Дома силы сразу оставили ее. А в голове воцарился страшный сумбур. Она еще не отошла от того шока, который пережила, подозревая Клавдия Мамонтова во всех грехах. И от стыда своего не оправилась.

Чашка крепкого чая здесь была бессильна. Катя пошла на кухню, выдвинула «бутылочницу» и отыскала среди бутылок с оливковым маслом, уксусом и баночек с приправами бутылку белого французского вина «Мускат». Открыла и хлопнула бокальчик. А потом налила себе второй, наполнила ванну горячей водой, бросила душистую пастилку и возлегла в облаке бергамотовой пены с бокалом вина в руках.

Она мокла, пила вино, терла кожу суровой рукавичкой-мочалкой, терла лицо, плескалась в горячей воде и размышляла о том, что приключилось за этот долгий день — пятницу.

Надо же, выходные на носу…

Когда она уходила из кабинета Гущина, Клавдий Мамонтов даже не посмотрел в ее сторону. Этого и следовало ожидать. Ей показалось нелепым, что он в первый момент так благодушно отреагировал на то, что она заподозрила его в убийствах. Даже прикололся с татуировкой, пошутил, поулыбался ей. Все это лишь маска. Когда до него наконец дошло, что это было на самом деле, он… ну конечно же, он постарался отстраниться как можно дальше. И это понятно. Мы стараемся держаться подальше от людей, которые думают о нас плохо, пусть даже короткое время, не всегда.

Катя допила вино. Что ж, она сама виновата. Разыграла из себя психопатку-параноика. И, конечно, он узнает про ее звонок в Бронницы насчет снимков из личного дела. И это, возможно, отвратит его от Кати навсегда.

Она поставила стакан на пол, на плитку, и с головой ушла под горячую воду, задержав дыхание. Терпела, покуда могла, а потом с шумом выскочила из воды, отфыркиваясь, как тюлень.

Ей казалось — от таких ныряний станет легче на душе.

Стало ли?

Хотелось еще вина. Но Катя дала себе слово сначала подумать о деле, а уж потом напиваться.

Мысли ее обратились к Патриаршим и клубу «Синдбад», к любовнику, возникшему, точно фантом в пустыне, к человеку, который в данный момент был вычеркнут из памяти Пелопеи, как и остальной внушительный отрезок ее жизни. Катя думала о том, что у них нет фото Артема Воеводина. Все, что они знают о нем и об их отношениях с Пелопеей, — скупые слова, отрывочные фразы.

Куда он мог уехать, беря отпуск?

В Бронницы вместе с Пелопеей? Похитить ее из дома, накачав наркотиками и… И что случилось потом? У нее не было следов изнасилования. Да и зачем насиловать, когда они и так спали вместе, вызывая ревность маленькой Греты? Они поссорились там, в Бронницах? Но какая ссора влюбленных может вызвать столь тяжелый и глубокий шок, который обрушился на Пелопею? Он хотел ее убить? Он нанес ей рану? Она выскочила на дорогу уже окровавленной — это увидел водитель Кравцов. А что он мог увидеть еще?

Следствием той ночи в лесу стало жестокое убийство Кравцова и его сожительницы Быковой.

О самом Кравцове что только они не говорили, в чем только его не подозревали. Что это он маньяк-похититель, что он лжец, что это он мог вступить в сговор с дочкой Жанет, жаждавшей мести. Все это версии. Но если их пока отбросить, что в остатке?

В остатке при новых данных лишь одно: Виктор Кравцов — очевидец, свидетель.

Чему он стал очевидцем той ночью? Отчего молчал все три года? Почему убийца не прикончил его тогда, почему ждал столько времени?

Что сам Артем Воеводин мог сделать Пелопее такого, что она в невменяемом состоянии, голая убежала от него ночью? Эта ли тайна заставила его оборвать сразу все связи на работе, на съемной квартире и просто исчезнуть?

Но если он исчез тогда, то это не значит, что он сейчас где-то далеко. Нет, и Гущин думает об этом то же самое. Артем где-то поблизости от Патриарших, от Пелопеи. Невидимый, скрытый.

Два убийства — мертвый очевидец Кравцов и его пассия, которая…

Вот здесь снова загвоздка, с этой Александрой Быковой. И все снова возвращается к теме конкурса красоты, Жанет.

Тогда при чем здесь охранник-любовник?

И еще, самое странное — цветочный ящик. Его падение с высоты, в случайность которого верится с трудом, и тем не менее…

Это дело, думала Катя, — словно текучий горячий воск. Только-только начинает что-то обретать форму, какие-то конкретные очертания, и вдруг снова все кардинально меняется. Возникает новое лицо, новая версия происшедшего.

Все рассыпается в прах, едва начинаешь что-то лепить.

Месть маньяку Кравцову со стороны близких Пелопеи за увечье и похищение? Под подозрением мать Регина, отец Платон, брат Гаврила. Но тут же выплывает встречный факт: отец неродной, к тому же непонятны его отношения с приемной дочкой. Да еще налицо его чувства к юной Феодоре, над которой Пелопея так жестоко публично надругалась. Месть отца дочери за поруганную любовь?

Месть самой Феодоры за позор и унижение? Черный «БМВ»?

Месть за погубленную Жанет матери Пелопеи Регине через похищение ее дочери? А что, если Быкова — не дочка Жанет? Что, если у Жанет вообще не было дочери, а был сын? И сын этот — не кто иной, как Артем Воеводин?

Катя плюхнула рукой о воду, обдав себя брызгами и пеной. Ей показалось, что она додумалась уж совсем до какого-то абсурда.

Тайная надежда на то, что Пелопея вдруг возьмет и все вспомнит — ну, как это бывает в фильмах-триллерах про амнезию героини, когда после долгих мытарств и поисков эту самую героиню внезапно осеняет благодать, свет вспыхивает в конце тоннеля, молния вдруг шарахает с небес, в темной лесной чаще больной психики возникает просвет, и все тайное становится явным, — так вот, эта самая тайная надежда в реальности оборачивается полной тщетой и разочарованием.

Надо смириться с этим. Это жизнь, а не миф, не страшная занимательная сказка.

Свидетельство тому — фрагментарное воспоминание Пелопеи о Феодоре, о поездке на машине. Ну, узнали они это от нее — девушка вдруг вспомнила крохотный эпизод. И что? Феодора просто открестилась от всего, сказала, что поездка была в реальности намного раньше. И черный «БМВ» не помог. Или все же помог?

Чем поможет им информация о любовнике-охраннике? Куда приведет этот след? Отыщут ли они Артема Воеводина и что он скажет им в свое оправдание?

И как относиться к словам нарика Левушки Мамелюк-Караганова, тоже бывшего любовника Пелопеи, — единственного из всех-всех-всех, кто сомневается в ее полной амнезии?

Катя разомлела от жары в душной ванной, от горячей воды, от вина. Она повернула в ванне пробку, включила душ чуть попрохладнее и долго стояла, смывая с себя душистую бергамотовую пену.

Затем вытерлась, закуталась в махровый халат и вместо того чтобы сушить волосы феном, просто распустила их, мокрые, по плечам. Налила себе третий бокал «Муската», чувствуя, что уплывает маленьким глупым корабликом в пятничный вечер.

Она строила планы на субботу: кому из подружек позвонить, может, записаться в Спа-салон, сто лет его не посещала. И, наконец, решила так и поступить, побаловать себя.