Катя снова проверила почту. Мейл пришел. Три фотографии из личного дела.

Катя с минуту глядела на них, вбирая в себя его черты.

Затем спустилась по лестнице и подошла к кабинету, в котором заперла Феодору. Тихонько открыла замок.

Феодора сидела на своем стуле, вперившись в мобильный, и набивала эсэмэску.

— Я думала, вы меня до вечера заперли, — сказала она хрипло.

— Пожалуйста, взгляните на эти снимки, — сказала Катя, протягивая ей планшет. — Это тот охранник, который был любовником Пелопеи?

Феодора взяла планшет. Катя видела, как она низко склонилась над экраном — атласная темная челка скрыла ее глаза.

Когда упал ящик с цветами, его со мной не было… Он сказал, что едет в главк ГИБДД на Садовом кольце. А тем временем ящик грохнулся вниз. Верный способ, чтобы Пелопея уже никогда ничего не вспомнила. Не вспомнила его… Не вспомнила ту ночь…

— Это не он, — сказала Феодора.

Катя рухнула на стул напротив нее.

— Ничего общего, — Феодора отдала ей планшет. — Этот на фото тоже хорош. Но тот — это что-то. Тот брюнет с зелеными глазами. Высокие скулы, и лицо такое вытянутое. Помните актера Тимоти Далтона молодого? Он на него похож. Да что опять с вами?

— Ничего. Голова закружилась.

— У меня при месячных так, — Феодора взирала на нее с настороженным любопытством.

А Катя… Она чувствовала себя и правда скверно. Жгучий стыд волной захлестнул ее. Она стыдилась и ненавидела саму себя. Как же так можно! Просто из-за пары фраз, из-за глупого совпадения вырастить, выпестовать в себе этот кошмар, эту паранойю, замешенную на подозрительности и недоверии! Облить человека ненавистью и грязью — просто так, за здорово живешь!

Вот поэтому силовиков, полицию на дух не переносят, как он говорил. Потому что все мы параноики, психи с изуродованным восприятием действительности, с болезненным воображением. По нам всем психушка плачет…

— Когда вы видели Пелопею с тем парнем? — спросила Катя, еле справляясь с собой. — Где?

— Да на улице, в майские праздники, — хмыкнула Феодора. — Случайно вышло, они меня даже не заметили. Шли себе по Малой Бронной, наверное, из кабака. Ло висла на нем — такая счастливая-счастливая. Он на нее так смотрел! Просто не мог дождаться, когда они в квартиру поднимутся трахаться. Больше-то ему ничего с Ло не светило, я думаю. Платон никогда бы не согласился, чтобы какой-то охранник-нищеброд без денег вошел в их семью как муж Ло, да и Регина бы не позволила. У нее на Ло такие были матримониальные планы! У отца Левушки в швейцарском банке капитал, и у них вид на жительство в Швейцарии, одна загвоздка: Левушка — нарик несчастный. Так Регина бы другую семью нашего круга нашла, чтобы Ло замуж отдать за богатого. С такой красотой, как у Ло была, и рубли до получки считать? Я думаю, Ло и сама это понимала. Просто этот охранник нравился ей очень, она на него запала. Но все равно бы у них ничего не вышло по-настоящему. Вот поэтому, я думаю, он и увез ее тогда. Умыкнул. А что уж там случилось между ними, я не знаю.

Катя смотрела на юную мачеху Пелопеи. И новая мысль осой впилась в ее мозг: а что, если все эти рассказы Феодоры про любовника — ложь, выдумка? Стремление отвлечь внимание от себя, от той поездки на черном «БМВ», от воспоминаний Пелопеи?

Но Феодора словно прочла ее мысли.

— Думаете, я все сочиняю? Не верите мне? — спросила она с усмешкой. — Вы Грету порасспросите хорошенько. Она больше моего про этого парня знает. Ведь это она с ним сначала познакомилась и втюрилась в него.

— Грета?

— Это мне Ло рассказала по секрету тогда же, в мае, когда мы еще… когда мы были подругами. Они с Гретой в марте поехали отрываться в ночной клуб. Ло на фейсконтроле пропустили без вопросов. А вот к Грете охранник придрался — мол, покажи паспорт, сикуха. Ей ведь тогда было всего пятнадцать. Она начала канючить. Тут и появился этот парень — он у них был вроде старшего секьюрити. И он ее в клуб пропустил. Больше того, он с ней в разговоры пустился, шутил. Они даже танцевали. Я думаю, он просто с малолеткой Гретой кокетничал, а она с того самого раза втюрилась в него. И через неделю снова уговорила Ло поехать в этот же ночной клуб — хотела видеть своего обожаемого. И он их снова пропустил туда, понимаете? Но в этот момент он Ло увидел и… в общем, парень поплыл. Он от нее не отходил ни на шаг. Утром сам домой их повез на Патрики — Грета у сестры ночевала. Ло он тоже понравился сильно. А Грета вся извелась от ревности и злости. Так что вы расспросите ее об этом типе. Я-то лишь видела его мельком, даже имени его не знаю. А она в курсе.

— Грета дома сейчас? — спросила Катя.

— Когда ваши меня схватили, была дома.

На этот раз Катя размышляла недолго.

— Мы сейчас сами отвезем вас домой, Феодора. И я прошу прощения за своих коллег, если они вели себя грубо, — сказала она. — Подождите пять минут здесь, и мы с вами поедем на Новую Ригу.

Она оставила Феодору одну в кабинете, уже не запирая. Быстро направилась туда, где обретался Клавдий Мамонтов.

Она чувствовала, как щеки ее пылают от стыда и горечи, которые не проходили, а лишь усиливались, становились острее, больнее.

Она рассказала Мамонтову о том, что поведала Феодора. Опустила при этом самую важную часть — эпопею с фото из его личного дела, оставила за скобками и свой стыд и подозрительность.

Клавдий внимательно слушал и смотрел на нее тоже очень внимательно.

— И что вы предлагаете? Поехать к ним сейчас домой, поговорить с Гретой? — спросил он.

— Да.

— Поехали, — он невозмутимо пожал широкими плечами.

Катя едва держалась на ногах. И была рада, что он так скуп на слова.

Через пять минут они втроем уже ехали в машине Мамонтова на Новую Ригу, на Седьмую милю.

Дом Кутайсовых на Новой Риге своим видом кричал о богатстве хозяев, но внутри — когда на звонок Феодоры та самая горничная Ежова, у которой они первой купили информацию за деньги, открыла дверь — поражал запустеньем, при всей роскоши обстановки, при всей чистоте и блеске.

В большом доме его нынешние обитатели жили словно арендаторы комнат. Так показалось Кате.

Горничная Ежова узнала их с Мамонтовым и побелела как мел, когда Феодора приказала ей привести Грету, с которой хотят «пообщаться полицейские».

Они ждали в стильно обставленной гостиной с камином из натурального камня и огромными серыми диванами, заваленными яркими подушками. Грета появилась через пару минут.

Катя вновь поразилась ужасной худобе девушки. Казалось, что с момента их расставания на Новом Арбате Грета за ночь скинула еще несколько килограммов. Она выглядела дома так же неряшливо, как и на улице: потертые джинсы, серая футболка, сальные немытые волосы.