Тяжело перебирая ногами, хлюпая в грязи, Гудред нес бревно на плече, сопя в седую бороду. Через шум дождя он не заметил, как сзади его нагнал Олаф и похлопал по плечу. Седой воин дернулся от неожиданности, но, увидев улыбающееся лицо Олафа, ответил взаимной ухмылкой и дал себя обогнать. Он с гордостью смотрел вслед молодому высокому и сильному воину, который, казалось, без каких-либо усилий нес бревно размером больше, чем у Гудреда. Бросив его к остальным, заготовленным для дальнейшей обработки, Олаф остался ждать своего верного товарища и в каком-то смысле наставника. Помогать ему он не собирался, да гордый Гудред и не принял бы помощь. От тела молодого воина шел пар, а насквозь мокрая от пота и дождя рубаха липла к телу, подчеркивая бугры напряженных мышц. Седой северянин через минуту нагнал Олафа, который утолял жажду из бурдюка, и наконец избавился от ноши, отправив бревно к другим таким же. Он с удовольствием присел на крайние бревна и принял воду от товарища.

– Дождь усиливается. Скоро встанет стеной, и тогда сложно будет что-либо разглядеть. Да и грязи уже по колено, – сделав пару больших глотков, произнес Гудред.

– Я тебя понял. На сегодня нужно заканчивать. Мы хорошо потрудились. – Олаф оглядел место строительства Долгого дома. Фундамент заложен, и часть стен уже начали возводить, так что если погода позволит, то они успеют в срок.

– Тогда я оповещу всех, чтобы расходились по теплым домам. Ночью будет буря.

– Боги проверяют нас, – с улыбкой ответил Олаф и посмотрел в пасмурное небо. – Мы должны доказать, что достойны вернуть свои законные земли.

– Ты достоин. В этом нет сомнения, – положив руку на плечо человеку, которого он считал сыном, ответил Гудред. – Помни это, ведь ты наш будущий ярл.

– Не стоит спешить. Для этого меня сначала должны признать старшие, а затем и ярлы соседних земель.

– Насчет нас не беспокойся. Тебя поддержит каждый. А что касается соседей, то в конце весны я планировал отправиться с тобой к ярлу Торду из клана Хольми[1] и просить его признать тебя равным себе.

Воин наигранно вскинул брови.

– Рад, что ты посвятил меня в свои планы. Тогда тем более необходимо поторопиться со строительством: возможно, и нам придется в скором времени принимать гостей. – Улыбнувшись и ответно хлопнув по плечу старика, Олаф накинул на плечи плащ из шкуры медведя и стал спускаться с холма.

Воин преодолел место вырубки в лесу и по уже проторенной тропке направился к небольшому поселению из пяти домов. Это пока все, не считая многочисленных землянок, что успел построить клан Вебьернов[2] за полгода как они прибыли на свой остров.

Когда Олаф предложил вернуться домой, он знал, что мало кто воспримет его идею с энтузиазмом. Но выхода не было. Куда бы клан ни направился, везде они были гостями, и часто – незваными. В первое время драккары Вебьернов скитались по ближайшим островам, ища поддержки у соседей, но молва сразу клеймила их проклятыми. Мало кто хотел иметь дело с небольшой кучкой людей, к которым немилостивы боги, а некоторые вообще считали, что все должны были остаться лежать в атакованной темными деревне. Но нашлись и те, кто помог. Клан Аудун предоставил оружие, припасы и кров на несколько недель, но Олаф чувствовал, что они лишние тут, и снова снарядил отряд в путь.

В итоге клан осел на небольшом островке, который служил сезонным пристанищем для рыбаков и китобоев и где проходила торговля с людьми большой земли. Там клан и прожил три года, теснясь и питаясь практически одной рыбой. Так больше продолжаться не могло, и Олаф на совете старших предложил вернуться. Его авторитет сыграл тогда главную роль, и люди пошли за ним. Так же, как и тогда, когда ему удалось вывести из атакуемой темными существами деревни большую часть выживших. Они укрылись в лесу, а когда молодой воин поспешил обратно на помощь остальным, то застал лишь уничтоженную деревню и мертвых, которым не удалось попасть в Вальгаллу. Они обрели ужасное послесмертие. Все, кто пал в бою с темными тварями, вставали и нападали уже на живых, на своих родных, соседей и просто знакомых.

В том бою погибло большинство всех жителей деревни, включая ярла, волхва и младшего брата Олафа – единственного родного ему человека. Поэтому он вспоминает тот день с дикой ненавистью и горечью и корит себя, что не смог ничем помочь всем, кто пал. Поэтому он не мог не вернуться. Либо он погибнет в этих проклятых землях, либо восстановит величие клана Вебьернов. Несмотря на то что Олаф не был родней ярла и не носил прославленной фамилии, он никогда не сомневался в преданности своему клану. Это знали и чувствовали большинство выживших, поэтому после недолгого совещания все добровольно согласились последовать за Олафом. До сих пор риск оправдывался. За последние полгода, что они пребывали на родном острове, уже успели построить несколько домов, загоны для скота и подготовить почву к посеву. Несмотря на страхи, поселенцы потихоньку обживались.

Дождь, как и говорил Гудред, усилился и превратился в серую, шумящую словно водопад, стену. Несмотря на непогоду, Олаф обходил территорию и посты охраны и сейчас как раз приближался к схрону Гуди[3], северянина средних лет, который коротко стриг бороду и никогда не улыбался. Обнаружил он воина стоящим под кроной пышной сосны. Несмотря на защиту, капли дождя выбивали дробь, разбиваясь о металлические пластины, вшитые в кожаную куртку северянина. Олаф поравнялся с Гуди, но тот и глазом не моргнул, все так же устремив свой взор в стену дождя, как будто стараясь пронзить ее взглядом.

– Как обстановка, Гуди?

– Все спокойно, мой ярл, – не шелохнувшись, ответил воин.

– Хорошо. – Олаф встал плечом к плечу с соплеменником. – Уже два месяца не видно мертвых.

– Возможно, мы всех ходячих уничтожили, а остальные уже истлели, – предположил Гуди.

– Я в этом не уверен; темная магия ослабла, но не развеялась до конца. Не знаю как, но я ее чую.

Воин утвердительно кивнул, продолжая буравить серую пелену взглядом.

Возвращаться в покинутую деревню было опасно. Вскоре это подтвердилось. В первые же дни, как только вернувшийся клан осел на острове, Олаф, не в силах сопротивляться порыву, отправился к разрушенному поселению, взяв с собой пять сильнейших воинов. Он чувствовал, что должен побывать там, как будто его что-то манило. К сожалению, молодой северянин обнаружил лишь остовы бывших домов да голую землю. После мерзкого темного волшебства она уже не могла плодоносить, и тут не росли даже сорняки. Несмотря на опасение, неупокоенных мертвецов он в деревне не встретил. Зато четко почувствовал, что земля, пропитанная темной магией, притягивает злобных духов. Они кружили вокруг воинов, пока те находились на развалинах, но не смогли ничего сделать. Обереги, которые сохранились у северян от погибшего друида, исправно отпугивали духов.