названии: «Моральный кодекс строителя коммунизма». Так вот, такой или подобный ему кодекс есть у каждого народа и, главное, у каждого человека, хочет он этого или нет. Причем у каждого человека он свой, и чтобы ни сделал человек, он всегда невольно сверяет поступок с этим своим кодексом и, что удивительно, если поступок противоречит кодексу, человек чувствует это, он может не понимать почему, но наступает внутренний разлад, который со временем ослабевает или усиливается, но в принципе не никогда не исчезает, а бывает приводит к тяжелым последствиям.

— Так что, по-вашему, совесть, это «Моральный кодекс»?

— Конечно, нет? Я этот пример привел для того, чтобы ты понял, что у человека есть часть, которая невидима, но она есть, и это его главное отличие от других животных. Так вот эти обе части человека крепко связаны друг с другом, но это не мешает им развиваться, причем развитие каждой идет своим путем от рождения до самой смерти и пути эти, в принципе, похожи.

Сразу после рождения развитие идет в сторону совершенствования и идет очень быстро, потом скорость замедляется и наступает момент, когда она становиться равной нулю, это момент самого высокого уровня развития, причем у каждого человека он свой, потом неизбежно начинается спад. Человек дряхлеет физически, меняется его мораль, идет процесс ее упрощения, человек перестает «заморачиваться». Я по себе сужу, когда был молод, прислушивался к чужому мнению по любому вопросу, мне было интересно, что о конкретной истории думает другой человек, и если был с ним не согласен, пытался убедить его, но при этом внимательно слушал его возражения, и если они для меня оказывались убедительными, пересматривал свои представления, т. е. я развивался. Со временем откуда-то появилась и росла нетерпимость к чужим суждениям, их заменяла уверенность в своих представлениях, и хоть я еще заставлял себя выслушать другого человека, но это никак не влияло на принимаемые мной решения. С годами уверенность в своей правоте только росла и незаметно наступило время, когда я твердо знал, как должен правильно поступать человек в каждой конкретной ситуации, и я категорически не хотел тратить свое время на обсуждения, потому что я лучше него знал, как он должен был правильно поступить, и если он не хотел поступать так, как я считал правильным, меня охватывало раздражение, легко переходящее в гнев. При этом моя совесть молчала, я не давал ей слова. Сейчас, благодаря твоей истории, я ясно понял, что так дальше жить нельзя. Вот смотри, например, в случае с тобой я четко знал, что ты должен не раздумывая назвать мне имя той женщины и это единственно правильное для тебя решение. Только так и не иначе! А теперь моя совесть заговорила, и я вдруг понял, что так нельзя, что я живу неправильно, но как изменить себя, я пока не знаю.

Дядя Гриша замолчал. Молчал и я, да и что я ему мог посоветовать в свои неполные шестнадцать?!

— Я понимаю, тебе это неинтересно, да и не все понятно в этой моей доморощенной философии, ты, наверное, думаешь, что я развожу свои антимонии, но поверь, я хочу, чтобы ты понял, что я все это рассказал не только для того, чтобы разобраться в себе, как-то оправдать себя, свое поведение, а для того, чтобы ты запомнил и как можно дольше держал себя на контроле. Конечно, и у тебя наступит время, а наступит оно незаметно, когда ты своими поступками с твердой уверенностью в своей правоте сможешь поломать жизнь другому человеку, а это очень страшно, и страшно то, что загнанную свою совесть твоя будет при этом молчать, потом, через годы, она тебе обо всем напомнит и тебе будет очень плохо, как мне сейчас, так что не упусти этот важный момент.

Дядя Гриша замолчал и лежал с закрытыми глазами. Я даже подумал, что он уснул, но он открыл глаза и продолжил:

— Все это я понял сейчас, в больнице и благодаря этому случаю. Я мог бы сломать тебя, искалечить твою жизнь, поверь, мне это несложно, а ты бы не простил мне этого никогда, а самое страшное, я был бы абсолютно уверен в своей правоте. Я сейчас говорю, а у самого мороз по коже. Права твоя мама, вот выпишусь и в отпуск и постараюсь, куда-нибудь уехать, не отдыхать, нет, мне надо многое переосмыслить, разобраться в себе, все взвесить. Не знаю