Я заканчивала вести дневник одной диеты и переходила к следующему. Шли годы, я исписала много тетрадей, а килограммы все прибавлялись. Это было пустой тратой времени, прежде всего потому, что я заносила в дневник не все, что ела. «К чему? Это не так важно», – убеждала я себя. Главное-то зафиксировано. Я учитывала салат и чай со льдом, но «забывала» о съеденных тогда же хлебных палочках со сливочным маслом и не обращала внимания на то, что «попробовала» кекс, который не доела коллега.

«Ну, это несущественное количество калорий», – говорила я себе и захлопывала тетрадь.

Любые продукты могли выступить в роли такой «незначительной мелочевки». Попробовала одно-другое блюдо, когда готовила на всю семью? Мелочи. Поучаствовала в дегустации в супермаркете? Не принципиально. Угостили кусочком свадебного торта, выпила вечером с друзьями коктейль, перед сном перекусила картофельными чипсами – все это незначительно, совсем не существенно.

Удивительно, что я вообще что-то записывала. И все же основные приемы пищи я действительно скрупулезно документировала. Проблема была в том, что я съедала куда больше между приемами пищи. Но просто до поры до времени не замечала этого.

Как-то одна сотрудница угостила нас всех конфетами. Мы с Шейлой, чей рабочий стол находился рядом с моим, горячо поблагодарили и одновременно развернули обертки, но тут она остановилась и сказала:

– Погоди-ка, мне надо это записать. – И стала рыться в сумочке, чтобы достать записную книжку. – Это дневник питания, – пояснила она.

– Ты что, внесла туда одну конфету? – удивилась я.

– Конечно. Я слежу за всем, что ем. И потом, каждая из этих шоколадных штучек содержит 30 калорий.

– Вряд ли 30 калорий сделают погоду. Это… несущественно.

– Может, 30 калорий действительно мелочь, но здесь перехватишь 30, там 50… Не успеешь оглянуться, как за день наберешь эквивалент дополнительного обеда. К концу недели из-за таких перекусов я могу прибавить полкило веса. Но если я записываю все в течение дня, то к концу его уже понимаю, что надо быть внимательнее. Больше лакомств мне не положено, одного вполне достаточно. Иногда позволять себе маленькие радости все же нужно, главное – учитывать их. Без этого я бы недавно не сбросила пять килограммов.

Пять килограммов? Именно столько я набрала с тех пор, как взвешивалась во время последнего медицинского обследования. И вот передо мной была девушка, у которой стрелка весов двигалась в противоположную сторону. Неужели ей это удалось только потому, что она записывала абсолютно все, что съедала? Мне казалось, это пустое занятие. Я тоже вела дневник питания, но не стала рабски привязанной к нему.

И все же я решила попробовать в течение недели делать так, как Шейла, – отслеживать все, что кладу в рот. И даже подсчитать калории.

К концу первого дня у меня чуть не зашел ум за разум. Сколько калорий в пригоршне арахиса? Я посмотрела в Интернете и немного округлила цифры, чтобы уж точно не занизить значение. Но я перекусывала то тут, то там столько раз, что невозможно было сосчитать. Вот четверть шоколадного батончика. Вот полстакана колы. А сколько калорий в дырке от бублика? У меня чуть глаза на лоб не лезли от умножения и деления всех этих порций и граммов. Но самым ужасным оказался учет энергетической ценности.

На следующий день я встретила Шейлу в лифте и сказала:

– Хотела кое-что уточнить насчет твоего дневника.

А на самом деле пожаловалась, как трудно мне было записывать все в течение одних лишь суток.

– Как у тебя находится время, чтобы подсчитать пищевую ценность всех перекусов? – спросила я.

– Это очень просто, – засмеялась Шейла. – Поначалу я, как и ты, очень мучилась. Какая же это была головная боль! И тут я поняла, как с этим справиться. Просто не надо перекусывать.

– Да? А как же конфеты?

– Я же говорила, это разовое послабление, баловство. Я тщательно записываю все, что съедаю, но мне легче жить, если я не ем ничего, кроме полезных продуктов, которые приношу с собой из дома. Иногда я записываю все это еще дома, когда складываю в сумку. Так что мне проще противостоять соблазнам и есть только то, что заранее запланировано.

– Ого! – восхитилась я. – Как хитро придумано. Спасибо, Шейла.

– На здоровье. Но я думала, что ты дока в ведении дневника. Сколько я здесь работаю, всегда видела, как ты носишь его с собой.

– Это правда. Однако я не всегда была честна, – призналась я. – И далеко не все в него вносила.

– Ты обманывала свой дневник? – улыбнулась она. – Потрясающе! Да кто кроме тебя его читает?

Я посмеялась вместе с ней, но в душе шевельнулось странное чувство. Вернувшись домой, я в тот же вечер достала свои старые тетради и стала внимательно их перечитывать. Конечно, я подозревала, что халтурила, но Шейла по-настоящему открыла мне глаза на происходящее. Я врала. Обманывала свой дневник. Но хуже другое: как верно заметила Шейла, не предполагалось, что его кто-то будет читать. Это значит, что я лгала самой себе.

Не веря своим глазам, я листала страницы. Формулировки были краткие: «салат» или «сэндвич». При этом не указывалось, что салат плавал в жирной заправке, а сэндвич был весом в полкило. Упоминание перекусов отсутствовало напрочь. Эти записи не имели отношения к реальности. Это были фантазии, примерно такие же, как в школе: «Семь фигур из “Звездных войн”, приправленные солью».

С того момента я перестала халтурить и записывала все, даже когда было трудно подсчитать пищевую ценность съеденного и даже если это казалось «несущественным». Как и Шейла, со временем я стала избегать перекусов просто для того, чтобы облегчить себе расчеты. Новый подход к ведению дневника привел к стабильному снижению веса. Именно благодаря тому, что я была предельно честна с собой, мне удалось достичь успеха.

Сейчас, когда я оглядываюсь назад, мне не верится, что можно быть настолько слепой. Как я могла не замечать, что записываю одни лишь «фейки»? Если сегодня у меня в тетради значится: «семь фигур из “Звездных войн”», будьте уверены, я их действительно съела. Причем без соли – ее чрезмерное употребление приводит к отекам.

Когда 39 лет назад мы с Бобом поженились, он весил на добрых 25 килограммов больше, чем я.

Дело в том, что я не очень привыкла, что кто-то может быть «больше» меня. Правда, в школе это касалось роста: в подростковом возрасте я быстро вымахала до 175 сантиметров и была самой высокой девочкой в классе, даже выше многих мальчишек. Это порождало неуверенность. Меня вообще не устраивала моя внешность. Недовольство собой не давало мне покоя. И тот факт, что муж намного «тяжелее», в свое время стал для меня чем-то вроде «утешения», поднимающего мою самооценку.