— А не слипнется? — беззлобно подначил тролль.

— Только если сапожного клея дольешь, — фыркнула я.

— Смотрю, ты бодрячком после вчерашнего, — Румпель навалился на стойку, выставив передо мной исходящую ароматным паром кружку. — Что вообще произошло?

Угу, кто бы мне объяснил, что это вчера было! До сих пор губы болят… и руки.

— Да так, досадное недоразумение, спутал меня, — отмахнулась ваша покорная слуга.

— Ничего себе недоразумение! — бесцветные глаза тролля потемнели от гнева. — Берега твой Вильк попутал! Он же тебя едва не угробил!

— Во-первых, дидька лысого он мой? А во-вторых, ну, не угробил же… — я осторожно отхлебнула глинтвейна, ой хорошо-то как, уже не кипяток, но ещё горячий, в самый раз…

— Не понимаю я тебя, Алана, — вздохнул Румпель, наливая себе пива. — Если бы не Адель, я бы вчера эту породистую рожу так подправил, чтоб полгода всю зарплату на зубного лекаря тратил!

— Спасибо, конечно, — я медленно и аккуратно поставила кружку на стойку, — у меня и других проблем хватает, — пальцы сплелись в замок вокруг горячих глиняных стенок, а внимание переключилось на компанию студентов в дальнем углу.

Похожий на тощего полинялого крысенка адептик, взгромоздился на стол и, чуть пошатываясь, нагло хвастался своими весьма скромными успехами. Лицо показалось знакомым.

— Румпель, — я отпила ещё глоток.

— Мм? — невнятно откликнулся тролль, дожевывая соленый сухарик из миски на стойке.

— А кто тебе диван отдал? — наконец озвучила я насущный вопрос.

— Да он из ваших, из школьных, то ли преподает чего, то ли так, у кормушки крутится, — Румпель поскреб макушку, — Конрад Мыш… Да вон он на столе стоит, паскуда! Защиту обмывает… А что?

— Ха! Диван-то образумленный оказался! Ты не представляешь, что эта бешеная мебель в лавке устроила. Врочек до сих пор, небось, успокоительное пьёт.

— Что? Ну, я ему сейчас обмою! — тролль звериным прыжком перескочил через стойку, а я поспешила следом.

Мыша я знала, не то чтобы хорошо, но достаточно, на одном потоке учились, как-никак. Он ещё тогда теорией образумления вещей увлекался, а сейчас, выходит, аспирантуру защитил. Это что же получается, он диван троллю спихнул, чтоб от неудачного эксперимента избавиться? Ну, сейчас получит, криворукий!

К столу мы с троллем подошли одновременно.

— Ты что же мне в прошлый раз подсунул? — заревел Румпель.

Пьяный Конрад подавился зубодробительной фразой, потерял равновесие, зашатался и нелепо всплеснул руками. Покрасоваться перед товарищами не получилось. Он едва не свалился со стола. Зато выпаленное заклятье улетело в сторону и голубой стрелкой впечаталось в медный бок водопровода. Труба вздрогнула, с силой ломанула обод соединения и, ощерившись зубами-болтами, начала извиваться змеей. Из разорванного стыка хлынула ледяная вода. Румпель мигом крутанулся спиной к потоку, прикрывая меня, а товарищи Конрада с гиком и улюлюканьем рванули на выход. Цеховики бросили домино с недоеденной яичницей и, матерясь, поспешили следом.

Мыш тоже попытался сбежать вместе со всеми, но ноги заплетались, и тролль схватил виновника безобразия за шиворот. Дернул, вовремя оттащив горе-мага от разошедшегося водопровода. Зубы-болты лязгнули в дюйме от дурной головы.

— К стойке! — рявкнул Румпель, отступая.

Не дотянувшись до нас, труба с остервенением набросилась на ближайший дубовый стол. А из торчавшего в стене обломка прибывала вода.

— Немедленно верни всё, как было! — зарычал тролль.

Конрад завертел головой, удивлённо хлопая мутными глазами.

— Как было, больше никогда не будет, — икнув, философски заметил он.

— Колдуй, морда крысиная!

Румпель с силой впечатал горе-мага в стойку, но Мыш только затряс головой.

— Час, два, и само угомонится, — с трудом выговорив последнее слово, сообщил он.

— Лучше начинай колдовать, а не то, я тебе колдовалки повыдергаю и так засуну, что сесть не сможешь! — гибкий троллий хвост нервно хлестал по бедрам, оставляя на штанах мокрые следы.

Мы обернулись на хруст дерева. Змее-труба бросила стол и, ухватив тяжелый табурет за ножку, безжалостно крошила его о разбитую столешницу. К такой не подступишь — совсем озверела. А вода уже доходила до щиколоток.

— Как утихомирить эту дрянь? — напустилась я на невменяемого чароплета.

— Да чего ты взбеленилась, — проблеял он, — временное образумление через час само пройдёт.

— Через час мы тут кверху брюхом всплывем! — завопил тролль, встряхивая Конрада, словно тряпичную куклу.

— А на диван ты, значит, постоянное использовал? — мои глаза недобро сузились.

— Ка-акой диван? — Мыш залупал маленькими глазками-бусинками.

— Который ты мне, паскуда, в счет долга отдал!.. — тролль ещё раз ощутимо приложил виновника ребрами о стойку.

— Конрад, — подколодной змеёй прошипела я, нависая над ним, — или ты немедля утихомиришь это гадство или я лично сдам тебя в Серый Трибунал за нарушение чародейского кодекса.

Мыш, и без того изжелта-бледный, стал почти бесцветным. Серый Трибунал, состоявший из магов и храмовников следил за недозволенным колдовством и сурово карал виновных. Попавшие под его надзор, могли смело ставить крест на карьере. А уж студенты и вовсе прощались со светлым будущим раз и навсегда. Судя по вытянувшемуся лицу и трезвеющим глазам, за Конрадом уже водились грешки, и этот мог стать последним.

— Я всё исправлю! — взвыл он, рванувшись из лапищ тролля, — ну, кроме дивана, — стушевался он, под тяжелым взглядом Румпеля, — его только в топку.

— Я тебя сейчас самого в топку засуну, — прорычала я, — утихомирь трубу, пока мы не утопли!

— А… ну не всё так просто… Она там вон погнулась, — указывая трясущейся рукой, забормотал Мыш. — Не смогу одновременно выпрямить и расколдовать. Пусть её тролль зафиксирует, тогда получится!

Румпель смачно выругался, но ослабил хватку на воротнике Мыша.

— Попробуешь сбежать, превращу в половую тряпку, причем без магии, — тролль отпустил Конрада и переключился на трубу, доламывавшую очередной стул.

Образумленный водопровод заметив подбирающегося хозяина таверны, оставил расщепленную деревяшку и кинулся в атаку. Румпель качнулся в сторону и, изловчившись, взвалил трубу себе на плечо. Обхватил морду-раструб огромными лапами и, зафырчав от натуги, прижал к ободу соединения.

— Чуть правее, — скомандовал Конрад.

— Да… чтоб тебя… Быстрее, пока она мне пальцы не отгрызла! — рявкнул тролль.

Мыш что-то неразборчиво прошептал и взмахнул руками, накрыв трубу мерцающей сетью. Румпеля, ненароком коснувшегося заклятия,