Впереди вздымались сопки, и их вершины были укутаны густымисеро-белыми облаками, не способными подняться выше. Хреновато. Вмажешься –только брызги полетят…

Стиснув зубы, Мазур поднял машину выше. Мгла вокругсгущалась, но приходилось лезть вверх, вверх… Далеко не всеми приборами он умелпользоваться, тут уж было не до изысканности – летишь, не падая, и ладно. Оченьможет быть, профессиональный летчик давно бы уже отказался от столь безумногопредприятия и пошел пешочком, но у Мазура не было профессионально поставленногостраха перед окружающими опасностями, и он, вцепившись в рычаги, забирался всевыше, одержимый лишь некоей фаталистической решимостью. Дождь заливал лобовоестекло, в кабине потемнело, все лампочки и светящиеся циферблаты обрелиневыносимо яркие колера.

Покосился назад. Джен пристегнулась к боковому диванчику и,цепляясь за его спинку, старательно таращилась в окошечко, вряд ли способнаячто-то разглядеть в такой каше. Ничего, в том же положении находится и погоня…

Хватит, пожалуй, лезть за облака. Нет здесь сопок высотой втри километра… Мазур перешел в горизонтальный полет. Право слово, можно собойчуточку гордиться – машина тянет, отнюдь не собираясь пока что повторять подвигИкара, вот только при такой скорости запас горючего тает, что твоя Снегурочка…

Накаркал – тряхнуло так, словно великанская ручища, сцапаввертолет за хвост, попыталась использовать его вместо теннисной ракетки.Картина Брейгеля: вокруг тишина и благолепие, а у бедного Икарушки только ножкиторчат из воды…

Стиснув рычаги, Мазур выровнял машину. И несся дальше вовлажной полутьме. Слева вспыхнул огненно-ветвистый зигзаг молнии, все вокругозарилось пронзительно-зыбким сиянием, словно перенеся на миг в иной,нереальный мир. Еще одна молния, справа. Мазур шел по прежнему курсу, потомучто ничего другого и не оставалось. Всякое представление о времени исчезло –справа на приборной доске светился циферблат, но Мазур, поглощенный борьбой сподступившей со всех сторон грозой, смотрел на него, не видя, не в силахпонять, что означает положение стрелок. Не было времени это вспоминать.

Он вздрогнул, выпучил глаза – прямо за лобовым стеклом поедва выступавшему капоту (или как он там зовется?!) слева направо, вопрекипорывам ветра, катился ярко-малиновый шарик размером с теннисный мяч, плылнеспешно, словно бы игриво, едва касаясь зеленой обтекаемой поверхности.

Мазур впервые в жизни видел шаровую молнию – и лихорадочнопытался вспомнить, чего от нее ждать. Кажется, она может и проникнуть в салон.А еще – взрывается, когда ей самой захочется… Он превратился в статую, сжаврычаги, вел машину по прямой, каждый миг ожидая взрыва, снопа искр, пламени…

И не сумел заметить, как исчез светящийся шарик, жуткий ипрекрасный. Странное ощущение, не выражаемое в словах, на миг подмяло его волю– но, вспомнив, что когда-то читал о чем-то подобном, о странном, чуть ли негипнотическом действии шаровой молнии на человеческое сознание, усилием воливырвал себя из наваждения, удерживая машину на прежнем курсе…

Светом по глазам ударило так, что показалось, будто угодилпод луч мощного прожектора. Машина рыскнула – Мазур секунд десять вел еевслепую, смаргивая слезы. Да и потом перед глазами еще долго плавалиразноцветные круги, но главное он видел: вертолет выскочил из грозы, изнепогоды. Справа, слева, повсюду еще висели серые клочья, но их становилось всеменьше, светило яркое солнце, ослепительно голубело небо, вертолет несся высоконад зеленой тайгой, кое-где прерывавшейся белыми пятнами березняка, ужепотерявшего листву. Мелькнула серая ниточка неширокой реки. Мелькнулихаотически разбросанные буро-зеленые многоугольники. Лишь потом, когда ониостались позади, Мазур догадался, что видел поля вокруг какой-то затерянной втайге деревни.

Сзади послышался ликующий вопль. Обернувшись, Мазур узрел,что напарница прямо-таки подпрыгивает, пристегнутая широким ремнем, в приступевполне понятной дикой радости оттого, что весь этот ужас кончился. Самому хотелосьорать, но сдержался. Сурово ткнул пальцем, указав, чтобы не отвлекалась отсвоих прямых обязанностей взадсмотрящего.

Сверившись с компасом, он убедился, что не так уж иотклонился с намеченного курса. Румбов десять восточнее, не более того. Вытерлицо рукавом бушлата – оказалось, оно было мокрехонько от пота.

Ну вот, началось… На кремовой панели мигала краснаялампочка, наглядно свидетельствуя, что горючего осталось минут надесять, – а ведь нужно еще приберечь сколько-то на посадку. Терять былонечего, и Мазур выжал максимальную скорость, немного снизившись, высматриваяместо для посадки. Увы, тайга лежала сплошным темно-зеленым ковром… нет, вонпрогалинка, и еще… это сверху они крохотные, а на деле можно скачки устраивать,не хуже, чем на ипподроме… черт, опять пошла чащоба…

Сзади послышался свист. Джен показала ему два оттопыренныхпальца, потом большим и указательным изобразила зазор в полсантиметра. Ага,сообразил он, две вертушки на хвосте, и они пока еще кажутся крохотными,значит, далеко…

Пора решаться, а то снова пойдет чащоба… Мазур крикнул:

– Все, двигай сюда! Садиться будем!

Она почти моментально оказалась на соседнем сиденье, громкопредложила:

– А если подпустить поближе – и из автомата?

– Это тебе не боевик! – рявкнул он. – У нихавтоматы тоже есть… Не мешай!

И принялся манипулировать рычагами. Вертолет вихлялся, то идело проваливался вниз, на миг наступала невесомость – это Мазур мчался коблюбованной поляне на всей скорости, пытаясь одновременно погасить высоту, иэто удавалось ему плохо, машина на такие номера не рассчитана, вертолет впикирующий бомбардировщик не превратишь…

Но вот, наконец, машина отвесно пошла вниз, вершиныокружающих елей ожесточенно мотались, словно трава под ветром, с земли взлетелвихрь сухих листьев. Посадка получилась халтурная – то ли у Мазура недоставалоумения, то ли он в спешке махнул рукой на качество – в пользу спешки… Вертолетощутимо хряпнулся оземь, под полом даже хрустнуло что-то. Нет, ухитрился неподломить стойки колес…

То, что сверху казалось чащобой, обернулось, в общем, скореередколесьем, в таком лесу от вертолета не спрячешься… Но переигрывать былопоздно. Забросив за плечи рюкзак, Мазур схватил автомат, протянул руку Джен,помог ей выпрыгнуть. Лопасти двойного винта еще затухающе вращались, а оникинулись в тайгу по выбранному Мазуром курсу. Вертолетов еще не слышно. Мазурглянул на часы – тьфу ты, летели минут сорок и оказались от «Заимки» километрахв ста, если грубо прикинуть. Нет, учитывая скорость – все сто пятьдесят…

Джен шарахнулась. Мазур, опередив ее на шаг, отбросил ногойдлинную, толстую змею, светло-серую с желтоватым брюхом, не успевшую вовремяубраться с дороги. Она пролетела по воздуху, извиваясь, словно бьющийся впадучей знак бесконечности, шумно шлепнулась в мох, заструилась прочь.

– Она не ядовитая, – сказал Мазур, добавил по-русски,не зная, как перевести: – Даурский полоз, желтопузик…