двери, окованной железными полосами. Уже взялась за ручку, намереваясь проскользнуть внутрь, как дверь распахнулась, едва не съездив мне по лбу. На пороге стоял чуть сутулый тщедушный мужчина, в котором я с запозданием опознала замдекана алхимического факультета Гжеся Ремица. Его самого и его брата Габриэля знали многие. По Школе ходили легенды о их незаурядных способностях и высоком положении в гильдии алхимии. Не знаю, как Габриэль, а Гжесь был страшным занудой. Спесивым и заумным. К несчастью, именно он преподавал реставрационную алхимию на старших курсах, и единственное, что я вынесла из его лекций, так это, что все мы безголовые дубины недостойные светоча его разума и знаний. А ещё он совершенно не запоминал лица…

— Что вам нужно, панна? — хмуро поинтересовался алхимик. — Вы заблудились? Выход в другой стороне.

— А? Нет, — я решила если врать, то врать до конца. — Я новый реставратор. Пан Пшысь отправил меня за работой моего предшественника. Вы уже закончили с краской? Мне нужно осмотреть картину, — говоря это, я активно наступала на сутулого алхимика, стремясь попасть в мастерскую, чтобы хоть краем глаза взглянуть на злополучную картину.

— Что вы… куда вы, — он попытался вытолкать меня вон. — Здесь зелья! Вы не подготовлены должным образом, нарушите процесс!..

Ремиц таки выпихал меня вон, захлопнув дверь прямо перед носом, но пока мы препирались на пороге, я успела разглядеть низ картины на станке — среди причудливых кустов стелилась по нарисованной земле от изящных женских ног жуткая тень чудовища. Кажется, я нашла, то что искала.

Из записок Бальтазара Вилька мага-припоя Ночной стражи

Пронька, позабыв на время даже про своё неприменное ворчанье, возился со мной, как родная мамочка. Всего обмотал бинтами, как гардарскую мумию[2], напоил кипятком и упорно пытался уложить в кровать. Но боевые маги так просто не сдаются! Замотавшись в халат и плед, я уснул прямо за столом на кухне, так и не выпустив из рук любимую керамическую чашку.

Снилась погоня по акведуку, беготня по музею и ехидная ухмылка Рекара Пшкевича.

Я проснулся еще более уставший, чем был. Болели оставленные на груди и руках раны, напряженно гудела, будто в ней развели улей илардийских пчёл, нога, да и остальные части моего несчастного организма ломило и крутило от вчерашних приключений.

— Будто и не отдыхал, — пробормотал я, поднимаясь за трубкой.

— Потому что нормальные люди в кровати почивают, а не крючатся, не пойми где, — немедленно запричитал домовой.

Но я только отмахнулся.

— Не твоего ума дело.

Помяв табак, напихал его в чашу трубки и чиркнул спичкой. Затянулся и, привалившись к подоконнику, выпустил облако дыма.

Дело вроде бы шло к концу. Мы обложили тварь со всех сторон, и ей некуда деться. Значит, так и прячется в музее. Когда мы её найдём, вопрос времени. Но вот с её хозяином всё намного сложнее. Уж слишком многие претендуют на эту неблагодарную роль. Хорошо, что хотя бы с Аланы теперь можно снять подозрения. Не знаю уж зачем она нацепила на себя иллюзию на балу, но к смешливице это не имеет никакого отношения. Тот, кто ею управлял, находился совсем рядом. Больше всего хотелось повесить все убийства на Рекара Пшкевича.

— Пронька! — вскрикнул я. — Немедленно найди мне Ерамира Пыжика.

Домовой забормотал что-то неблагожелательное, но с кухни всё-таки скрылся. Сам-то он никуда не пойдет. Домовые на то и домовые, чтобы при доме жить, но связь у них между собой налажена отличная. Так что можно не сомневаться, что Пыжик получит мое приглашение в кратчайшие сроки.

Глава кафедры боевой магии без сомнения влип в это дело по самые уши. Даже признался, что частенько наведывается в музей и, так или иначе, появлялся на всех местах преступлений, Марек проверил по моему приказу. У него есть железный мотив. Повергунв Кипеллен в хаос, опозорив имя городского головы и других членов совета, перевесив обвинения в убийствах и смуте на гильдию алхимиков он сможет наконец выйти из тени и выделиться. Конкурировать с двумя могущественными гильдиями и стать новым градоначальником по-другому, он просто не сможет. Скорее всего Пшкевич собирается поймать тварь, чтобы собственноручно остановить бесконечную череду убийств, чтобы всем показать, что может сделать то, с чем не справились Ночная стража и городская власть. Тогда понятно, зачем он устроил спектакль в картинной галерее, сделав вид, что не может найти никаких следов твари. Боялся, что придётся делить славу со мной и капитаном.

Связать его со всеми жертвами будет сложно, но если Цвях из Горшечной банды признается, что для убийства Кузьки его нанял именно Рекар, разобраться в этом деле будет значительно легче.

Я не успел докурить вторую трубку и допить еще одну чашку дистиллята, как вернулся Пронька, а следом за ним, хмурый, невзрачный топтун. Он полностью соответствовал своей профессии. Незапоминающееся лицо, темная, неприметная одежда и такой же тихий, неразборчивый голос.

— Приветствую, пан магистр, — прошелестел он.

— И вам всего хорошего, — кивнул я, — чем порадуете, пан Пыжик?

— Ничего сверхъестественного, — пожал плечами топтун. — Рекар Пшкевич ведёт разгульный образ жизни. Преподаёт мало, зато каждый вечер посещает увеселительные заведения. Часто бывает в городском совете и Ночной страже. А ещё чаще в музее.

— Подробнее опиши вчерашний вечер, — прервал я.

— Так, всё как я и сказал, — приглушенно заметил Ерамир Пыжик. — После обильного обеда, во время которого он поглотил четырех перепёлок, паштет из гусиной печени…

Я нетерпеливо покрутил пальцем, мол переходи к делу.

— Да, да, — он пристыженно втянул голову в плечи. — Простите пан магистр, иногда мелкие детали имеют слишком большое значение, я привык замечать и фиксировать всё. После обеда Рекар Пшкевич поехал в музей. Пришлось постараться, чтобы дойти до реставраторских подсобок незамеченным, отводить глаза легче всем сразу, чем куче людей по одиночке… Там он общался с неким подозрительным типом, я еще не выяснил его имени, они обсуждали какую-то картину, из-за которой полетят многие головы.

— Так и сказал головы? — встрял я. — Вот тут давай поподробнее, желательно слово в слово.

— Так и сказал, — почти незаметно кивнул топтун. — Тип требовал быстрее со всем закончить. А Рекар Пшкевич отвечал, что и так сильно рискует, что всё делает практически один. Что