Тут мне вспоминается такси.

– Вам сделали анализ крови, – сообщает медсестра, – и некоторые показатели критично низкие.

– Что это значит? – не понимаю я.

– Что вы слишком мало ели и пили, – отвечает она, – потому и сознание потеряли.

– То есть меня не сбило такси? – Даже странно.

– Нет, его шофер вызвал скорую после того, как вы упали в обморок на тротуар, – поясняет она.

Значит, это не Каделлы до меня добрались, а РПП. Это из-за него я ничего не ела с тех пор, как ступила на землю Нью-Йорка, если не считать кусочка рогалика.

Я смотрю в больничное окно и вижу за ним темноту.

– Сколько сейчас времени? – спрашиваю я у медсестры.

– Семь часов вечера. Вы весь день были в отключке, – говорит она. – Кстати, к вам давно уже пришел посетитель. Я велела ему подождать, пока вы очнетесь, чтобы можно было провести осмотр.

Посетитель?

Может быть, это пришел Пол. Настоящий. Они с Энтони вполне могли уже вернуться из Северной Каролины. Но откуда он мог узнать, что я здесь? Скорее уж, это Джейсон. Наверное, ему в конце концов удалось найти меня после того, как я улизнула из головного офиса ФБР. В первую очередь власти всегда ищут в больницах.

Сестра проверяет у меня пульс, температуру, давление.

– Состояние стабильное. Теперь вам необходимо поесть и попить, – говорит она и показывает на поднос с едой. Там бутерброд с сыром, красное желе и апельсиновый сок. – А я приведу посетителя.

Медсестра выходит, и через мгновение в дверях появляется Эдди.

Сердце подпрыгивает к горлу. Ему небезопасно тут находиться! Как он вообще узнал, что я здесь? И с кем Сара?

– Привет, – неуверенно говорю я.

– Привет, – отвечает он, подходит и опускается на стул, стоящий возле моей кровати. – Это, конечно, не «Фор сизонс» в Санта-Барбаре, но раз ты здесь, то и я тоже.

Я совершенно забыла, что в эти выходные мы должны были поехать в Санта-Барбару отмечать нашу двухлетнюю годовщину. Эдди берет мою руку в свои.

– До чего же я рад, что ты жива!

– Как ты узнал, что я здесь?

– Мне из больницы позвонили. Нашли у тебя в сумке телефон, мой номер оказался последним в списке исходящих, вот так на меня и вышли. Я завез Сару к родителям и прилетел первым же рейсом.

– А тебе не опасно тут находиться? – волнуюсь я.

– Может, и опасно, но не мог же я оставить тебя одну в больнице другого штата, – с запинкой говорит Эдди.

– Спасибо! – Я безмерно благодарна ему за приезд. Так замечательно снова его видеть!

– Пол вернулся из Северной Каролины и нашел информацию по малютке Салли. – Теперь голос Эдди звучит мрачно. – Она умерла не от СВДС.

Я судорожно втягиваю в себя воздух.

– Как это?

– Она действительно скончалась в больнице на второй день жизни, но ее смерть была вызвана опиоидной ломкой. В гибели малышки виноват препарат «ТриКФармы».

– Господи, какой кошмар!

Еще проходя клиническую практику, я узнала, что симптомы опиоидной абстиненции у новорожденного могут проявиться даже спустя несколько месяцев после того, как мать отказалась от наркотиков. Это и произошло с Салли.

– Каделлы подкупили кого-то в больнице, чтобы твоей маме сказали, будто дело в синдроме внезапной детской смерти. Им было ясно, что Ирен может заявить на них в суд, и тогда всплывут все их махинации.

Эта семейка – просто воплощение зла. Подумать только, сколько жизней можно было бы спасти, прекрати «ТриКФарма» свое существование пятьдесят лет назад!

Однако мне по-прежнему непонятно, какая Каделлам разница, знаю ли я про Салли, и с чего они вдруг задались целью выяснить, жива ли еще моя мама. Уже десятки лет всем известно, что отмена их препаратов может стать причиной смерти. Это не жареная новость, которая бы угрожала компании.

– Но почему Каделлы именно сейчас стали выяснять, жива ли моя мама?

Телефон Эдди начинает звонить.

– Это Пол, – сообщает мне Эдди и принимает звонок. – Привет, я у нее в больнице. Она только что спросила, почему Каделлы вдруг стали искать Ирен. Можно я включу громкую связь? – Он кладет телефон на поднос и нажимает кнопку с изображением громкоговорителя.

– Привет, Беатрис! – доносится до нас голос Пола.

– Прости меня, пожалуйста, за все, – извиняюсь я. – Надеюсь, эти гады ничего не испортили и не украли в твоей квартире и что твой папа поправляется.

– Спасибо, ему лучше, и квартира в полном порядке, – отвечает Пол. – Слушай внимательно. Каделлы ищут твою маму, потому что малютка Салли – нулевой пациент.

– Нулевой пациент? – тупо повторяю я.

– Первый младенец, чья смерть связана с ломкой от препаратов «ТриКФармы», и это задокументировано. Таким образом подтверждается, что компания уже полвека совершает противоправные действия. Твоя мама узнала правду о причине смерти Салли от Марго Каделл.

Марго Каделл?!

– После смерти Салли прошло много лет, а потом Марго тоже потеряла новорожденного из-за синдрома отмены. Федералы нашли дневник Марго, где она пишет, как боролась с повышенной тревожностью и принимала препараты «ТриКФармы», чтобы успокоиться. Она нашла таблетки в доме своих родителей и поначалу почувствовала улучшение, но очень быстро скатилась к зависимости. Как и Ирен, она прекратила прием пилюль во время беременности, но слишком поздно. Потеряв ребенка, Марго преисполнилась решимости уничтожить семейную империю и наняла частного детектива, который нашел других женщин, лишившихся новорожденных детей из-за препаратов «ТриКФармы». Тогда-то она и узнала о случившемся с Салли и о том, что отцу Салли, ее кузену Билли, все это время была известна правда. Марго потребовала, чтобы он открыл твоей маме, как обстоят дела, и пригрозила, что сама это сделает, если Билли откажется.

– Помнишь, как мы ездили на Малибу и соседи Марго говорили, что у нее нездоровая связь с серфером, который явно старше по возрасту? – спрашивает меня Эдди.

– Да, – подтверждаю я.

– Это и был Билли. В Сети полно фотографий, где он занимается серфингом. Он был не бойфрендом Марго, а родственником и уговаривал ее не сообщать твоей маме, что на самом деле случилось с их дочерью.

– Выходит, Билли был в курсе с самого начала? – уточняю я.

– Да, – доносится из телефона голос Пола. – Он находился в палате новорожденных, когда Салли стало плохо, и слышал, как медсестры говорили про синдром отмены. Отец запретил Билли рассказывать Ирен об этом, чтобы та не устроила «ТриКФарме» неприятностей. Но спустя годы твоя мама узнала обо всем от Марго. Братьям Каделлам стало известно, что их кузина общается с Ирен, и они это пресекли.

Вот и разгадка нераспечатанного маминого письмо